Кирилл не без труда протиснулся ко мне между тесно стоящими столами и стульями – на одних сидели посетители, на другие была свалена громоздкая зимняя одежда.
– Привет… Немного опоздал, прости. – Он поцеловал меня, отдал мне в руки холодный букет. – Еле успел до основных пробок. Говорят, в ближайшую неделю город вообще встанет.
Кирилл бросил пальто на подоконник, рядом с елкой, и сел напротив. Он улыбался, но глаза смотрели тревожно.
– Нам надо расстаться, – без всякого вступления заявила я и положила цветы тоже на подоконник.
Кирилл выдохнул и взъерошил волосы. Потом произнес с веселой досадой:
– Ты опять… Девушка, которая все время хочет сбежать.
– Тогда я сомневалась. Теперь поняла окончательно, что мы с тобой не пара, – сказала я. – Прости меня. Мне надо было быть решительней и слушать свое сердце.
– Боже, Лиза, ну что за банальности… – сморщился Кирилл. Настроение у него явно испортилось. Очень сильно испортилось. Я смотрела на него и понимала – «не мое». Не отзывается во мне ничего. Да, Кирилл хороший, милый. Идеальный почти… но не мое, это точно. Симпатичный – с этой короткой бородкой, умным и добродушным, несчастным взглядом… Но не мое!
– Нет. Всё, – сказала я. – Специально хотела лично с тобой поговорить, не по телефону… И дело не в тебе. Я тебя недостойна.
– Лиза! – начал он, но тут к столику подошел официант. Кирилл отвлекся. – Пожалуйста, кофе… и вот этот тост. – Он ткнул пальцем в меню. Затем, когда официант ушел, повернулся ко мне: – Что случилось?
– Я поняла, что люблю другого человека. Ничего не прошло, ничего не изменилось…
– Это ты про своего бывшего?
– Да. Мы с ним встретились недавно. И решили начать все снова. Между нами ничего не было, учти! Потому что я сначала должна расстаться с тобой. Но я его люблю.
– Кошма-ар… – хихикнул нервно Кирилл. – Какая ты правильная, оказывается.
Мы помолчали. Официант принес Кириллу кофе и тост.
– И это перед Новым годом… – пробормотал Кирилл, пробуя кофе.
– Да, подобные вещи именно перед Новым годом и происходят, – согласилась я. Отпила из чашки свой чай, уже совсем остывший. – Потому что… этот праздник не терпит лжи.
– Какая пошлость… Лиза, ты ли это?
– Вот видишь, я тоже тебе не нравлюсь. Я совсем не твоя девушка! – улыбнулась я. – Да, и я понимаю, что ты на меня много потратил. И еще траты на домик в лесу… Я готова тебе компенсировать все. Не половину, а все. Посчитай, я выплачу тебе эти деньги.
Кирилл с изумлением смотрел на меня.
– Ты серьезно? – спросил он.
– Да. Абсолютно.
– У тебя есть деньги? Ты же безработная?
– Найду. Люди важнее денег. И карма – это тоже не последнее дело, – заметила я.
– Ты его еще любишь?! Своего бывшего? – Лицо Кирилла вдруг как-то странно поплыло. Изменилось. Словно Кирилл расслабился, отпустил себя, стал самим собой. Тем, кому уже нечего было терять.
– Да. Очень. Мне надо было сначала понять, что я отпустила его, а я – сразу бросилась в отношения с тобой. Это неправильно. Я сделала тебе больно. Но дело не в тебе. Ты прекрасный человек…
– Перестань. Так только еще хуже… – отмахнулся Кирилл. – Еще больнее. Я вот ругаю тебя за пошлость, а надо же по делам судить… А твои дела, Лиза, они… а по твоим делам – ты совсем не пошлая, чего я тебя обзываю. Но ты… ты не думала, что опять совершаешь ошибку? – Он взял мои руки в свои. – Он же, этот твой… он какой-то неправильный, мягко говоря. Ты уверена, что он тебя любит? Что он с тобой не играет сейчас?
– Нет. Я ни в чем не уверена, – честно ответила я. – Но я его люблю.
– И почему девушки любят подлецов… – сморщился Кирилл. – Ты вроде как оправдываешься, что вот, причина не во мне, причина в тебе, ты все еще любишь своего бывшего… А причина во мне! В том, что я так и не смог влюбить тебя в себя! Что я настолько никакущий, что за эти три… или два? За эти месяцы я так и не смог ничего… раз ты так легко уходишь к своему бывшему.
– Я тебе не подхожу, – спокойно заметила я. – Я не та женщина, что тебе нужна.
– Мне нужна жена, мне нужна семья, я тебе собирался в новогоднюю ночь предложение сделать…
– Я догадалась. Но это неправильно. Нельзя хотеть какую-то абстрактную жену, абстрактную семью… Хотеть можно только конкретного человека. Ты мечтал о жене вообще… о семье вообще! Ты видел женщину возле себя, которая делает то-то и то-то… Но ты не видел меня. Я на некоторые вещи вообще не способна. Я не девушка твоей мечты, я не какая-то там жена, я сама по себе, отдельная я, со своими особенностями. Ты любишь не меня, а какой-то образ, который сам придумал! В этом твоя ошибка! И свою бывшую ты не видел… и вообще… Помнишь, мы с тобой говорили. О литературе, правда, об искусстве – что писатель или режиссер совершает какой-то один, но главный промах? Который надо непременно исправить? Так это правило можно применить и к людям. Я про траблшутинг. Твоя главная ошибка, Кирилл, в том, что ты живешь с придуманными тобой же образами, а не с живыми людьми.
