– Думаю, это преувеличение. И потом, ты же идешь в гости. Нехорошо пользоваться техникой исподтишка, некультурно.
Дора надула губы, сердито глянула на меня.
– Вот еще защитник выискался, правдолюб! Я же не хочу его подставить. Но фото Оборотня на заставке программы – это супер.
– Это глупость. Они же работают тайно, зачем им такая реклама?
Она недовольно хмыкнула, потом рассмеялась.
– Артур, ты все такой же! Ты ведь не представляешь, кого защищаешь! И потом, я хотела спросить согласия на размещение фотографии.
– Да? Ну ладно.
– Все, Артур, мне пора. Запиши мой телефон, перезвони вечером. Ага?
– Хорошо.
Дора продиктовала шесть цифр, чмокнула меня в щеку и пошла к воротам базы. Я посмотрел ей вслед, решая, что делать, потом достал радиостанцию.
– «База», я – «Ромб».
– Слушаю, «Ромб».
– К воротам идет журналистка Гонтанова. Подержи ее минут десять, а потом пропусти ко мне. Понял?
– Да, задержу и пропущу через десять минут.
Спрятав радиостанцию, я пошел к базе, решив зайти с другого входа. Настроение странным образом пошло вверх, из головы ушли все мрачные мысли. Неужели оттого, что встретил давнюю знакомую?.. Или оттого, что Дора ни слова не сказала о нашем внезапном расставании, когда я их с Мечиславом бросил на хуторе? Значит, простила…
У кабинета меня встретил дежурный.
– Она ждет.
– Где?
– Внизу, у входа.
– Отлично. Дай команду пропустить.
Я зашел в кабинет, осмотрел его, точнее, попробовал взглянуть глазами постороннего человека. Просторное помещение с хорошим естественным освещением. Два стола в дальнем углу – компьютерный и обычный – образуют рабочее место. Огромный монитор компьютера, телефон с факсом, принтер, сканер, модем. Позади столов сейф и шкаф с зеркальными дверцами. У противоположной стены – три стула. За перегородкой – шкаф для одежды и холодильник. Под потолком кондиционер.
Все подобрано в цвет и тон, только самое необходимое, ничего лишнего. Ни картин, ни цветов, ни карт на стенах. Как-то сюда зашла Инга Алнешек – секретарь начальника хозчасти, – принесла документы. Оглядев убранство, заметила, что слишком по-деловому, строго и скупо.
Я тогда пожал плечами и пропустил мимо ушей. А теперь вспомнил. Дора тоже решит, что слишком строго…
Звякнул телефон.
– Да?
– Слушай, Артур, – донесся азартный голос Свена. – К тебе тут Гонтанова идет, ты в курсе?
– Да.
Свен на секунду замолчал, потом с ехидцей спросил:
– Пригласил или сама приехала?
– Второе.
– Ясно, – протянул тот, судя по голосу, улыбаясь во весь рот. – Пропустить?
– Угу. И не зубоскаль особо.
– Понял, шеф! – заверил тот и положил трубку.
Я хмыкнул, побарабанил пальцами по столу. Через пять минут о визите журналистки будет знать вся рота. Ну, Свен!..
В дверь негромко постучали.
– Войдите. – Я отвернулся к шкафу, открывая створку и доставая стопку бумаги для принтера.
– Разрешите? – Стук каблучков замер возле самой двери. Дора не рискнула пройти дальше.
– Входите.
Поставив в приемник принтера стопку, я глянул на нее и показал рукой на стул.
– Извините, что побеспокоила… – Она только теперь разглядела, кто сидит за столом. – Артур? Ты? А ты что здесь делаешь?
– Да так… Работаю. Проходи, присаживайся.
Дора сделала несколько неверных шагов, глядя на меня широко открытыми глазами, едва не села мимо стула.
– Но…
Я вышел из-за стола, сел рядом, подмигнул.
– Что-то не так?
– Я не понимаю… ты здесь работаешь? Но как? Выходит, ты… – Она с трудом осознала увиденное. – Ты – Оборотень? Ты?!
– В некотором роде.
– Подожди. – Она до хруста сжала пальцы. – Никак не соображу… Просто не верится… Но тогда? Раньше? Ты выполнял особое занятие в Зоне, да? Был под прикрытием?
– Дора…
– Извини, об этом нельзя говорить…
– Да подожди, – улыбнулся я. – Не спеши. Я не работал под прикрытием.
– Артур. – Она схватила меня за руку. – Я не могу поверить, что мой знакомый, бывший водитель Зоны, теперь – командир такого подразделения! Фантастика.
– Успокойся. Все нормально. Ничего странного в этом нет.
Я принес ей стакан холодной воды, она выпила его залпом, попросила еще. Пока я ходил к холодильнику, Дора немного пришла в себя.
– Ты меня удивил. Сначала воскресаешь из мертвых. Потом я узнаю, что у тебя восстановилась память, а теперь выходит, что Оборотень – это ты!
– И что тебя поражает больше?
Еще минут пять она восклицала и охала, принимая умом сей факт. Потом опорожнила третий стакан воды и поправила прическу.
– Что же теперь? Брать у тебя интервью? Ничего другого не остается.
Она вопросительно глянула на меня, с некоторой тревогой спросила:
– А ты согласен?
– Кое-что рассказать можно. Но только без упоминаний имен, фамилий, некоторых фактов и так далее. И давай опустим всю историю с нашим знакомством. Эта информация закрыта.
