Короткий сон имеет много положительных сторон, начиная от улучшения сердечно-сосудистой деятельности и заканчивая улучшением исполнительной функции, в частности таких ее компонентов, как когнитивная гибкость и концентрация. В среднем он не должен длиться более 30 минут, а идеальное для большинства людей время, чтобы вздремнуть, – где-то между 14:00 и 15:00. Но обратите внимание – для большинства. Дело в том, что все довольно индивидуально. Поэтому исследователь сна Сара Медник разработала калькулятор, при помощи которого можно рассчитать свое идеальное время сна. Подробности об этом можно найти в ее книге «Вздремни и измени свою жизнь».
Итак, все приведенные выше научные данные говорят, что, если вы хотите нивелировать все недостатки удаленной работы, вам необходимо улучшить свою исполнительную функцию. Лучший способ сделать это – составить расписание и придерживаться его, ввести в него ежедневные пробежки и короткий дневной сон, а также разделять крупные задачи на маленькие шаги.
Все эти умозаключения могут показаться нелогичными, но дело в том, что рабочие места никогда не проектировались с учетом потребностей человеческого мозга и тем более с учетом закономерностей работы исполнительной функции. Однако научные данные красноречивы: быть успешным, работая из дома, не значит, как гласит старый афоризм, что вам нужно работать больше, а значит, что вам нужно работать умнее. Быть более продуктивным на самом деле означает выполнять меньше функций.
Хоум-офис
Правило мозга: ваш рабочий день может выглядеть и ощущаться несколько по-иному. Планируйте соответственно.
• COVID-19 изменил способы проведения собраний и встреч. И, возможно, навсегда. Видеоконференции будут играть важную роль в процессе взаимодействия с коллегами в ближайшие несколько лет.
• Видеоконференции очень утомляют мозг, гораздо сильнее, чем если бы вы разговаривали лично. Чтобы избежать утечек энергии, время от времени выключайте камеру, регулярно проверяйте связь с другими участниками и используйте формальную проверку восприятия.
• Чтобы проводить ваши встречи максимально эффективно, заранее определитесь с повесткой дня, отправьте ее участникам для ознакомления, попросите их подготовить вопросы, а затем проведите дискуссию (не лекцию).
• Если вы работаете из дома, выделите место (независимо от его размера), где вы будете заниматься только работой.
• Чтобы оптимизировать рабочий день, составьте расписание и придерживайтесь его.
• Прокрастинация – это избегание негативных эмоций. Если встречи истощают вас эмоционально, назначайте их на то время, когда вы на пике энергии (возможно, утром).
Глава 3. Рабочий офис
Правило мозга:ваш мозг развивался на лоне природы. И он до сих пор думает, что он все еще там.
Прежде чем мы приступим к данному разделу, я должен кое в чем сознаться. Я питаю неподдельный интерес к работам гарвардского биолога Эдварда О. Уилсона и разделяю многие его идеи. Та часть данной главы, которая касается влияния природы и окружающего мира на человека, во многом является продуктом данной моей приверженности.
Уилсон не похож на героя-ученого. Он медленно говорит, у него мягкий южный акцент, а большая часть его работ посвящена наблюдениям. Более того, что удивительно, он слеп на один глаз с девяти лет. Эта особенность обусловила его интерес к мелким вещам и существам, которых он самозабвенно изучал. Теперь же многие коллеги считают его мировым авторитетом в области исследования муравьев.
Однако мое преклонение перед этим человеком проистекает не из его огромного и бесспорного вклада в биологию насекомых. Оно не имеет ничего общего с наукой, которой занимаюсь я (она так же далека от Уилсона, как Бостон от Сиэтла). Оно основано на его сильных, глубоких, и в прошлом весьма противоречивых взглядах на человеческое поведение.
Уилсона интересовало то, как природа и окружающий мир влияют на человеческое поведение в повседневной жизни. Он популяризовал термин «биофилия», который впервые был предложен философом Эрихом Фроммом. Но если у Фромма он был скорее психологическим и применялся для объяснения современного человеческого поведения, то у Уилсона этот термин буквально совершил путешествие по человеческой эволюции. Вот как сам Уилсон говорит об этом:
«Человеческим существам биологически свойственна потребность в контакте с естественными природными формами. Люди не в состоянии жить полноценной и здоровой жизнью в отрыве от природы».
Поскольку в этой главе мы будем говорить об офисах и дизайне рабочего места, наше внимание будет сосредоточено на мире офисных зданий и конференц-залов, а также на тех отзывах и оценках, которые они получили в результате пандемии.
Должны ли мы вернуться к прежней офисной жизни? Нужно ли разрешать большинству сотрудников работать из дома? Или должен быть некий микс? Сама идея работы в офисе – некогда фундамент американской деловой жизни – в 2020 и 2021 годах претерпела значительные изменения, и теперь самое время ее переосмыслить (хотя многое в ней актуально и по сей день).
