У Клаудии был роман с Домиником Тейтом, злобным двойником Сета Тейта, и, хотя она была явно увлечена им, она отрицала все.
Этан кивнул —. Все верно.
— Яйцо дракона, — сказала я, внезапно осознав. — Люк сказал, что русская герцогиня дала Питеру яйцо. Как это связано?. Мать Анастасии была герцогиней?
Этан усмехнулся. — Она была, хотя я полагаю, что ее резюме немного меняется в каждом пересказе.
— Как при игре в "телефон"?
Он посмотрел на меня вопросительно. — Что за игра «телефон»?
— Это игра для вечеринок, — сказала я.
— Ты сидишь в кругу, и один человек шепчет что-то человеку рядом с собой, а тот шепчет его человеку, рядом с ним, и так далее и так далее, до последнего. Никто не пытается угадать, что сказал человек в начале. Ответы всегда отличаются после того, как пройдут по кругу.
— А, — сказал он. — Тогда да. Это очень похоже на то, что Люк получил суть его. Яйцо было словами благодарности Питеру от герцогини и ее мужа за то, что он сделал для Анастасии, их посмертные слова благодарности. И это были бесценные слова благодарности, поскольку феи были заинтересованы.
Бесценные не только из-за своей ценности или своей ценностью для фей, а потому, что они на самом деле поблагодарили вампиров, когда было ясно, что особой любви между ними не было.
— Очко в пользу сверхъестественных отношений, — сказала я.
В дверь постучали и открыли. Хелена вошла внутрь. — Вампиры собираются.
— Спасибо, Хелена. Мы сейчас будем с вами.
Хелена кивнула и вышла снова, закрыв за собой дверь. К тому времени, я оглянулась на Этана, он вошел в режим Maстера вампиров — выражение лица пустое, плечи назад, подбородок авторитетно поднят. Он поправил манжеты рубашки перед тем, как взглянуть на меня.
— Я думаю, тебе понравится этот час производительности, Страж, — сказал он. Я не была уверена, что именно он имел в виду, но я не собиралась сомневаться в нем.
И, конечно, я воспользовался моментом, прежде чем отправиться за ним, чтобы поделиться самой важной новостью вечера в СМСке Мэллори- " ЭТАН ЕСТ ТОСТ ВИЛКОЙ".
Прошло мгновение, прежде чем она ответила. "ДАРТ САЛЛИВАН — ПРЕТЕНЦИОЗНЫЙ КРАСАВЧИК".
У меня не было оснований не согласиться с этим. Но мне нравилось, что мы снова разговариваем.
Бальный зал Дома находился на втором этаже, рядом с библиотекой. Это было красивое место, с деревянными полами, высокими потолками, и величественными люстрами, которые сеяли золотой свет по комнате, хотя нервная магия потрескивала электричеством достаточным для освещения этого места, само по себе.
Майкл Донован стоял рядом с Лейси в задней части комнаты. Они спокойно болтали как давние знакомые, вероятно, узнав друг друга в то время, когда Лэйси жила в Доме Кадогана. Оба посмотрели на меня, когда я последовала за Этаном внутрь. Взгляд Майкла был приятным, у Лэйси был подозрительным.
Я приятно улыбнулась назад им обоим — я была взрослой, в конце концов. Этан пробрался к возвышению в передней части комнаты. Руки в карманах — он ждал, пока вампиры не успокоятся.
— Добрый вечер, — сказал он. — Слава Богу, сегодня вечером здесь тихо.
По толпе пронесся добродушный смешок. Мы все знали, когда нужно смеяться над шутками босса. Но его тон изменился быстро.
— Я собираюсь обойтись без любезностей, — сказал он, — и добраться до точки. Завтра, на церемонии здесь в полночь, мы будем выходить из ГС.Церемония не долгая, но я ожидаю, что Дарий, достаточно мудрый, чтобы прийти.
Когда церемония завершится, наш дом больше не будет связан с Гринвическим Президиумом. Мы также не будем членами реестра североамериканских вампиров.
Этан протянул руку и коснулся золотого медальона на шее.
— Завтра, — сказал он, — мы вернем наши медальоны ГС.
Началась какофония шума, испуганных криков и разгневанных всплесков.
Никто не хотел отказываться от своих медальонов, в том числе и я. Золотые диски были нашими собачьими бирками, нашими идентификационными почетными знаками. Они отмечали нас, как вампиров Кадогана, как послушников гордого и благородного дома.
Они также отмечали нас в качестве членов Североамериканского реестра, как было точно подмечено Этаном.
— Послушники — Этан крикнул, и толпа успокоилась. — У нас нет выбора, и я не хочу давать его вам. Это право и благородная цель — разорвать знак власти ГС над нами.
И я буду первым —. Он протянул руку и расстегнул медаль у себя на шее. Он подержал ее в кулаке на мгновение, прежде чем бросить в коробку на возвышении рядом с ним.
— Если мы хотим это сделать, — сказал он, — давайте сделаем это в знак солидарности.
Люк был следующим, потом Малик. Потом Келли, Джульетта и Хелена. Один за другим, вампиры, собравшиеся в зале подходили к подиуму, вытаскивали медальоны и бросали его в ящик у ног Этана.
Я сделала то же самое, делясь с ним взглядом, прежде чем вернулась на свое место. Он кивнул, и я скрылась в толпе.