– Угу, – с некоторым разочарованием сказала она.
– Вот и ладно. У нас минут сорок. Давай просто поговорим, а потом ты из всего этого сваяешь то, что надо.
– Хорошо. – Она полностью взяла себя в руки, отбросила прядь волос назад и достала диктофон.
– Только без техники. Мой голос не стоит разносить по всему свету. Лучше записная книжка.
– Ох, Артур!..
– Привыкай.
– Ладно… Тогда первый вопрос – с чего все началось?..
Человеческая мысль материальна. В том смысле, что если о чем-то долго и упорно думаешь, день и ночь, то рано или поздно это либо происходит, либо происходит, но с точностью до наоборот. Вот почему говорят – не говори гоп, пока не перепрыгнешь.
Столько раз попадал на этом сам, столько раз видел у других, что верил в утверждение на все сто. И никакой мистики. Опять-таки – неисследованные возможности и способности человека. Жаль, что неисследованные. Пригодилось бы при случае.
…Я стучал по клавишам клавиатуры, заканчивая составлять список требуемого вооружения и амуниции. Последние строки и полное описание организационно-штатной структуры батальона будет готово. Завтра на стол Доричу, пусть оценивает и дает добро. Тем более принципиальное решение уже есть.
Региональный комиссар позвонил вчера вечером. Не устраивая предисловий, сказал:
– Готовь документацию по батальону.
– Пора?
– Да. Принято решение. Срок формирования – полтора месяца.
«К новому году», – прикинул я и возразил:
– Не успеем. Времени мало, личного состава нет. А размещение, организация, подготовка?..
– У тебя твоя рота и рота Норсена. Резерв есть – гоняешь парней из МОП. Остальных подберешь.
– Но полтора месяца – ничто.
– Все, – отрезал Дорич. – Нет у тебя больше времени… ну, плюс еще две недели максимум.
«Значит, вот-вот, – подумал я. – Два месяца на формирование и подготовку, потом – работа. Выходит, ближе к весне – операция. Не операция, а Операция. Видимо, заокеанские друзья решили продавить создание блока Ламакеей, и Ругия спешит покончить с мятежниками».
– Все. Действуй. Необходимые распоряжения и приказы отдадут сегодня же. Мои люди и представители Управления приедут в течение одного-двух дней. Ясно?
– Да…
– Отлично. Не унывай, капитан. Скоро станешь майором.
– Угу. Благодарю.
Дорич попрощался и повесил трубку.
Дождались… Война на пороге. Если сверху торопят, значит, хотят перед началом вторжения на полуостров очистить Зону. Насколько это возможно за два-три месяца. Уже плюнули на конспирацию, лишь бы успеть. Условия диктует большая политика, а она требует решительных мер и жестких действий.
Чувствуя, что потянуло на высокий штиль, я выбросил мысли из головы и сосредоточился на главном. На батальоне. Вопреки оптимистическим прогнозам Дорича личного состава для новой структуры почти нет. Потому что я решил сохранить свою роту в прежнем виде. Вдруг решат расширить батальон до бригады, тогда она станет отдельной ротой разведки.
Что мы имеем? Роту Норсена. И все. А где взять людей еще для двух рот? К тому же структура будет иная, отличная от нынешней. А бойцы для взводов снайперов и инженерно-саперного? Для ремвзвода и автовзвода? А командиров где взять? А штаб из кого набирать?
Я впервые почувствовал, что влез не свое дело. Бегать с автоматом, бить по шее, ну, максимум командовать ротой – нормально. Но батальон… не хватает знаний. Как там говорил незабвенный Василь Иваныч – руководить в мировом масштабе не могу, языков не знаю.
В …дцатый раз прокляв Ворота и их создателей, сел за комп кропать фолиант и ломать голову, рассчитывая и без того скудные силы…
Принтер уже начал гудеть, выплевывая на стол распечатку описания, когда зазвонил телефон.
– Артур? – Глухой голос Плошира.
– Да. День добрый.
– Здравствуй. Не очень он добрый. Роту Олафа разбили!..
– …Мы от Куора только отошли, к лесу топали. А они ближе к опушке сидели. И врезали, когда мы были на дороге…
– А прикрытие?
– Его выставили у оврага. Оно потом вместе с нами отошло. В общем, задавили огнем, а у нас боеприпасы на исходе… Успели залечь у кустарников, ответили. Минут пять-семь постреляли, потом те ушли…
Олаф на секунду поднял глаза, обреченно махнул рукой, глухим голосом добавил:
– Восемь убитых, двенадцать раненых. Пятеро – тяжело.
Его богатырская фигура словно сдулась, могучие плечи поникли, светлые волосы всклокочены. Вид паршивый.
Мы с Радованом переглянулись, почти синхронно вздохнули. Новости невеселые.
– Убитых и раненых вынесли?
– Да. Вызвали «вертушки», они всех забрали.
– Кто сработал, не выяснил?
– Выяснил, тут никаких вопросов. – Олаф скрипнул зубами, сказал словно плюнул: – Эрик.
Иного мы и не ожидали. Эрик Брокшин – хозяин Корчева, бывший морпех, главарь самой большой и отлично подготовленной банды Зоны. Наемник со стажем, платный агент ЦРУ. Олаф вторгся в его территории, и тот решил наказать незваного гостя.