Я отбросил эту мысль, выключил телевизор и добрел до кровати. Неудержимо тянуло в сон.
А утром вместе со сводкой происшествий мне на стол положили несколько газет. На первых страницах фотографии Авьялина и его брата.
«Брат за брата!», «Кто ответит за преступление?», «Станет ли мстить сенатор?», «Призыв к отмене кровной мести – насколько был искренен Авьялин, заявляя, что кровную месть стоит упразднить?..»
Фотография была сделана сразу после возвращения сенатора из Валдана, тогда у него был очень свирепый вид.
Я развернул газету и прочитал передовицу. Ё-моё! Вчера в пригороде Арланды на сорок восьмом километре шоссе А-12 был найден убитым брат Авьялина с двумя ножевыми ранениями в области шеи и сердца. Без одежды, с зажатым сотовым телефоном в руках. Как сообщают корреспонденты, Вадим Авьялин незадолго до своей гибели позвонил жене и сказал, что едет на встречу с человеком, который знал, кто изнасиловал его дочь.
Видимо, на месте встречи его поджидала засада. На теле обнаружены следы борьбы, несколько синяков и рваная рана ноги.
Но не эта новость была главная. Везде первым шел вопрос: станет ли сенатор как наиболее близкий родственник мстить убийце? Что будет делать влиятельный чиновник, поставленный перед фактом смерти? Насколько известно, Авьялин не раз предлагал изменить Уголовный кодекс и убрать статью о кровной мести. Мол, это пережиток прошлого и в цивилизованном мире давно ушли от дикого атавизма.
Я отложил газеты и лег на диван, мысленно оценивая прочитанное. Что-то подозрительно вовремя все произошло. Не успел Авьялин выступить с докладом перед сенатом, едва был принят закон об особом статусе Валдана и Топелена, только-только Управление получило добро на расширение штата полиции в этих городах, как одно за другим происходят два преступления против родственников сенатора. Если это не происки мятежников и американцев, то не знаю, что и думать…
Весь день взвод провел в спортзале и на стрельбище. Выбросив из головы все проблемы и загадки, я погрузился в особый мир тренировок. Рукопашные схватки, штыковой бой, бой на ножах и пехотных лопатах, отработка встречного боя, засад и налетов, тактические схемы, постановка минных ловушек и снова рукопашные схватки в полном снаряжении, с пудовыми бронежилетами, с разгрузкой, с автоматом за спиной…
Мелькали штыки, со стуком били деревянные клинки ножей о пластины бронежилетов, хрустели суставы и шеи в стальных захватах, шлепали железные шарики о маски, ахали имитационные заряды. Пот пропитал сначала камуфляж, потом перчатки, потом шапки-ушанки, потом подкладки броников. Стекла масок запотели, и под конец стрельба велась почти вслепую.
Привычные к нагрузкам бойцы в конце занятий хрипели, жадно вбирая в легкие воздух, но упорно лезли вперед, мгновенно уходили от встречного огня условного противника, ловко кидали учебные гранаты, начиненные шариками и прилично бившие по телу.
Под занавес комплексного занятия промокшая амуниция успела подсохнуть и взмокнуть вновь. Когда я дал команду: «Оружие в пирамиды, защиту снять», добрую минуту все стояли на месте, приходя в себя. И только потом медленно потянулись в раздевалки и душевые.
А вечером снова за компьютер: собирать и анализировать информацию, разрабатывать перспективные операции. И искать…
Теперь ко мне приходили сведения обо всех задержанных и просто попавших в поле зрения полиции по всей полосе границы, от Топелена до Магавата. Единая компьютерная сеть – недостижимая мечта милиции у нас – сводила все данные воедино, а я сбрасывал сводки на дискету и перекидывал на свой комп. А потом просматривал их. Фото задержанного, имя, фамилия. Фото, имя, фамилия…
И ни одного знакомого. Противные, отвратные, симпатичные, мрачные, веселые лица. Имена и фамилии, типичные и нетипичные для Ругии. И прегрешения: серьезные, мелочные, особо опасные. Интересно для криминалиста, важно для оперативников и ненужно для меня. Сор, который я вынужден просматривать, потому что до сих пор не могу выбросить из головы эфемерную мысль – они могут быть здесь.
…Я зевнул, прогоняя отупение, взмахнул руками, закрыл файл и стер ненужную теперь информацию.
Огромная кровать прогнулась под моим телом, прохлада простыней приятно ласкала кожу. Я рухнул ничком, чувствуя усталость – и мышечную, и умственную, – и перед тем, как заснуть, подумал, что одному спать уже надоело. Пора искать замену игривой курсантке.
…Через неделю, под конец рабочего дня, ко мне нагрянул Дорич. Он вошел в кабинет, бросил легкий плащ на вешалку, кивнул в ответ на мое растерянное приветствие и сел на диван.
– Садись, не стой столбом. Выпить есть?
Я открыл бар в серванте, там стояли штук пять бутылок – наследие Лабедина. Водка, коньяк, вино, ликер…
– Давай коньяк. – Дорич положил на стол толстую папку, потер руки. – Ну и погодка.
За окном лил дождь и грохотал гром. Тяжелые капли с силой долбили в стекло. Было темно, почти как ночью.
