Несколько секунд Александр простоял ошеломленный, словно получив удар по лицу, а затем смял газету в кулаке. Чиллтон не терял времени. Как и леди Фэзертон, решившие объявить о свадьбе всему Лондону.
Он посмотрел на Второго.
– Наши приготовления улажены?
– Айе, но если пожелаете, я могу отменить…
Александр посмотрел на скомканную газету.
– Нет. Ничего не меняй. – Развернувшись и все так же не выпуская газеты из рук, он поспешил к экипажу.
Мередит не выйдет за Чиллтона – она не выйдет замуж ни за кого, кроме него. Он это обеспечит.
– Нет-нет, отправляйтесь без меня. Я сегодня не смогу – подагра, сами понимаете. Наверняка будет дождь. Так что езжайте. – Опасливо взглянув на серое небо, тетя Летиция щелкнула пальцами Мередит и Виоле, подгоняя их к двери и карете, ожидавшей в центре площади.
– Хорошо, но тогда ты не сможешь ругать наш выбор, – откликнулась тетя Виола. – Ты лишишься возможности запретить нам выбранное без тебя платье.
Лакей опустил ступени и подал ей руку, чтобы помочь подняться.
Мередит выдохнула сквозь сжатые губы. Она не хотела и не желала шить к свадьбе новое платье. Благодаря Энни, ее трудолюбивой горничной, у нее уже было чудесное бальное платье, которое она так и не смогла надеть на прошлом балу.
Тетя Виола, однако, не желала об этом слышать и планировала отправиться с ней к любимой модистке сестры. Та наверняка обожала лавандовый цвет, судя по платьям, которые она регулярно шила для тетушек Мередит.
Тетушка Виола едва успела скрыться в карете, когда от двери прогремел голос ее сестры:
– Закрой дверь кареты – быстро!
Опешивший лакей мгновенно послушался.
– Виола, запри ее! – раздался следующий приказ.
Мередит, оставшаяся на мостовой, обернулась как раз вовремя, чтобы услышать металлический щелчок внутреннего замка.
Тетушка Виола выглянула в окно и вопросительно уставилась на сестру, которая указывала пальцем на нечто вдалеке.
Мередит оглянулась в ту сторону, проследив за взглядом тетушки. О… боже… мой. На Ганновер-сквер с прилегающей Брук-стрит выворачивала карета, запряженная шестью потрясающими конями.
– Александр, – ахнула она.
И лихорадочно развернулась к карете Фезертон, бросившись на закрытую дверь.
– Впустите меня!
Тетушка Виола стремительно скользнула по сиденью в глубь кареты, явно осознав, почему сестра хотела, чтобы она заперла Мередит снаружи. Она повернулась и улыбнулась, качая головой.
Мередит развернулась и помчалась к дому. Но не успела она достичь крыльца, как дверь захлопнулась перед ее носом, так сильно, что молоточек еще дважды грохнул по ней, прежде чем замереть.
– Черт! – Поток других слов, куда более выразительных, захлестнул ее мозг. О, это вполне в стиле ее вероломных тетушек! Они наверняка послали за Александром, спланировав все заранее.
Вторая карета остановилась перед домом номер 17. Дверца открылась, и Александр спустился на мостовую.
– Мередит, – сказал он. – Мы должны поговорить.
Боже, как бы ей хотелось, чтобы он не был таким потрясающим красавцем. Тогда ей было бы куда проще вспомнить, насколько глубоко он ее ранил, и не отвлекаться на то, как сильно он ей нравится.
– Мне нечего сказать, – прорычала она.
– А мне кажется, нам обоим нужно многое высказать… и объяснить. – Александр зашагал к ней.
Да, да, он определенно прав. Но не сейчас. Боль в ее сердце была еще слишком свежа.
– Уходи. – Она отвернулась, не в силах смотреть на него, и уставилась вдаль.
А потом ощутила, как его рука берет ее за руку и разворачивает.
– Алекс, ты… ты должен знать, что я об-бручена с мистером Чиллтоном, – пролепетала она, в надежде, что это заставит его оставить ее в покое.
– Знаю и именно поэтому я должен поговорить с тобой прямо сейчас. Ты ушла с бала прежде, чем я успел сказать тебе хоть слово.
Мередит сузила глаза:
– Сколько же в вас нахальства, сэр! Я стояла одна в бальном зале, ждала тебя, потому что ты обещал мне прийти туда. Но так и не появился. Вместо этого ты отправил отца нанести мне сокрушительный удар!
– Мередит, ты все не так поняла. Пойдем со мной, в мою карету, и я объясню.
– Напоминаю, что я обещана другому. – Голос Мередит звучал низко и ровно, что удивило ее саму, поскольку ноги под юбкой сильно дрожали. – Что скажут, заметив, что я поднимаюсь в карету распутника?
Александр едва заметно вздрогнул. Она знала, что ее слова жалили его. На это она и надеялась.
– Мне совершенно плевать, кто и что говорит. – Он схватил ее за руку и повлек к карете.
– Алекс, отпусти меня!
– Никогда. – Лорд Лэнсинг коротко кивнул лакею, который послушно распахнул перед ними дверь.
Затем, без предупреждения, он подхватил ее на руки, пронес оставшееся до кареты расстояние, усадил внутрь и забрался следом.
