– Факты очевидны. Устроили в салоне дом свиданий. Где любители девственниц за большие деньги получают живой товар…
– Нет! – вскрикнула Вейриоль так, что клиентка, которая старалась подслушать издалека, скрылась из салона. – Один раз я ошиблась, поддалась на уговоры, когда мне очень нужны были деньги, но больше этого не повторялось! Клянусь вам!
– Не один, а как минимум трижды, – напомнил Пушкин.
– Ладно, пусть так, но я покончила с этим навсегда!
– Ваши клятвы, мадам, не стоят воздуха, который сотрясают… Вы лгали, что Астра Бабанова не приходила утром в понедельник. Она не только была, но и пыталась попасть в примерочную, где в это время погибала Юстова… Вы лгали, что вчера у мадемуазель Бабановой не назначено время примерки платья. А в это время мадемуазель Бутович травили в примерочной… Вы все знали, а потому в кофейной «Эйнем» потребовали с графа Урсегова дополнительную плату за убийства… Не стоит отпираться, вас с графом заметил наш филер…
Помахав на лицо ладошками, Вейриоль сложила руки, как послушная ученица.
– Хорошо, господин Пушкин, вынуждаете подчиниться грубой силе, – сказала она. – Начнем с того, что я не врала вам… Я как могла защищала Астру Федоровну. Вам трудно представить, что она устроила. Сначала пожелала платье невесты красного цвета. Потом и вовсе черного. Иначе вскроет вены или отравится. Вообразите, какой скандал: невеста графа Урсегова выходит замуж в трауре… Я нашла выход: черное платье густо обшито сверкающими кристаллами, как ночное небо в звездах… Очень красиво, может, станет новой модой… Тогда Астра вовсе отказалась от примерок… Мадам Бабанова и мадам Капустина были в ужасе, каждый день заезжали предупредить, чтобы следила за Астрой Федоровной, если появится, и не оставляла одну в примерочной… В понедельник она влетела как фурия, я ничего не могла поделать. Астра Федоровна ломилась в дверь, кричала, а потом убежала… С тех пор не появлялась…
– Прекрасно выгораживаете графа, который в примерочной соблазнял Юстову.
Вейриоль сложила на груди руки:
– Клянусь вам, ничего не знала… Думала, Тася закрылась, чтобы побыть в покое… Невесте это так важно… А потом увидела газету с гадким объявлением… Нашла графа и потребовала от него объяснений. Он возмутился и заявил, что его в примерочной не было. И вообще не имеет к этому никакого отношения… Я не поверила, но что могла поделать?
– Надо было сообщить мне, – сказал Пушкин. – Сегодняшнее объявление Алой Ленты тоже не видели?
– Я не читаю газет! – вскрикнула она в отчаянии. – Да разве позволю Астре Федоровне такую глупость совершить? У меня самой дочери… ну подумайте: какой смысл отдавать графу до свадьбы то, что он и так получит послезавтра?
Кажется, мадам еще не знала, за кого будет выходить мадемуазель Бабанова.
– Где сейчас может быть Астра Федоровна? Что еще может быть «С.М.В.»?
– Поверьте, даже представить не могу…
– За последние полчаса в салон заглядывали незнакомые господа?
– Перед вашим приходом появился какой-то толстяк с золотой цепью на пузе и перстнем брильянтовым, спросил «здесь салон мадам Вейриоль?», огляделся и скрылся.
– Куда пошел?
– Ну откуда мне знать…
С потолка раздались звуки, будто на втором этаже кто-то убегает, а другой, с тяжелой поступью, догоняет. Пушкин не стал задавать вопросы. Пробежав через примерочную, выскочил в сени, успел крикнуть городовому, которого поставил во дворе, чтобы был готов, и взлетел по лестнице.
Дверь в квартиру была не заперта. Пушкин ворвался и увидел у окна низкую фигуру, чрезвычайно толстую, в одних подштанниках. Мужские брюки валялись на полу рядом с разорванным платьем и двумя крупными ассигнациями. У ног толстяка сжался белый комочек. Господин обернулся.
– Чего надо? Пшел отсюда…
Пушкин дал двойной тревожный свисток и подошел к господину в подштанниках.
– Сыскная полиция… Арестованы за совращение несовершеннолетней девицы…
Господин соображал быстро. Попятился и попытался сбежать, но наткнулся на городового, который одним махом скрутил его.
– Этого в участок, допросить и в камеру, – приказал Пушкин.
И, не замечая криков с угрозами всех купить и наказать за дерзость, наклонился над девушкой, которая спрятала лицо за стиснутыми руками.
– Не бойтесь… Все кончилось… Вам ничего не угрожает…
Раздалось тяжелое и глубокое всхлипывание.
– Спасибо… – чуть слышно пробормотала она.
Закинув на плечо подранное платье, Пушкин поднял барышню и бережно понес по лестнице. Дрожа, она прижималась к нему. Внизу ждала напуганная Вейриоль, а из сада неслись жалобы и проклятия арестованного.
Закутанная в одеяло, Астра Федоровна сидела, поджав ноги, на диване в примерочной. Мадам хлопотала вокруг нее, предлагая чай, лекарства, успокоительные капли. Барышня потребовала рюмку коньку. Отказать было невозможно. Астра выпила, поперхнулась с непривычки, зато щеки загорелись румянцем.
– Мадам Вейриоль, прошу нас оставить, – попросил Пушкин, когда здоровью барышни ничего не угрожало.
