Ворожеи не оставляй в живых[5].
Френни узнала цитату из «Исхода». Эти слова встречались в записках судьи на суде над Марией. И та же цитата стояла на титульной странице трактата «Обнаружение ведьм», написанного в 1647 году Мэтью Хопкинсом, называвшим себя главным охотником на ведьм всея Англии и обрекшим на смерть предположительно три сотни женщин.
– Знаешь, мне кажется, Эйприл права, – сказала Френни сестре, когда они обе уже легли спать.
Джет прорыдала в подушку весь вечер, но слова Френни ее просто ошеломили. Впервые в жизни Френни признала, что Эйприл может быть в чем-то права. Джет резко села на постели.
– В чем?
– Тебе не надо встречаться с Леви.
Джет снова рухнула на подушку.
– Ох, Френни.
– Ты меня слышала? – спросила Френни.
– Да. – Джет больше не плакала. Френни подумала, что никогда еще она не видела столько решимости в глазах сестры. – Я тебя слышала. Но лучше бы не слышала.
Она обратилась за помощью к Винсенту. Мятежник может рассчитывать лишь на другого мятежника. Она проследила за ним до «Балагура»: ехала в том же автобусе с Пятой авеню, а потом шла пешком, отставая примерно на полквартала. Ее позабавило, что брат не заметил слежки, пока она не уселась за столик в его кабинке. Джет наколдовала покров невидимости, и чары сработали в лучшем виде.
– Господи, Джет, – сказал Винсент. – Как тебя-то сюда занесло? Ты же в такие места не ходишь.
Но он все равно заказал пиво себе и ей. Раз уж сестра оказалась в пивной, то пусть пьет.
Джет положила письмо на стол.
– Дай-ка я угадаю. Письмо для Леви?
– Только разочек, – сказала Джет.
– Да, ты всегда так говоришь. И как, по-твоему, я с ним встречусь?
Джет достала из сумки билет на автобус.
– Массачусетс. – Винсент кивнул. – Я смотрю, у тебя все схвачено. – Судя по его виду, он действительно впечатлился. – А что я скажу родителям?
Джет протянула ему экземпляр школьной газеты. Оркестр Старлинга был приглашен выступить на концерте в одной бостонской частной школе.
– Я теперь в школьном оркестре? – спросил Винсент.
– Со вчерашнего дня, – сказала ему Джет.
– Я очень умный, – кивнул Винсент. – Скажи!
– Учитель музыки говорил, что он уже отчаялся заманить тебя в школьный оркестр. Он был на седьмом небе от счастья.
– Мне что, и вправду придется играть?
– Концерт будет утром. Потом ты возьмешь такси и встретишь Леви на выходе из его школы. В три часа дня.
– А если там будет его папаша? Ты не учла такую возможность?
Джет отпила пиво, которое ей заказал Винсент.
– Тогда ты воспользуешься своим «Магом».
Он узнал Леви сразу. Белая рубашка, черные волосы, серьезное сосредоточенное лицо. Спустившись со школьного крыльца, Леви не глядя прошел мимо Винсента и быстрым шагом направился прочь. Винсенту даже пришлось пробежаться, чтобы его догнать.
– Эй, Леви. Стой.
Леви озадаченно взглянул на него.
– Я тебя не знаю.
– Да, зато я тебя знаю. Ты можешь идти не так быстро?
– Я иду на работу. – Леви чуть сбавил шаг. – В аптеке. – Он повнимательнее присмотрелся к Винсенту. – Тебе что-то нужно?
– Мне – нет, а вот тебе нужно. – Винсент достал из кармана письмо. – От моей сестры.
Леви схватил письмо, на ходу вскрыл конверт и начал жадно читать.
Винсент огляделся по сторонам.
– Твоего папы здесь нет?
– Что? Нет, – рассеянно пробормотал Леви, продолжая читать. – Тут написано, что ты дашь мне двадцатку.
– Да ну?
– Извини. В другой ситуации я бы не согласился, но папа забрал все мои сбережения. Положил в банк и закрыл мне доступ к счету. Мне нужны деньги на билет до Нью-Йорка. Я все верну, когда будет возможность.
Винсент выдал ему двадцать долларов.
– Тебе не кажется, что ты нарываешься на неприятности?
Леви поблагодарил Винсента за заем, но рассмеялся над его вопросом.
– Жизнь состоит из сплошных неприятностей, брат. Человек должен бороться за свое счастье.
Они пожали друг другу руки. Винсент не знал, что и думать. Он разглядел в Леви что-то такое, чего никогда не испытывал сам. Это и есть любовь, да? И что любовь делает с человеком. Погруженный в раздумья, Винсент сам не заметил, как дошел до тетиного дома на улице Магнолий. Начался дождь, и по двору Винсент уже бежал. И всю дорогу он задавался вопросом, суждено ли ему испытать что-то подобное, встретит ли он человека, за которого стоит бороться, ради которого он будет готов поссориться с целым миром и найдет в себе силы быть храбрым и безрассудным.
Изабель вовсе не удивилась его приходу. Когда она налила ему чай и предложила кусок пирога, Винсент понял, что жутко проголодался. Он рассказал, что играл на концерте со школьным оркестром, но больше он с ними играть не будет. Просто разок принял участие в выступлении.
– Как я понимаю, ты не останешься на ночь. – Изабель сразу приметила, что у него нет с собой никаких вещей, кроме куртки.
– Нас поселили в гостинице. Я заскочил в город буквально на полчаса, чтобы передать письмо от Джет. – Винсент сказал правду, потому что тете солгать невозможно.