— Мы также ожидаем что ГС будет использовать свои контракты с домом, чтобы бороться за законность владения некоторыми нашими активами.
Часть этих ожидаемых требований мы должны достойно принять, другую часть мы будет оспаривать. Несмотря на это, обратимся к нашему предполагаемому долгу, завтра мы отдадим значительную сумму ГС.
Он сделал паузу, в то время как вампиры нервно зашептались.
— Этот дом существовал на протяжении столетий, и он будет продолжать это делать. Но мы должны затянуть пояса. Мы будем жить, в настоящее время, больше, как люди, а не как вампиры живущие на проценты от вкладов, накопленных за десятилетия. Наши активы будут консолидированы. Некоторый антиквариат будет продан.
— Мой автомобиль, который был по общему признанию показным, будет возвращен дилеру. Раздались мужские стоны разочарования из толпы.
Этан улыбнулся с пониманием и поднял руку, чтобы успокоить толпу. — Эти действия доказали нам две вещи. Во-первых, о том, что ГС является именно тем, что мы и их считали — эгоисты, использующие страх, не заботящиеся о потребностях отдельных вампиров. Во-вторых, что мы сильны.
Что мы ценим прекрасные вещи, но мы не нуждаемся в них, чтобы выжить. Ибо мы вампиры Кадогана —. раздался благодарный гул в толпе.
— Мы, конечно, на пути, чтобы стать своего рода бродячими вампирами, по крайней мере.
Вы знаете, двое наших бродячих — брат и сестра были недавно убиты. Оливер и Ева были, судя по всему, прекрасными и заботливыми людьми. Возьмем момент молчания в память о них.
И будем надеяться, что мы скоро сможем привести убийцу к правосудию —. В комнате стало тихо, даже магия успокоилась, когда наши мысли повернулись к Оливеру и Еве.
— Существует еще один вопрос, чтобы привлечь внимание, — сказал Этан. — Наши аргументы в отношении оспариваемых положений договора могут быть слабыми.
Но существует один акт, который поможет упростить и укрепить наши позиции. — . Свет вдруг погас, в результате чего среди вампиров поднялась паника, по крайней мере, пока они не увидели, золотое сияние, исходящее из передней части комнаты.
Я спокойно продвинулась сквозь толпу, чтобы получше рассмотреть.
— Малик, — сказал Этан. — Подойди, пожалуйста.
Малик ступил на помост, неся небольшой конус белой свечи. В комнате было совершенно тихо, мягко мерцало пламя, пока мы все ждали, чтобы выяснить, что, черт возьми, происходит.
Этан посмотрел на него. — Ты уверен?
— Да.
— У тебя есть документы?
— Я все сделал, — сказал Малик, размещая свечу в канделябр на помосте. Он взял сложенный лист бумаги из кармана пиджака, а затем подержал палочку красного воска над пламенем свечи. Капельки растаявшего воска начали капать маленькими бисеринками.
Свеча отбрасывала тени на его лицо, Малик посмотрел на Этана. — Этой ночью я поставил свою печать на этой странице, я отказываюсь от дома перед вами, мой повелитель, перед его единственным и законным Mастером.
Зал ревел от аплодисментов и радостных криков. Этан снова занял свое место, как Мастер Дома Кадогана. Малик взял палочку и густо накапал, алый и ароматный воск на бумагу в своей руке. Отложив палочку он вытащил из кармана латунную печать и, вдавив ее в воск он сделал официальным акт, который мы ждали так долго.
Дело сделано, Этан вздохнул так, что это звучало как облегчение. Но когда он это сделал, его плечи выпрямились, как будто надев мантию Мастера Дома он снова включился и был готов ко всему. На этот раз, мои мурашки были по совершенно другой причине.
Он посмотрел на вампиров в бальной зале. Его вампиров. Его глаза горели, когда он встретился с моим.
— Я жив, — сказал он. — Я жив, здоров и в добром здравии. Дом был возвращен мне, и я взялся за его руководство еще раз. Я полагаю, никто из вас не возражает?
Еще раз зал взорвался аплодисментами. Мир, возможно, закончится завтра, а сегодня вечером, наш Учитель вернулся, и он совершенно определенно заряжал.
.
Этан остался, чтобы ответить на вопросы вампиров. Поэтому в ожидании рассвета, я направилась наверх, чтобы приготовиться ко сну, и нашла сообщение на моем телефоне от Джонаха. — Маяк, — писал он. — Завтра. Девять вечера Посмотри на скалах. Мы будем там —. Вот и все.
Маяк стоял в главной гавани Чикаго, и светил судам в поисках безопасности во время шторма на озере Мичиган, не давая им разбиться о скалистое побережье. Маяк помогал им найти безопасный проход, а теперь, по иронии судьбы, это было местом моей расплаты.
Я села на кровать и включала телефон в своей руке снова и снова. С момента моего посвящения, я постоянно мучилась чувством вины, я не была уверена, что поступаю правильно и по правильным причинам.
Времена были настолько опасными. Мы столкнулись с существенными изменениями в своей самобытности как вампиры, и посреди этого хаоса, я бы не хотела присоединяться к повстанческой организации. И не только это. Это организация, о которой я не могла рассказать Этану или кому либо другому. Это точно не дает мне чувствовать себя почетной или честной.