Вьер оглядел зал стихий, словно ища что-то взглядом и не находя этого.
— Я… я… — Он опустил голову.
— Ты не знаешь? — пораженно спросила Мэри.
— Мне… меня… — Вьер тряхнул головой и все-таки продолжил: — Меня уверили, что когда мы попадем в нужное место, все станет ясно без слов, что все будет очевидно. Должно быть, очевидно! — последнюю фразу он почти выкрикнул. — Нам нужно лишь закончить начатое. Когда ты видишь перед собой заряженный метатель, то знаешь, что остается лишь нажать на спусковой крючок. — Он с болью во взгляде посмотрел на каждого. А я запоздало поняла, что Вьер не посвящал нас в детали плана не потому, что не хотел, а потому что сам не знал его до конца. И правильно делал, между прочим, никто бы не пошел за ним, если бы знал, что мы надеемся только на удачу.
Мэрдок собрал в руку зерна познания, готовясь отправить их в полет.
— Значит, мы закончим, — решительно проговорила Мэри и вслед за Вьером стала внимательно осматривать зал стихий. Цецилия нахмурилась. Мэрдок так сосредоточено смотрел в пол, что в другой ситуации, я бы поинтересовалась, что он там увидел. Но сейчас мысли были беспорядочными и испуганными, как кролики на грядке с капустой. И все же они еще были.
Я подняла глаза к потолку, к выгравированным на каждой из стен девизам и произнесла:
— Здесь десять граней.
Герцогиня на пробу стукнула по дверям, но те не спешили распахиваться перед родовитой гостьей.
— Что? — Вьер поднял голову.
— Десять, — неверяще повторил Хоторн, и магия из его руки развеялась.
— Это так важно? — Дженнет отвернулась от дверей.
— Ты всегда говорил, что ритуал не завершили шестеро, — произнес Оуэн. — Шестеро! А в этом зале десять граней, десять девизов. Чем бы тут не занимались ваши предки, их было десять. — Крис покачал головой. — Поэтому варианта два: либо тиэрец не умеет считать, либо…
— Либо этот зал не имеет никакого отношения к старому ритуалу, — закончила за рыцаря я. — Десять родов принесли здесь клятву верности первому князю. Они приносили присягу, а не готовились предать.
— Твои наставники правы тиэрец, все сразу стало ясно. Мы немного ошиблись местом, — горько сказал Оуэн. — И теперь нам придется за эту ошибку расплатиться.
— Они никогда не прятали зал стихий, — произнесла степнячка. — Пусть и в известной степени дорожили, но не так, как чем-то, от чего зависит существование.
— И они никогда бы не впустили компанию дурно воспитанных учеников, туда, где они смогут закрыть разлом. Не пустили бы без боя, — прошептала Мэри.
Альберт со злостью ударил кулаком по одной из стен. И вся комната загорелась алым, подтверждая, что железноруком и вправду течет кровь Астеров.
— Потому и не скрывали, потому и впустили, — Мэрдок посмотрел на одну из граней, — если мышеловку закрыть, то мышь никогда не забежит внутрь.
— А ты был прав, они не столько глупы, сколько самонадеянны, — раздался голос, в котором слышались обманчиво мягкие нотки.
Стены, еще минуту назад горящие огнем Астеров, вдруг стали прозрачными, как вода в ручье. Отполированный камень превратился в стекло, а с той стороны на нас смотрели демоны. За каждой стеной гранью стояло по одержимому. Рыжеволосая женщина, обгоревшая Лиа, магистр Олентьен, Арирх, князь и еще с десяток мужчин и женщин. Их лица были мне незнакомы, но казались неуловимо похожими друг на друга. Их роднило выражение презрения. И предвкушения, жадного ожидания, совсем, как тогда, когда мы стояли на эшафоте.
— Деньги, милорд, и капля везения кого угодно сделают самонадеянным, — ответил затворнику Арирх. — А еще молодость и уверенность в своей правоте.
— Увы, — князь покачал головой в притворном сожалении. Это делает их предсказуемыми.
— Прекратите! — крикнула Дженнет. — Прекратите говорить так, словно нас тут нет.
— А вас тут и нет, — резюмировал Арирх. — Несколько дней, в крайнем случае, недель и все, нам останется только вытащить трупы и проветрить комнату.
— Нет! — воскликнула я, чувствуя, как собирается в ладонь пламя. Двери, что вели в зал стихий, были деревянными, а дерево прекрасно горит.
— Если только, — сказал затворник, и я заметила, что он касается стены с той стороны ладонью. Касается, чтобы удерживать ее прозрачность. — Леди Астер все не ускорит. Ну, давайте, же Ивидель, проверьте легенду о том, что применять магию в зале стихий без представителя первого рода опасно. Подожгите все! Все что происходит в зале стихий, остается в зале стихий.
Кристофер коснулся моего плеча, и я отпустила силу.
— Нет? — князь пошел вдоль изломанных стен. — Прискорбно. Как думаешь, они умрут от коросты и голода или перережут друг друга? — спросил он у Арирха. — Ставлю на последнее.
Он продолжал идти, касаясь рукой стены, и другие демоны отступали при его приближении. Темные силуэты с жадными черными глазами, и даже рыжеволосая женщина, с которой не сводила взгляда Гэли.
— У меня есть предложение, — сказал Крис.