– Письмо Леви Уилларду, – кивнула Изабель. – Я частенько их видела вместе, когда вы гостили тут летом.
– Похоже, его отец нас ненавидит.
– Он тебя видел?
– Не думаю.
Изабель сделала ему знак, чтобы он поднял левую ногу. Она схватилась двумя руками за его черный тяжелый ботинок и внимательно осмотрела подошву. Из подошвы торчал гвоздь.
– Подумай еще раз, – сказала Изабель. – Он знал, что ты здесь. Он разбросал гвозди.
Винсент нахмурился и попытался вытащить гвоздь.
– Не могу его вытащить.
– Конечно, не можешь. Это особые гвозди охотников на ведьм.
Изабель взяла с полки крошечный стеклянный флакончик. Розмариновое масло с остролистом и иссопом. Смазав гвоздь капелькой масла, она произнесла заклинание. Не будет тебе никакого вреда. Когда ты уйдешь, ты уйдешь без следа. А вернешься – зачахнут враги навсегда.
– Что произошло между нашими семьями? – спросил Винсент.
– В нашей семье, – поправила Изабель.
Винсент уже окончательно растерялся.
– В каком смысле?
– В самом прямом.
– Мы с ними в родстве?
– Чарли приехал, – сказала Изабель.
К воротам подъехал старый микроавтобус. Никто из местных таксистов не поехал бы на улицу Магнолий, поэтому Изабель позвала Чарли Меррилла, разнорабочего, помогавшего ей по хозяйству, чтобы он отвез Винсента в гостиницу, где поселили школьный оркестр.
– Тебе есть что добавить? – спросил Винсент.
– Всегда есть что добавить, – сказала ему Изабель.
В пути Чарли был мил и любезен, хотя и немногословен. Он был даже старше, чем Изабель, и прожил в здешних краях всю жизнь.
– Вы знаете Уиллардов? – спросил у него Винсент.
– Уиллардов?
– Да. Преподобного Уилларда и его сына.
– Твоя тетя сказала, что я их знаю?
– Она вообще ничего не сказала.
– Ну, значит, и я ничего не знаю.
Старик явно питал уважение к Изабель и был предан ей беззаветно. Больше он не произнес ни слова, кроме «доброй ночи», когда высадил Винсента у гостиницы. Винсент был рад, что ему дали отдельный номер. Что-то его беспокоило, что-то свербило в душе. Его бил озноб. Может быть, правду говорят, что никто не ненавидит тебя сильнее, чем твоя же родня.
Он почувствовал боль в ноге. Гвоздь из подошвы достали, но когда Винсент снял ботинки и носки, он увидел на левой стопе крошечную круглую ранку. Хорошо, что он обратился за помощью к тете. Гвоздь уже отведал крови.
В конце декабря начались снегопады, тротуары засыпало белыми хлопьями. Вскоре снега нападало уже по колено. До Рождества оставалась неделя, и все магазины были переполнены покупателями. Френни искала хороший микроскоп. Это будет идеальный подарок для Хейлина. Джет и Винсента она потащила с собой для компании.
– Я думал, ты не одобряешь рождественские подарки, – заметил Винсент.
– Это совсем другое, – сказала Френни. – Полезная вещь.
Винсент с Джет переглянулись. Их бессердечная сестра потратила два часа жизни на поиски идеального микроскопа. По дороге в магазин лабораторных приборов они зашли в кафе. Френни заказала тост, и как только она потянулась к маслу, оно растаяло на блюдце.
После долгих придирчивых поисков Френни все-таки выбрала микроскоп, и они вышли на улицу, где по-прежнему был снегопад, и снег вихрился, как белые хлопья в стеклянном шаре. Припаркованные у тротуара машины утопали в сугробах. Уже смеркалось, и все вокруг сделалось чернильно-синим. Френни, Джет и Винсент шли по улице, взявшись за руки. Шли, завороженные сине-белыми хлопьями снега. Все казалось возможным и осуществимым – даже Винсенту, который гасил уличные фонари силой мысли.
– Какой сегодня чудесный вечер, – сказала Джет. – Давайте запомним его навсегда.
– Конечно, запомним, – отозвалась Френни.
Но только Винсент запомнил тот вечер и помнил всегда, когда его сестры давно позабыли, как они безуспешно ловили такси и поехали домой на метро, распевая «Это земля – наша земля», и микроскоп был таким тяжеленным, что им приходилось нести его поочередно. Когда они добрались до дома, Винсент ушел к себе в комнату и закрыл дверь. Он сел на свою вечно неприбранную, всклокоченную кровать. Его дар ясновидения становился все более интенсивным. Он видел будущее не в панорамной перспективе, а в кусках и фрагментах, сменявших друг друга в безумном калейдоскопе. И с каждым днем становилось все труднее и труднее отрицать эти видения. Мужчина, стоящий на склоне холма в Калифорнии, на поле желтой травы. Улица в Париже. Сероглазая девочка. Кладбище, полное ангелов. Дверь, которую ему надо открыть, чтобы пройти на ту сторону.
Однажды весной произошло кое-что необычное. Мама заказала огромный торт и накрыла в столовой праздничный стол. Она зажгла сто свечей, трепещущих желтым светом, хотя сегодня ни у кого не было дня рождения. Пятидесяти свечей было бы более чем достаточно. И что самое удивительное: папа не только присутствовал за обедом, но еще и приготовил горячие закуски – крекеры с сыром бри и