Алек и Андрик синхронно кивнули, соглашаясь с его словами.
— Понятно. — Елена будто и не обратила на все это внимания, она что-то записывала в свой блокнот. — А после той розы Оксане еще подарки поступали?
— Несколько раз, — тут же вернулся к деловому тону Павел. — Какие-то такие… невнятные. Оксана к тому времени уже знала, что это не от меня, а потому просто отказывалась их принимать.
— А ей их кто-то приносил? — решил уточнить маг.
— Не всегда, — подумав, сказал Павел. — Пару раз рассыльные подлавливали Оксану возле университета или где-то у офиса. Их она посылала. А пару раз подарки приходили по почте прямо в офис.
— Домой ей ничего не присылали? — Этот вопрос у хозяйки «Бюро» больше походил на утверждение.
— Все верно, — подтвердил Павел. — Домой ничего не присылали. Кстати, последнее время подарки стали… более приличными. Это был шарфик шелковый. Дорогой. Ручная работа. И кольцо серебряное. Но Оксана его тоже отправила назад. Хотя и это была не рядовая вещь. Тонкая работа.
— Так почему она ее не взяла? — удивился Алек.
— Потому что моя племяшка умная, — гордо вклинился в разговор Андрик. — Она от маньяков цацки не берет.
— Примерно так, — согласился с ним Павел. — Этот подарок ее реально испугал.
— Ясно. — Елена продолжала что-то писать. — А кулона не было?
— Какого? — опешил их гость.
— Такого. — Хозяйка «Бюро» сделала неопределенный жест. — Тоже, кстати, как я поняла, не дешевка. Серебро с чернением. Дизайн модный. Что-то с сердцем и розой.
— Нет. — Павел вдруг встревожился. — У Оксаны такого не было. А вот у Ани был. Кстати, я даже знаю дизайнера, по чьим эскизам эта вещь создана. Он иногда и для меня сувенирку придумывает. Роза и сердце — его стиль. Я тогда у Ани это увидел, еще удивился. Вещь на самом деле не рядовая.
— А до этого кулон был у Кати, — закрыв наконец блокнот, сказала Елена. — И сегодня-завтра он может оказаться у Оксаны. Его снимают с трупов и отсылают следующей жертве.
И вновь в зале повисла тишина. Павел смотрел на хозяйку «Бюро» с ужасом и тревогой. Андрик и Алек — просто с изумлением. С чего это ее потянуло на такие резкие вещи?
— Так. — Гость засуетился. — Никакого кулона с трупа она на себя не наденет!
— Да! — вторил ему Андрик. — Займись этим! Просто отбери, и все!
— Да! Именно! Просто отниму. И еще! — Павел повернулся к Елене и Алеку. — Я смотаюсь к этому дизайнеру. Выясню, кому он этот кулон делал?
— Очень здравая мысль, — улыбаясь, согласилась с ним хозяйка «Бюро», довольная тем, как быстро ей удалось добиться желаемого. — И кулон сразу нам занесите, если вдруг удастся отнять…
После стольких разговоров общаться дальше уже не хотелось больше ни с кем. Андрик тут же отбыл. Молча. Не прощаясь. Алек буркнул что-то про дела и тоже исчез. Елена дошла до своего кабинета. Тут были задернуты шторы, и царил приятный полумрак. Пахло свежесваренным кофе. На диване ее ждал Влад. Елена заставила себя ему улыбнуться.
— Как успехи? — спросил он и тут же отправился делать ей кофе. — Смысл был?
— Угу. — Елена плюхнулась в кресло и вытянула ноги. — Информации море. Анализировать не могу. Мозг кипит.
— А знаешь, что лучше всего остужает мозги? — хитро поинтересовался Влад.
— Если ты о кино или театре, то не угадал, — честно созналась она.
— Даже мысли не было предлагать, — иронично отозвался экзорцист, протягивая ей кружку. — Еще варианты?
— Хороший секс? — При этом у нее сделался такой жалобный вид, что и отказываться на словах уже было не надо.
— В твоем-то состоянии? Хороший? — Влад опять усмехнулся.
— Тогда что? — Елена устала от игры.
— Лучше всего охлаждает, в том числе и мозг, мороженое, — благожелательно заявил он.
— Чего? — удивилась она.
— Помнишь, есть такая вкусная и холодная штука? Мороженое, — уже более иронично повторил Влад. — Иринка любит мороженое?
— Очень. — Елена улыбнулась, вспоминая вкус лакомства. — Шоколадное. И чтобы полили чем-то кислым. Клюквенная такая подливка.
— А ты наверняка выбрала бы что-то острое, — предположил Влад. — Лайм или лимон.
— Да! — Как, оказывается, приятно просто болтать о пустяках. — А еще фисташковое. Но, знаешь, больше всего я люблю фруктовый десерт. Это мороженое, шоколад крошками, как в детстве, когда сверху посыпают. А еще там взбитые сливки и кусочки фруктов. Это все укладывают слоями…
— Лена, — ласково перебил ее Влад. — Может, лучше просто попробовать, чем рассказывать, из чего и как это делают? Давай заберем Иринку и поедем туда, где этот десерт подают…
Глава шестая
На следующий день в полдень Елена в сопровождении Влада входила в двери модной коммерческой галереи искусств со странным названием «Венециана». Вернисаж располагался на одной из улочек в историческом центре города. Это был новенький, недавно отстроенный особнячок в лучших традициях классицизма и не портил общую историческую панораму улочки. Те же белые колонны, треугольный портик, стены выкрашены в бледно-желтый цвет, кое-где белая традиционная лепнина. Вот только окна не деревянные, а современные пластиковые. В остальном особнячок ничем от своих более старых соседей не отличался. Конечно, если не считать двухсотлетней разницы в возрасте.