В первой половине следующего раздела мы поговорим о том, как люди предрасположены реагировать на свои рабочие места. Вторая половина будет посвящена понятию Уилсона о «здоровой жизни». Поговорим о том, что будет, если мы станем игнорировать эволюционную, дарвиновскую сторону вопроса при проектировании офисного пространства, а также о том, что будет, если мы, так сказать, попытаемся перенести туда часть саванны. Вы увидите, что офис будущего сможет только выиграть, если его создатели оглянутся назад с мыслью о том, какой могла бы быть наша жизнь, если бы мы открыли магазин в Восточной Африке и работали бы в нем следующие 60 000 лет.
Моя последняя фраза заслуживает объяснения. Ученые-эволюционисты утверждают, что наш путь к очеловечиванию начался от 6 до 9 миллионов лет назад. Именно тогда мы разошлись с шимпанзе и встали на новый путь, ведущий к сверкающим городам и налогам на прибыль. И поскольку современная цивилизация – изобретение довольно молодое, вырисовывается интересная и в то же время тревожная цифра: 99,987 % всего времени существования нашего вида мы провели в обнимку с природой. Мы развивали большой, жирный и весьма талантливый мозг, выживая в условиях зеленых лугов, а не в дорожных пробках.
Биофилия утверждает, что мы были цивилизованными слишком мало, чтобы нивелировать влияние эволюции. Поэтому мы до сих пор не можем полностью обойтись без природы и ее продуктов.
Эти идеи поддаются проверке (мы к этому еще вернемся), но, когда мы о них говорим, следует учитывать один важный фактор, касающийся определенного типа нейрочувствительности. В нашем шестимиллионном эволюционном путешествии были времена, когда климат становился очень нестабильным. И нам пришлось приспосабливаться к этой нестабильности в той же степени, в какой мы должны были научиться, скажем, бояться змей. Нам следовало выработать исключительную чувствительность к переменам.
Эта чувствительность, как бы это вас ни удивляло, поддается измерению, начиная с крошечных нейронных цепей в вашем мозгу. И, как уже говорилось во введении, каждый раз, когда вы чему-то учитесь, вы перестраиваете эти связи. Изменяется их электрический потенциал, они укрепляются или ослабевают. Более того, формируются новые связи. Это происходит даже сейчас, когда вы читаете данное предложение.
Такая чувствительность заложена в нас с самого начала. Дело в том, что мы приходим в этот мир, зная о нем очень мало, практически ничего. А это означает, что нам необходимо постоянно учиться. Практически всему. И если бы мы утратили эту чувствительность, то были бы уже мертвы.
Надо отметить, что после рождения разные существа демонстрируют различную скорость обучения базовым навыкам. Например, детеныши антилопы гну готовы бегать по Серенгети уже через несколько часов после рождения. Человеческим детям же требуется около года, прежде чем они смогут более-менее уверенно передвигаться по ровным поверхностям, преодолевая несложные преграды (как правило, неуверенными шагами). Все-таки мы выживали, адаптируясь и решая проблемы, которые перед нами ставили равнины Серенгети и высокие горы Великой Рифтовой долины в Восточной Африке. Те же, кто не проявлял достаточной адаптивности и не смог приспособиться к этому танзанийскому «манежу», быстро погибали.
Эту нашу «тонко настроенную» чувствительность можно пронаблюдать в реальном времени при помощи определенных экспериментов, не тратя на это целые эпохи. Давайте поговорим о том, что ученые называют праймингом. В одном классическом эксперименте исследователи просили испытуемых прочитать список слов – синонимов агрессии. Далее им предлагалось прочитать (или посмотреть видео) о неких людях, которые демонстрировали нейтральное или неоднозначное поведение. И когда испытуемых просили дать оценку поведению персонажей, они не выбирали для этого нейтральную лексику. Они всегда выбирали слова, связанные с агрессией. Вот это и есть та самая чувствительность (сенситивность) мозга, благодаря которой он воспринял предложенные списки в качестве внешней среды, которая послужила основанием для формирования конкретного ответа. Если вместо агрессивных слов использовать лексику доброты, то можно будет пронаблюдать обратный результат. И все сразу станут такими милыми.
Эта чувствительность мозга к внешней среде порой доходит до абсурда. Мозг вообще склонен приспосабливаться к ней. Поэтому исследователи могут наблюдать адаптации, о которых мы говорили, в краткосрочной перспективе.
Так если мы настолько чувствительны к внешним факторам, что меняем взгляды под воздействием одних только слов, то можете себе представить, что сделали с нами 60 000 столетий? Если вы Уилсон, то подозреваете, что чрезвычайно много. Теперь пришло время выяснить, что именно означает это «много».