– Рассчитайте нас, пожалуйста, – Кирилл повернулся к официанту. Затем опять обратился ко мне: – Вот ты такая умная, Лизок. А в чем твой трабл? В чем твоя ошибка по жизни?
– Я не знаю, – ответила я. – О себе трудно судить.
Кирилл рассчитался, мы вышли на улицу. Шел снег. Я на ходу застегивала куртку. Вдруг вспомнила, что забыла цветы в кафе. А, и ладно…
– Я не хочу, чтобы ты отдавала мне деньги, Лизок, – произнес Кирилл, ежась от холодного ветра. – Пусть твоя карма будет испорчена, пусть.
– Хорошо. Как скажешь, – пробормотала я.
– Эти женщины… Они совсем с ума посходили. Не ценят нормальных мужчин… Так и норовят все разрушить. Да еще связываются потом с какими-то уродами, которые их ни в грош не ставят и ноги об них вытирают… – плачущим голосом воскликнул Кирилл. – Женщины любят подлецов и негодяев, им так слаще, наверное!
Тут мне стало не по себе. В словах Кирилла была своя правда.
– Прости меня, – повторила я.
– А… – Он махнул рукой и побежал прочь, придерживая у шеи высокий воротник.
Я же побрела к своему дому.
На следующий день ко мне пришли Ванда и Поля. Они обе тащили пакеты.
– Ух, там опять метель… – радостно произнесла Поля. – В магазине не протолкнуться. Мы с Вандой вместе пошли, она сразу очередь в кассу заняла, а я корзиной между полок ездила, набирала… Народ к празднику готовится, все с полок сметает. Да, а как мы рассчитываться будем? С нас по пять процентов или по десять? Если по десять, то с тебя двадцать процентов, Лиза…
– Пусть двадцать с меня, – согласилась я. – Тем более предпраздничная доставка!
Мы быстро организовали стол, Ванда смешала коктейли. Сегодня она была в черных джинсах и черной водолазке, волосы закрутила в два пучка, напоминающих смешные рожки. И опять густой розово-бежевый тон на лице… и темно-красная помада на губах.
На Полине – белая водолазка и серо-синий сарафан. Светлые тонкие прямые волосы колышутся возле щек невесомой бахромой.
А я в чем? – опомнилась я. Оглядела себя – я, оказывается, в пижаме, так и ходила в ней с утра. Обычная пижама из белого хлопкового трикотажа, с мордочками панд по всей поверхности ткани. Прикоснулась к волосам – они были заколоты специальными прищепками, но часть прядей уже выбилась…
– Рассказывай, Лиза, – торжественно приказала Ванда. – Ну, девочки, с наступающим…
Мы чокнулись.
– Повестка дня такая: я рассталась с Кириллом. – Я зачем-то встала из-за стола, словно на докладе. – И внезапно выяснилось, что я люблю Адама.
Поля закашлялась, подавившись коктейлем, и Ванда постучала ее по спине.
– Ничего себе… – просипела Поля, откашлявшись. – Ты бросила Кирилла, этого прекрасного человека?! Который дарил тебе цветы и водил в кафе?
– Да. Но это после того, как ко мне явился Адам.
Я принялась рассказывать им в подробностях нашу с Адамом встречу. Как Адам бегал по квартире, искал следы моего нового любовника, как он честно ответил на все мои вопросы, как я его отхлестала ремнем, как он стоял передо мной на коленях, и прочее, и прочее…
Поля с Вандой, затаив дыхание, слушали меня. Когда, например, дошло до момента с ремнем, Поля жалобно застонала, прижав ладони к щекам. А Ванда, наоборот, несколько раз одобрительно кивнула.
– Об этом можно роман написать, – прошептала Поля в конце моего рассказа. – Лиза, попробуй написать, а?
– Я не писатель, нет, – не согласилась я.
– И у вас даже не случилось секса в эту встречу? – вырвалось у Поли.
– Нет, – твердо ответила я. – Я, быть может, еще передумаю и не стану встречаться с Адамом. Как вспомню об этой Дарине и что она с ним делала, так внутри у меня все холодеет.
– А что такого она делала? – пожала плечами Ванда. – Это обычные отношения между взрослыми людьми, мужчиной и женщиной в данном случае. Чего вас с Полей так плющит-то? Это просто о разнообразии возможных ласк между партнерами…
– Вы это с Арсением практикуете? – повернулась я к ней.
– Да. Я сто раз говорила, что мы с Арсением чего только не пробовали. Это единственный способ разнообразить супружескую жизнь. Да мужчины сейчас жениться перестанут, если женщины им в подобных удовольствиях начнут отказывать.
– Это ужасно… – с тоской протянула Поля. – Нет, лучше всю жизнь одной, чем такое делать.
– Ты говорила, что Арсений ответных шагов не предпринимает, – ехидно заметила я. – Ты ему все, а он тебе – фигушки.
– Да. Иначе он заскучает и уйдет. – пожала плечами Ванда. – А я его люблю. Он очень классный, и мне все в радость… Он у меня и как муж, и как ребенок, получается. Ну какие нам дети… – Она вдруг погрустнела. – Он пьет. Да вы это знаете… Короче, я решила о детях вообще не думать. Понимаете, тут как. Надо честно признать: либо ребенок, либо Арсений. И я выбрала Арсения. Вы даже не представляете, как я его люблю…
– Вы с ним это обсуждали? – спросила я. – Детей?
– Немного. Как будто не всерьез, мимоходом, – спокойно ответила Ванда. – Я спросила, а он ответил – «милая, ну какой из меня отец…» – Она помолчала. – Все ж понятно.