– Это необходимо? – сказал прадедушка Кас.
– Необходимо, – хором ответили мы с Линдой.
Прадедушка Кас сходил за тростью.
– Ты можешь удить ею рыбу, – сказал я. – Или замерять глубину снега.
– Верно, – согласился прадедушка Кас.
– И куда ты сейчас пойдешь? – спросила Линда. – С какой горы начнешь?
– Вы знаете сказку о радуге? На конце которой находится горшочек с золотом. Туда все и стремятся. Я же поступлю по-своему. