Он не пишет.
Я не могу этого вынести.
Я: Прекрасно. Что это?
Кип: Ты должна неподобающе прикасаться к себе.
Я: И что это должно означать?
Кип: Ну, знаешь... мастурбировать.
Я: Ты прав — это совсем не то, что нужно говорить кому-то.
И он совершенно потряс меня.
Кип: Я думал, что мы уже прошли стадию неловкости друг с другом.
Я: Нет. Определенно, все еще на этой стадии.
Кип: Ну дерьмо…
Кип: Ты все еще собираешься прийти сегодня вечером, или я все испортил, будучи извращенцем?
Я: Не волнуйся. Я все равно приду.
Когда вытираю конденсат с зеркала от пара из душа, я стою у стойки в ванной и смотрю на свое отражение.
Смотрю на мои груди. Плечи.
Живот.
Подстриженный клочок волос у меня между ног.
Чувствую, что краснею, несмотря на прилив крови от горячего душа, который я только что приняла, грудь и шея краснеют с каждой секундой, когда я стою здесь, разглядывая себя.
Я не могу этого сделать.
Не могу дотронуться до себя.
Ну, я могу, только не так.
Однако... приподнимаюсь на цыпочки и слегка раздвигаю ноги, наклоняю голову, чтобы посмотреть, какой урон нанесла борода Кипа.
Красный, красный, красный.
Красное пятно между моих бедер, как я и предполагала.
И болит тоже.
Почему так болит? У меня не было секса.
Разве это нормально?
Стоит ли мне погуглить? Что бы я вообще искала: болит после орального секса? Почему у меня так болят ноги после того, как на меня вылизал парень? Почему у меня на внутренней стороне бедер небольшие царапины?
Мое лицо становится горячим, когда я думаю об этом.
Думаю о нем.
Перемена в нем за одну ночь, он говорит со мной так, будто хочет... большего. Кип еще не сказал этого, но уже не смотрит на меня так, как раньше. Он смотрит на меня так, как будто... запал на меня. Сегодня утром, когда он осмотрел меня с ног до головы, клянусь, ему захотелось поднять меня и отнести наверх и... сделать со мной всякие вещи.
Мне потребовалась моя стойкость, чтобы не смотреть на промежность его штанов, чтобы проверить стояк.
Все это так тревожно для меня. Я не привыкла к мужскому вниманию, не привыкла к тому, что кто-то вроде него хочет видеть во мне нечто большее, чем просто друга.
От всего этого у меня внутри все переворачивается.
Моя рука лежит там, на животе. Двигается вниз, чтобы я могла выровнять дыхание.
Вот каково это — иметь бабочек?
Они появились из-за него? Это не то, что я планировала для себя — Кип не в моем вкусе, даже близко. Когда представляю себя с парнем, я представляю его ухоженным. Красивым. Без волос на лице, и уж точно не тот, у кого волосы красивее моих.
Кип чем-то смутно напоминает мне того парня Брока, парня из InstaFamous, который снимает на видео, как он сам закидывает волосы в пучок, но еще более волосатый. И не такой самоуверенный и самодовольный.
Поцеловать его с бородой оказалось не так уж плохо, как я думала, — если бы думала об этом. Конечно, он мог бы, вероятно, использовать какие-то средства по уходу, чтобы сделать её мягче, но в целом, не самое худшее.
Если не считать сыпи на моих щеках.
Мой телефон звонит, и я хватаю его, ожидая увидеть имя Кипа, сердце бешено колотится.
Вместо этого с разочарованием вижу, что это от парня из одного из моих классов гражданского права, который преследует меня о предстоящем банкете инженерного факультета — событии, которое я не могу позволить себе посетить, не говоря уже о том, чтобы внести свой вклад в виде пожертвования.
Я бы даже не поехала туда, если бы не этот грант — там мне его вручают, но я все равно должна купить билет.
И насколько это глупо?
Тайлер: Привет. Мы пытаемся получить окончательную численность гостей для сбора средств. Ты получаешь билет или как?
Я: Я до сих пор не знаю, почему я должна покупать билет, когда я там получаю грант... это глупо
Тайлер: Потому что это сбор средств, Теодора. Департамент тоже нуждается в деньгах.
Я не знаю, как Тайлер узнал мое настоящее имя, но он часто использует его, и это сводит меня с ума. Как будто мы друзья, и у него есть такая привилегия.
Я: Знаю, знаю, просто сейчас я действительно на мели. На самом деле у меня нет лишних денег на билет, вот и все.
Тайлер: Ты хочешь, чтобы я записал тебя на пожертвование, если ты не планируешь присутствовать на обеде? Мы собираем корзины для негласного аукциона.
Я только что сказала, что у меня нет денег! С чего бы мне вдруг захотелось сделать им пожертвование? Тьфу! Он спрашивал меня об этом не меньше десяти раз, и я ответила «Нет» на каждый из них.
Я: Я так не думаю. Нет, на пожертвование. Не уговаривай. Хаха.
Тайлер: Но на ужин — да?
Я: Это ведь не значит, что у меня есть выбор, не так ли? Я буду выглядеть как идиотка, если буду стоять в задней части комнаты, пока все остальные едят, ЛОЛ.
Тайлер: Один билет или два?
Мне хочется биться головой о стол.
Я: Сколько стоят билеты? Напомни.
Тайлер: 25 долларов за одного человека, 35 долларов за пару.
Я: Ммм... Хм…
Я прикусываю нижнюю губу; если я куплю билет для пары, то смогу кого-нибудь привести. Типа свидание.
На ум приходит Кип.
Неужели у меня хватит мужества попросить его быть моим кавалером для чего-то столь важного, как это? И что бы я сказала? Если я спрошу его, вдруг он получит неверное представление об этом?
Я почти уверена, что большинство моих друзей из департамента будут с парами, и я буду чувствовать себя менее неловко, если тоже приведу кого-нибудь.
Но Кип?
Он действительно не самый безопасный выбор; что, если он скажет что-то нехорошее и смутит меня? Что, если он будет есть, и кончится тем, что еда окажется у него в бороде и сделает это неловким?
Я никогда не видела его ни в какой другой обстановке, кроме вечеринки в доме регби и его дома.
Я забегаю далеко вперед, но Тайлер продолжает взрывать мой телефон, и я должна принять решение.
Я: Я думаю, что возьму два билета.
Тайлер: Круто.
Его ответ раздражает меня, я переворачиваю телефон на стойку и продолжаю сушить волосы феном. Я подумаю о том, что делать позже —может быть, мне захочется спросить его после сегодняшнего матча по регби.
Поворачиваюсь лицом к зеркалу, отбрасываю мокрые пряди и смотрю себе в глаза.
— Кип, не хочешь ли ты пойти со мной на банкет? — спрашиваю я свое отражение. — Просто как друзья. Это будет не настоящее свидание. — Провожу щеткой по волосам. — Кип, хочешь пойти со мной на одно дельце? Ничего страшного, если ты не можешь. Без разницы.
Я вздыхаю. Боже, какой отстой.
— Эй, Кип, отличная игра… э-э, матч. Так вот, мне было интересно, если ты ничем не занят в следующую пятницу, то у меня есть одна вещь, на которой я должна быть…
По какой-то причине кисточка находится у моего рта, как микрофон, как будто я репортер на месте действия репортажа. Я съеживаюсь и кладу её на стойку.
Может быть, мне стоит написать ему на этой неделе. Это, конечно, было бы легче. Если я буду ждать достаточно долго, он начнет строить планы на пятницу и скажет «нет», тогда я сорвусь с крючка.
Но если это сделаю, а он откажется, то письмо будет вечно висеть у меня на телефоне, в письменном виде, и я буду видеть его каждый раз, когда он мне пишет.
«Он не скажет «нет», — говорит мне внутренний голосок.
Кого я обманываю. Он согласится.
Он скажет «да», потому что я такая везучая, и тогда мне действительно придется вывести неандертальца на публику; без сомнения, он наденет эти ужасные рабочие ботинки.
Но нам будет очень весело.
Мне и Сасквотчу.
Я стону, улыбаюсь в зеркало и что-то напеваю.
ГЛАВА 8
ВТОРАЯ СУББОТА (На игре)
День, когда я просто сижу и смотрю, как они пинают друг другу яйца.
Тэдди
Я здесь не единственная одинокая девушка, но единственная, кто здесь без одеяла или стула.
И почему мне не пришло в голову взять его с собой?
Я осматриваю местность в поисках сухого места.
Опускаюсь на землю, сижу, скрестив ноги, лицом к полю для регби. Прочесываю взглядом тела в поисках Кипа, высматривая среди гигантов его знакомую фигуру.
Я знаю, что они не все такие большие, как он, но с моей точки зрения они все Голиафы. Волосатые ноги, высокие спортивные носки, уже испачканные грязью и травой, и одинаковые майки. Слишком много широких грудей, чтобы их можно было сосчитать.
А затем…
Вот и он.
Растягивается, туловище сгибается, его толстые бедра и задница направлены в мою сторону. Даже в группе задумчивых детей-мужчин он стоит особняком со своим самодовольным видом, двигается для растяжки.
Копна волос Кипа поднята вверх, закручена на макушке, и у него повязка на голове — вместе с резинкой на бороде, — и это заставляет меня улыбнуться.
Что это за чертовщина такая?
Я продолжаю изучать его.
Он только что вставил каппу в рот. Ярко-синие бутсы, впивающиеся в землю. Повязка вокруг его бицепса с буквой «К» на ней.
Я не знала, что он капитан команды — с другой стороны, я никогда не спрашивала его об этом.
— И кого ты здесь хочешь увидеть? — спрашивает чей-то голос у меня за спиной, заставляя меня оторваться от моего пристального изучения.
Я резко оборачиваюсь.
Две девушки стоят с клетчатыми одеялами Айовы в руках, с любопытством глядя на меня сверху вниз.
— Мы тебя здесь раньше никогда не видели, — говорит одна из них. У нее темные волосы и приятная улыбка, а в правой руке она сжимает термокружку. — Но я подумала, что раз ты здесь одна, значит, встречаешься с одним из парней, а не просто гоняешься за спортсменами.