— Как, еще одно? — насмешливо ответил князь и его черная маска сморщилась. — Вы нас балуете, герцог Муньер. Мы еще от прошлого не оправились.
Все было бесполезно. Не знаю, как я это поняла, но в этом была уверена так же, как и в том, что матушка очень любила рубины. Мы уже проиграли, и демоны просто решили насладиться своей победой, а посему и вели разговоры.
— Тем не менее, вы его выслушаете.
— Правда? — Арирх даже удивился.
— Иначе бы уже давно ушли, а не любовались на наши испуганные лица. Вы уже заключали договор с человеком, возможно, пришло время заключить еще один. — Князь наклонил голову, и, сочтя это согласием, Оуэн продолжил: — Мне нужно противоядие. А еще, будьте так любезны, открыть вот эту дверь.
— А княжескую корону не хотите? — затворник коснулся головы, на которой вопреки его словам не было обруча власти.
— Хорошо. Противоядие и свободу только для нее. — Оуэн сжал мою руку.
— Эй, вы тут не одни! — выкрикнула Дженнет, но Кристофер даже не повернул голову. — Тем более, что убив леди Астер, вы навлечете на себя возмездие.
— Нет, не навлечем, — пожал плечами Арирх. — Ни один из нас не тронет потомков змея. Она умрет от коросты, а второй, — он оглядел Альберта, — скорей всего от ножа под ребра, возможно даже вашего, лорд Муньер. Это вы сейчас такие спокойные, посмотрим, что будет через несколько часов, дней…
— Удовлетворите мое любопытство, — произнес князь, — скажите, что вы предлагаете взамен?
— А чего вы хотите? — не стал торговаться мой рыцарь.
— Я хочу, чтобы ничего этого, — он указала рукой на нас, — не было. Хочу, чтобы не было вас.
— Отлично, я согласен.
— Крис! — прошептала я, но тот не слушал.
— Как только леди Астер выйдет отсюда и получит противоядие, меня не станет. Как вы верно заметили, у меня есть нож, который быстро решит эту проблему.
— Нет! — повысила голос я и добавила: — Без тебя я отсюда не уйду, — забыв уточнить, что вообще ходить не способна.
— Мы вам не мешаем? — иронично уточнил Вьер.
— Заманчиво, — ответила князь, не обратив ни малейшего внимания на слова тиэрца. — Но уже не актуально.
— Милорд, — позвал Арирх, — возможно…
— Если ты еще раз скажешь, что их кровь может понадобиться нам самим, то я сделаю тебе больно. Поиграли в благородство и хватит, — прервал его затворник совсем иным тоном, нежели разговаривал с Оуэном. — Хватит. У вас мало времени, используйте его с толком, — и убрал руку от стены, которая тут же снова превратилась в полированный камень. А мы снова стали пленниками зала стихий. Мы словно оказались внутри ограненного драгоценного камня. Комната показалась вдруг маленькой, и уже то, что ее называли залом, вызывало удивление.
— Что это было? — поинтересовался Альберт.
— Ты бы и вправду нас убил? — спросила Мэри.
— Как бы мы не стали сами его об этом умолять, — со вздохом сказал Вьер.
— Говори за себя, тиэрец, — Дженнет развернулась к Крису, — а мне совсем не хочется получить нож в спину. Что скажете, лорд Муньер? — с насмешкой спросила она.
— Скажу, что чужие желания не имеют для меня никакого значения, — Оуэн стал разглядывать стену, игнорируя герцогиню, — даже желания демонов. Только мои и тех, кто мне дорог. — Он сжал мне руку.
— И чего же хотел ты? — спросил Мэрдок, двигаясь от одной полированной стены к другой.
— Мне нужно было, чтобы они открыли дверь, а дальше я бы разобрался с тем, кому и куда втыкать нож. Ну, попытался бы. — Он улыбнулся, вот только глаза оставались серьезными.
— То есть ты соврал? — в голосе Дженнет слышалось несвойственное ей одобрение.
— И они это знали. — Цецилия сжала кулаки. — Они все это спланировали. Они всегда все планируют. На много ходов вперед. А я позволила себе забыть об этом, позволила себе поверить, что все получится. Позволила безумной надеже обмануть себя, я так хотела… — Она закрыла глаза.
— Я на минуту, — сказал Крис и отошел к дверям.
— Они выманили тех, кого не удалось схватить с первого раза. Выманили детей… Вас, — степнячка посмотрела на Мэрдока, — поймали на живца.
В руках Кристофера появился нож, о котором столько говорили в последние минуты, вогнал лезвие между створок и надавил, используя оружие, как рычаг.
— Поймали, а потом заперли, оставили умирать, даже руки пачкать не стали, — целительница продолжала разговаривать сама с собой.
Нож Оуэна звякнул, рыцарь выругался, двери остались закрытыми.
— Ненавижу! — выпалила вдруг Гэли и ударила рукой по гладкой стене. — Как же я все это не-на-ви-жу! — С каждым произнесенным слогом, подруга ударяла кулаком по стене.
— Прекрати! — рявкнула Дженнет, но Гэли словно не слышала.
Я ощутила холод, который поднимался все выше и выше по ногам, будто сквозняк пробежал по комнате. Вот только это было далеко не так.
Крис продолжал ругаться, нож уже занял положенное место на поясе. Рыцарь отступил от двери на пару шагов, а потом, взяв короткий разбег, ударил плечом в створки.