Даже в полумраке кареты Мередит видела, как сверкают его глаза. Протест казался полным сумасшествием, но позволить похитить себя, пусть даже человеку, которого она любила, – разве это не безумие?
Не в силах сопротивляться ему телом, Мередит обратилась к единственной защите, которая осталась в ее распоряжении.
– И что об этом подумает ваш отец? Что он скажет о том, что вы пятнаете имя семьи, пребывая в компании опороченной женщины?
– Меня совершенно не волнует, что думает мой отец. Мне важна только ты.
Он стукнул кулаком по передней стенке, и карета дернулась вперед.
– Мы поговорим, и я не верну тебя на Ганновер-сквер, пока не скажу все, что должен сказать.
– К-куда ты меня везешь?
Он замолчал на мгновение, а затем на его лице засияла самая соблазнительная и распутная улыбка из всех, что Мередит когда-либо видела.
– Туда, где ты не сможешь сбежать от меня.
Александр не проронил ни слова за те минуты, которые потребовались карете, чтобы добраться до Гайд-парка. Он выглянул из окна и оглядел Роттен-Роу в поисках огромного красного шара.
Каким-то образом Второй сумел этим утром спешно договориться о подъеме на аэростате, поскольку Александр считал, что Мередит найдет это довольно… романтичным шагом. Продуманным, совершенно не свойственным повесе. Он даже надел сегодня тот же синий сюртук, который был на нем в день их первой встречи. Разве не совершенно идеалистичный жест?
Несмотря на неприятное происшествие на балу Юстонов, он считал, что Мередит будет стремиться заполнить прореху в ткани их отношений. Поскольку она не могла не знать, что он ее любит. И сама говорила, что действительно любит его.
Он не рассчитывал на то, что тетушки запрутся от нее в доме и что ему придется ее похищать, чтобы убедить прислушаться к его словам.
Александр никогда не думал, что сделать предложение леди окажется так чертовски сложно.
Когда карета остановилась и лакей открыл дверь, Александр быстро выбрался первым – на случай, если Мередит попытается от него сбежать. Он взглянул на серое небо и вздохнул. Что ж, по крайней мере, дождя пока не было, но даже ливень не смог бы заставить его изменить план. Слишком поздно, ведь в двадцати футах от Серпентина виднелся красный воздушный шар.
Огромный стеганый купол был явно недавно сшит, а не просто заштопан. Так и должно было быть, поскольку он заплатил пилоту сумму, которую тот требовал от Мередит – и которая так испугала ее, что Мередит упала в обморок в день их встречи.
Черт побери, Александр ожидал, что за такие деньги ирландец заменит и корзину, но тот не стал. Только свежая заплата виднелась на том месте, где корзину пропорола дубовая ветка, после того как Мередит выпала на него. Что ж, ладно.
Мередит заморгала от рассеянного света, выйдя из кареты.
– Почему мы здесь? – осторожно спросила она.
– Могу ли я быть откровенен?
– В полной мере. – Мередит скрестила руки на груди. – Если это тебе по силам.
Александр вздрогнул.
– Я думал, что полет на шаре покажется тебе романтичным.
Мередит почти что оскалилась в ответ:
– Романтичным? Мне показалось, что ты хотел быть откровенным.
– Заверяю, я говорю искренне.
– Ха! – Мередит развернулась и попыталась забраться обратно в карету, но Александр поймал ее за руку и остановил. – Ты просто хочешь унизить меня, – обвиняющим тоном сказала она. – Точно так же, как, по мнению графа, я собиралась унизить тебя!
– Я… Я не понимаю, о чем ты. – Терпение Александра быстро подходило к концу. Он повлек ее вперед. – Пойдем со мной. Мы поднимемся вверх.
– Александр, тебе меня не обмануть. Ты читал мою книгу и знаешь, что наша первая встреча не была случайностью – я шпионила за тобой с этого самого шара!
– Ты… Что? – поразился Александр. – Что за глупости?
Мередит открыла рот, но у Александра внезапно возникла идея получше, и он прижал палец к ее губам, заставляя молчать.
– Одну секундочку, дорогая.
Он перегнулся через край корзины и одной рукой сгреб пилота за воротник:
– Вылезай. Дальше управлять буду я. Оставь только держащего с канатом. Он мне понадобится.
– Да вы что! Это мой шар. И я не расстанусь со своей «Бетси», пока не упокоюсь в могиле!
Александр посмотрел ирландцу прямо в глаза:
– Это, сэр, можно легко уладить.
Пилот громко сглотнул:
– Вы не запугаете меня, ваша светлость.
– Неужели? – Александр разжал пальцы и сунул руку в карман. Нащупав маленький кожаный мешочек с монетами, он вытащил его и вложил в ладони пилота. – Тогда, возможно, вас удастся мягко переубедить. В конце концов, я хочу лишь ненадолго взять вашу «Бетси» взаймы.
Ирландец развязал мешочек и уставился на золотые монеты. Его губы расползлись в широкой улыбке.
– Тогда я сам возьмусь за второй канат. Когда захотите спуститься, просто крикните.
Мередит начала отчаянно вырываться. Она не собиралась подниматься в корзину по собственной воле, а потому Александр сделал единственное, на что был способен. Он крепко обхватил ее за талию, забрался в корзину сам и перетащил Мередит через бортик.