Мадам колебалась, не зная, как поступить.
– Не бойтесь, Жанна, господин Пушкин мой жених со вчерашнего вечера.
Хозяйка салона сдержала изумление при себе, вежливо поклонилась, пообещала, что следов не останется, платьем занимается лучшая портниха, и закрыла за собой дверь. Пусть делают, что хотят…
– Не держите на меня зла, Алексей Сергеевич, – сказал Астра, пряча нос за краешком одеяла. – Мой поступок не направлен против вас.
– Я знаю, – отвечал он. – Вчера, когда подали объявление, хотели проучить графа, обвинить его в измене и отменить свадьбу. Сегодня, когда он перестал быть вашим женихом, хотели открыть глаза вашей матушке, спасти ее… Вышло по-другому. Граф увидел объявление, понял, что это ловушка, и предложил одному из состоятельных знакомых развлечение… Недешевое, но редкое… Как оказались наверху, а не в салоне?
Астра тяжко вздохнула.
– Случайно… Зашла из сада, чтобы Жанна не заметила, увидела лестницу. Нахлынули воспоминания: в этой квартире мы с Гаей в детстве играли… Поднялась, ключ был, как и прежде, в щель засунут, открыла, вошла, понюхала пыли, хотела вернуться, а на пороге этот негодяй стоит, ухмыляется. И на меня… От страха горло перехватило, не смогла позвать на помощь… Он наседает, сальности говорит, деньги бросил, стал платье с меня срывать, брюки стащил, фу, гадость… Дальше плохо помню, пока не появились вы… Спасибо, что спасли от позора…
Пушкин устроился на другом конце дивана.
– Астра Федоровна, в благодарность за спасение жду от вас откровенности, – сказал он как можно мягче.
Глазки ее хитро блеснули.
– Говорите прямо как ваша баронесса… Что ж, мы, купцы, долги оплачиваем… Спрашивайте…
– Откуда узнали, какое надо подать объявление, чтобы выманить графа?
Астра повозилась под одеялом.
– В пансионе об этом шептались… Хоть барышням читать газеты неприлично, в пятницу открыла «Московский листок», гляжу: объявление Алой Ленты… Думаю, вот ты и попался… В понедельник утром получаю гадкую записку, в которой доброжелатели сообщали: мой жених имеет интимную встречу в салоне мадам Вейриоль… Примчалась, стучала в дверь примерочной, они не открыли…
– Почему не зашли через сад?
Барышня хмыкнула.
– Сама не знаю… От злости и обиды не могла мыслить разумно… Приехала в кофейную, где с Гаей встретиться сговорились… Опомнилась, да было поздно. Не возвращаться же обратно. Тут Василиса объявилась, поехали к колдуну… Он нагадал, что после графа у меня будет еще два жениха… Вы – первый… Не обижайтесь…
Обижаться Пушкин и не думал. Он думал о другом.
– От кого получили записку?
– С почтой пришла… Кажется, Гая отдала утром. Запечатанную…
– Вы знали, что Юстова погибла здесь?
– Да, Гая рассказала…
– Почему ее смерть не связали с графом Урсеговым? Вы же прибежали сюда, чтобы разоблачить его.
Поддернув одеяло, барышня закуталась плотнее. Как ребенок защищается перед страшными тенями ночи.
– В голову не пришло, поверите?
Верил Пушкин только своей системе.
– Позвольте вернуться на два года назад, – сказал он. – Бутович рассказала вам о том, что она подала объявление Алой Ленты?
– Почти прямым текстом… Ходила с гордым видом… Эта дрянь смела заявить, что еще будет мне приказы отдавать… Продажная девка…
– В прошлом году видели объявление Алой Ленты?
Вопрос вызвал удивленный взгляд.
– Неужели опять было?
Пушкин кивнул.
– Ну и ну. – Астра поморщилась. – Кто-то из новеньких, наверное… Графа в пансионе нет, а слух живет и текст известен… Фу, мерзость…
– Как мадам Вейриоль сообщали, чтобы оставили примерочную для встречи?
– Да откуда мне знать! – возмутилась Астра. – Наверняка у них заранее обговорено… Она ведь тоже в газеты заглядывает. А расчет после получает…
– Знали, что объявление 22 апреля подала Юстова?
– Тася не сообщила… Я поняла, что она скрывает что-то, хитрит, когда ей сережки отдала в качестве свадебного подарка… Надо же, скромница Тася пожелала продать свое сокровище… Кто бы мог подумать… И какой же грязный мерзавец граф Урсегов…
Из-за двери долетал приглушенный голос Вейриоль. Мадам кому-то строго выговаривала. Пушкин молчал. Так долго, что Астра обернулась.
– Задумались, насколько облик графа и душа его противоположны?
– Интересная мысль, – ответил он. – Позвольте узнать: откуда вам стало известно о пороке графа?
Астра даже фыркнула от такой наивности полиции.
– В записке ясно написано: ваш жених…
– В пансионе кто или что указывало именно на него?
– Так ведь… – начала Астра и запнулась, будто стараясь вспомнить. – Но ведь об этом шептались на каждом углу…
– Можете дословно повторить слух?
Она усмехнулась:
– Если вас волнует девичья болтовня, извольте… Хотя не ручаюсь за дословную точность, все-таки два года прошло… Итак, воспитанницы под большим секретом сообщали друг дружке, что, если нужны деньги, граф Урсегов знает простой способ заработать. Надо лишь дать объявление с особым текстом за подписью Алой Ленты…