Маги шагнули в небольшой, но аккуратный предбанник. Перед ними стояла будка билетной кассы, рядом с ней был небольшой гардероб. Коридор справа уводил в выставочный зал, а слева стояло несколько атаманок с красной псевдобархатной отделкой и новенькой позолотой на кривых ножках. Здесь же висело огромное круглое зеркало в витой раме все с той же позолотой.
— Неплохо так, — оценил Влад, оглядываясь.
— Натуральный закос под старину, — не без иронии отозвалась Елена, проверяя в зеркале, не слишком ли растрепалась ее прическа.
— Наверное, нужно билеты купить, — предположил Влад, глядя на закрытую кассу и пустынный гардероб.
— Наверное, нет. — Елена решительно шагнула в зал. — Мы сюда не картинами любоваться явились. Хотя…
Полностью опровергая собственные слова, она застыла у первого же выставленного полотна. Работа и правда заслуживала внимания. Картина была выполнена крупными уверенными мазками, которые придавали четким линиям некую расплывчатость, будто рисунок создан из мелких кусочков мозаики. На холсте была представлена сценка бала времен начала девятнадцатого века. Высокий молодой человек в черном сюртуке и идеальной манишке застыл, протянув руку в перчатке вперед. Он приглашал даму на танец. Девушка сидела на кушетке, выпрямившись, но чуть склонив голову, будто стесняясь встретиться с кавалером взглядом. По нежной щеке разлился румянец. Что-то в этой сцене было очень искренним. Называлось полотно «Судьба».
— Интересная манера, — высказался Влад. Ему картина понравилась.
— Смотри, как четко Лика акцентирует внимание на деталях, — поделилась Елена. — Наклон головы у девушки. Румянец, напряженные плечи. А у мужчины такие яркие и выразительные глаза. По-моему, очень неплохо.
Они прошли дальше. На следующей картине царила ночь. В саду, между ветвей цветущей яблони, была видна поляна, где паслись две лошади. А дальше, у ствола дерева — два силуэта. Тот же черный сюртук и белое платье. Мужчина целовал свою даму. Подпись под картиной гласила: «Сладкая тайна».
— Ой! — Елена остановилась перед следующим полотном. — Трогательно…
Старое кладбище. Надгробие и маленький робкий букетик. На лавочке сидит все тот же мужчина. В его глазах грусть. Он смотрит на надгробие. А рядом с ним призрачная фигура девушки. Тонкая полупрозрачная рука дотрагивается до его плеча в успокаивающем жесте.
Они чуть задержались у этой картины, а потом шагнули дальше. Елена усмехнулась. На этот раз картина была совсем небольшой. На подоконнике стоит кубок. Из сада за окном пробивается солнечный луч. Он падает на край кубка и блестит. Как маленькое домашнее солнышко. Или откровение. Эта небольшая зарисовка называлась «Грааль».
— Эй! — вдруг донесся откуда-то потрясающе неприятный женский вопль. — Пришли на выставку, билет купить положено!
— Я же говорил, — тихо напомнил Влад.
— Им можно без билета, — тут же донесся с другой стороны зала еще один женский голос. Властный. Но в то же время мягкий.
Влад первым повернулся на звук приближающихся шагов и издал какой-то странный звук. Будто сильно подавился. Елена тоже обернулась и, не стесняясь, насмешливо фыркнула.
По залу к ним приближалась высокая худая женщина. Ее темные волосы были убраны в тяжелый узел на затылке, фигуру обтягивало черное платье, а хрупкие плечи покрывала ажурная шаль из тончайшей шерстяной нити. В общем, женщина выглядела так, будто только что сошла со знаменитого портрета Анны Ахматовой.
— Привет. — Незнакомка по-королевски кивнула Елене и протянула руку вперед таким жестом, что Влад не понял, ее предлагается пожать или поцеловать.
— И тебе, — точно таким же тоном отозвалась хозяйка «Бюро», но протянутую руку проигнорировала.
— Ты совсем не изменилась за пять лет! — почти искренне заявила незнакомка.
— Зато ты изменилась. — Елена улыбнулась. — И как бы ты ни старалась скрыть это за своим новым образом, ты выглядишь счастливой.
Лика, а Влад догадался, что это именно она, рассмеялась. На самом деле открытым и счастливым смехом. Но тут же в глазах художницы вдруг мелькнула грусть, лицо приобрело скорбное выражение.
— Я даже не выразила тебе соболезнования по поводу смерти Вадима[6]. — Лика положила руку Елене на плечо точно таким же успокаивающим жестом, как на картине. — Прости. Меня потрясла смерть Шведа. Представляю, каково пришлось тебе. Я хотела тогда позвонить тебе, но…
Женщина пожала плечами.
— Наверное, меня бы удивил твой звонок, — ответила Елена. — Все же мы не так часто видимся. Логичнее было звонить Свете.
Влад поморщился. Он не застал Вадима Шведова в живых, но знал, что это любимый названый братишка Елены. Очень талантливый художник. А вот жену Шведа — Свету, которую все называли Галой, он видел. И не мог сказать, что рад знакомству. Лика усмехнулась, заметив его гримасу.