А вскоре она шмыгнула через ограду Нескучного сада. Мастер Гримгор испугался, что зверская Смерть скроется из виду, но кошка бежала вдоль забора с другой стороны, пока колдун не добрался до ворот парка. Только тогда черная смерть устремилась в глубь сада и вскоре привела мастера Гримгора в искомое место.
В укромной низине на берегу Москвы-реки среди плакучих ив стояли невысокие, испещренные письменами камни. Многочисленные пятна крови и разбросанные кости свидетельствовали о назначении этого места.
–Здесь граф Джаяров готовит моровое зелье из мертвых животных,– проговорил мастер Гримгор, теперь методика некроманта прояснилась окончательно.
Черная кошка принялась рыть землю лапой, недвусмысленно демонстрируя свое отношение к некромантии. Через минуту ей надоело, она обратилась в пантеру, показала колдуну стальные зубы и умчалась прочь. Тут из кустов появилась Смерть.
–Без лишнего пафоса обустроился твой друг.Ни тебе пирамиды из черепов, ни статуй и фресок,– сказала она, брезгливо морщась.
–Будем караулить здесь ночами. Устроимся в летнем театре,– мастер Гримгор махнул рукой, указывая куда-то прочь от реки.
Затем колдун и Смерть направились к выходу из Нескучного сада. Тогда с ближайшего смородинового куста взлетела в воздух крупная желто-черная оса. Насекомое сделало круг над ритуальными камнями, приземлилось и с минуту ползало, что-то изучая, а потом улетело в сторону реки.
15Егеря и пчелы
Егерь охранного приказа Дарья Глебовна Муромская сидела на лавочке в Александровском саду и рисовала. Вообще-то ей положено было следить за порядком, но с этим отлично справлялась Муся. Рысь сидела рядом на той же скамеечке и наблюдала за прогуливающимися горожанами. Случись что, она непременно дала бы знать хозяйке. Периодически художница демонстрировала свой рисунок Мусе. Большая кошка фыркала и указывала лапой на неточности. Глаз у рыси был золотой, и Дарья полностью полагалась на ее мнение. Карандашный набросок загадочного колдуна девушка рассчитывала закончить еще вчера вечером. Но с Мусей не забалуешь! И приходилось переделывать. По большому счету, рисунок был не так уж и нужен. Ведь у колдуна имелась видная примета, по которой его кто угодно сможет опознать,– разноцветные глаза. Но такая уж была у Дарьи привычка – действовать основательно и размеренно. Девушка еще не привыкла к столичному ритму и обычаям. ВМоскву она приехала совсем недавно, зато с повышением. После того как в родных лесах обезвредила банду браконьеров. Вот и после памятной встречи на крыше у Петроградского шоссе Дарья Муромская не стала сразу докладывать начальству, а принялась сама разбираться. Пока, впрочем, это не дало особенных результатов. Девушке удалось выяснить, где живет колдун, где гуляет, проследить за ним в библиотеке. Дальше дело не продвигалось.
И тут к Дарье прилетела верная шпионка Стеша. Желто-черный шершень принялся танцевать в воздухе, распугивая детишек и нянь. Девушка едва уговорила его приземлиться на незаконченный портрет. Стеша пыталась донести до хозяйки всё, что узнала сегодня. Ее крылья вибрировали, а лапки дрожали. Дарья смогла понять, что шершень обнаружил нечто важное. Не более того.
«Жалкое зрелище»,– подумала рысь и демонстративно отвернулась.
А девушка уже прятала бумагу и карандаш в небольшой тубус.
–Идем, Муся,– сказала она.– Кажется, Стеша обнаружила что-то интересное.
Шершень повел хозяйку через Пречистенскую набережную и Крымский мост. А там уже и до Нескучного сада было рукой подать. По саду Стеша летела той самой дорогой, которой пришел мастер Гримгор. Муся искала и показывала хозяйке следы. Получилось, что колдуна привела в парк кошка. Причем такая, что от ее запаха шерсть на Мусиной спине вставала дыбом. За этой странной парочкой с некоторым отставанием следовала дама в сапожках на высокой шпильке. Каким-то образом она умудрялась наступать на мягкую, податливую землю, не проваливаясь каблуком. То тут, то там следы загадочной незнакомки терялись, как будто она отрывалась от земли и пролетала метров десять, а то и больше. Странно всё это.
Но настоящий сюрприз ждал девушку впереди. Увидев капище с окровавленными ритуальными камнями, девушка охнула и отступила на шаг.Но, делать нечего, пришлось обследовать место. Муся помогать отказалась. Рысь зафыркала, зарычала, забралась на дерево и зыркала оттуда, с безопасного расстояния. Стеша жужжа пронеслась возле носа большой кошки и полетела к хозяйке. С ее помощью Дарья начала разбираться с этим страшным местом. Кости, показавшиеся с первого взгляда человеческими, на самом деле принадлежали кошкам, собакам и мелким птицам. Мясо с них было счищено какой-то странной черно-зеленой плесенью как минимум дня три-четыре назад. Дарья не рискнула к ней прикоснуться. Помимо следов колдуна и его спутницы девушка обнаружила другие. Отпечатки мягких кожаных туфель на самом берегу реки. За несколько дней они сделались практически незаметными.