Я налил пятьдесят граммов, подвинул рюмку комиссару. Тот одним махом осушил емкость, глубоко вздохнул. Потер ладонями лицо, посмотрел на меня.
– Что уставился? Не ожидал визита высокого начальства?
– Не ждал…
– Я и сам не ждал. Да вот… приехал.
Вид у него был неважный. Усталое бледное лицо, покрасневшие глаза, на лбу от постоянного напряжения морщины.
Он извлек из папки несколько газет и бросил на стол.
– Не читаешь прессу?
– Когда есть время…
– Ну так почитай. Я отчеркнул нужное.
Видя, что я не спешу брать газеты, повторил:
– Почитай, почитай, я специально привез. Не спеши. Я пока позвоню. У тебя какой городской?
– Синий.
Дорич набрал номер, опустил голову, разглядывая туфли. Взгляд отсутствующий, на скулах ходят желваки. Выбритые до синевы щеки блестят в свете люминесцентных ламп.
– Дежурный? Дорич на связи. Звонки были? Когда?..
Я взял первую газету, пребывая в несколько ошарашенном состоянии. Региональный комиссар привозит командиру взвода газеты! Почитать…
«Боевик делает вызов сенатору! Что ответит Авьялин?». «Вызов по законам кровной мести. Преступник не прячется от кровника». «Авьялину предъявлено обвинение в трусости. Герой недавних событий в Валдане попал в новый переплет…»
И так далее. В семи газетах передовицы посвящены одной теме. Человек, изнасиловавший племянницу сенатора и убивший его брата, сделал открытый вызов Авьялину. Он предлагает лично отомстить за смерть родича. И назначает место встречи – на границе Ругии и Зоны, в маленькой заброшенной деревушке, где, кроме сгнившего сруба колодца и крохотного сада, ничего не уцелело. Даже печи.
– Ну, как… – положил трубку Дорич, – новости?
– Бред.
– И причем на нескольких языках.
– Точно.
Две последние газеты были импортными: английская и американская. В них ситуация с вызовом на бой была преподнесена под соусом варварского атавизма, который до сих пор действует в цивилизованной стране. Только помимо сетований о несовершенстве закона в Ругии исподволь проходит одна мысль – а как себя поведет Авьялин? Как мужчина или как политик?
– Это что, розыгрыш? Какой вызов? Как это чмо передало материал в газеты? И как об этом так быстро узнали за бугром?
– Техника. В Интернете была размещена статья и вызов. А в газеты позвонили.
Я отложил кипу газет, вопросительно посмотрел на комиссара. Цель его визита так и не была ясна. Дорич вновь сел в кресло, побарабанил пальцами по столу. Перевел взгляд на компьютер.
– Что настукиваешь?
– Данные о Зоне.
– Решил продолжить вояжи?
– Думаю полностью перейти на работу в Зоне. Здесь, за спинами полиции, мне делать нечего.
– Да, я видел… Ладно, это все присказки. А теперь о деле. Ситуация такая: этот отморозок, по нашим сведениям, из банды Грава. Как оказался в столице и как ушел – вопрос отдельный. Главное не в этом. Сенатор попал в ловушку. Закон кровной мести – право каждого гражданина страны. Общественное мнение на стороне обычая. Если сенатор будет действовать как чиновник и государственный деятель – он может потерять сторонников и голоса избирателей. Образ сильного твердого политика, патриота, может рухнуть в один момент. А если сенатор сдуру полезет в Зону – его прихлопнут. Все дело – и работа здесь, и продвижение многих законопроектов – встанет. Авьялин – катализатор многих процессов. Он ставленник президента, а в чем-то и его напарник. Так что выпад против него – удар по имиджу Радомилова.
Дорич вздохнул, скрестил руки на животе.
– Там, на Западе, это четко просчитали.
– Думаете, заварушка – их рук дело?
– Как минимум они консультировали и спонсировали. Как максимум – работала их агентура.
– И что будет делать сенатор? Поедет на границу?
Дорич взглянул на меня, как на умалишенного. Насмешливо сказал:
– Даже если он и потеряет на пять минут рассудок, ему не позволят творить глупости.
– А что госбезопасность? Да и Управление…
– Ничего. Проводить полномасштабную операцию нет смысла, в деревне никого не найдем, уйдут до облавы.
– Пошлите «Волод», они сработают.
В этом мире аналогом наших «Альфы» и «Вымпела» была бригада «Волод» Управления специальных операций, состоящая из четырех отрядов. Два отряда специализировались на антитеррористических операциях: освобождение заложников на всех видах транспорта и на объектах. Два других выполняли задачи за пределами страны в качестве диверсионно-разведывательных подразделений. Уровень их подготовки был довольно высок, несколько неудачных попыток захвата заложников доказали всем, что с «Володом» шутить нельзя. А когда в одной азиатской стране фанатики захватили посольство Ругии, спецы третьего отряда разметали боевиков в пух и прах. Ругия строго наказывала всех, кто смел напасть на ее граждан за пределами страны.
– Может быть. Но… они не знают обстановки здесь. Никто из «Волода» никогда не был в Зоне. Им нужно время на подготовку операции.
– А армейский спецназ?