–Значит, темный ритуал проводил не наш колдун, а кто-то другой…– пробормотала девушка себе под нос, но тут же добавила: – Или он просто обувь сменил?
Одно дело встретить человека, пусть даже на крыше, и совсем другое – узнать, что он посещает подобные места. В общем, Дарья Муромская решила, что самое время доложить начальству. Из Нескучного сада девушка отправилась прямиком в охранный приказ. Поднявшись по парадной мраморной лестнице, она постучала в кабинет Евстратия Павловича Железнякова. Из-за дверей раздалось сердитое гудение. Начальником охранного приказа был приручен целый рой злющих лесных пчел, что оказывалось весьма полезным не только для негласного наблюдения. Дарья заглянула в кабинет. Евстратий Павлович корпел над документами. Бумажная работа нелегко давалась старику, он раскраснелся и тяжело вздыхал, а вот по крышам мог прыгать без малейшей усталости.
–А, Муромская!– Евстратий Павлович несказанно обрадовался возможности оторваться от документов.– Входи, дочка, входи! Только шершня своего в коридоре оставь. Мои башибузуки его страсть как не любят.
Девушка проскользнула в кабинет и принялась рассказывать о своей встрече с мастером Гримгором. Конечно же, ей хотелось выпалить всё разом. Но долгая работа в лесу научила Дарью сдержанности и неторопливости. Евстратий Павлович вполне добродушно принимал рассказ, то и дело добавляя:
–Что, и вправду полетел аки ворон на крыльях?– Или:
–Считаете, дело государственной важности?
Но отнесся начальник охранного приказа к полученной информации крайне серьезно. Его пчелы притихли, перестали жужжать и вертеться в воздухе, что было верным признаком настороженности хозяина. Когда Дарья Муромская закончила, повисло гробовое молчание. Но вот Евстратий Павлович решил что-то, и пчелы вновь загудели.
–Ты вот что, дочка,– сказал начальник охранного приказа,– отдохни. Устала поди. Я пока все обмозгую, людей подберу, с тайным приказом посоветуюсь. А к вечеру пошлем за тобой.
–Хорошо. Я, по правде сказать, устала,– ответила Дарья Муромская.
Особой усталости она не чувствовала. Просто не хотела казаться чрезмерно горячей на работе.
Стоило девушке покинуть кабинет, как пчелы оживленно загудели. Евстратий Павлович вскочил из своего кресла и прошелся по дорогому ковру. Начальник охранного приказа попал в положение весьма незавидное. С одной стороны, он был посвящен в планы бояр. Железнякову предлагали вычислить и уничтожить некроманта еще до того, как на Руси появился этот иноземный колдун Гримгор.
С другой – глава охранного приказа уже давно знал, кто при дворе балуется темными искусствами. И, конечно же, не имел никакого желания противостоять особе, приближенной к царю. Раньше Евстратий Павлович оставался в стороне от конфликта. Он полагал, что не дело крестьянину-сыскарю встревать между боярами и царским фаворитом. Но вот появился иноземный колдун, и история стремительно направилась к своему завершению. Следовало принять чью-то сторону. Но чью?
–Ведь припомнят же всё старику Железнякову!– говорил Евстратий Павлович пчелам.
После мучительно долгих раздумий, походов в буфет и на балкон Железнякову пришла в голову гениальная идея. Евстратий Павлович отправил курьера к боярину Морозову с предложением встретиться по срочному делу. А графу Джаярову была направлена записка с предупреждением о том, что некий заграничный колдун вышел на его след. Письмо было без подписи, но Железняков составил его на половинке листа с водяными знаками. Так что отправитель легко мог доказать свою причастность, предоставив недостающую часть листа.
Граф Джаяров получил это послание в солярии Осеннего дворца. Он, как любой некромант, обладал повышенной чувствительностью к температуре. Холод сковывал его мысли и движения. Тепло, напротив, проясняло разум и увеличивало силы. А еще ускоряло процессы тления. Так что приходилось тратить больше энергии на поддержание живости тела. Прочитав короткую записку, граф вскочил с кушетки и прошелся по хрустящему ковру из желтых листьев. Он был чрезвычайно рад предстоящей битве, настоящему серьезному испытанию. Потом граф Джаяров остановился возле окна и погрузился в воспоминания. Впервые он посмотрел на свой жизненный путь со стороны.
Джаяр Сунтри – таково было настоящее имя некроманта. Он происходил из самых что ни на есть низов общества. Детство провел в тамильской деревне на севере Шри-Ланки. Там его и отыскали братья Серебряного Черепа. Они углядели каплю лемурийской крови в нескладном долговязом мальчишке и забрали его с собой. Повзрослев, Джаяр часто смотрелся в зеркало, пытаясь отыскать те самые лемурийские черты. И находил… Вытянутое лицо и удлиненные уши. Странный, чуть зеленоватый оттенок смуглой кожи. И, конечно же, высокий рост. Но даже видимое сходство с братьями Черепа не позволяло Джаяру чувствовать себя с ними на равных. Свою ущербность он ощущал с самого детства, когда неуклюжего долговязого мальчика дразнили все окрестные ребятишки. Джаяр Сунтри стремился быть первым в освоении темных искусств. Он принял свою Смерть и позволил ей поселиться в левой половине тела, лишь только ему исполнился двадцать один год. Многие ученики некромантов медлили с этим, но не Джаяр.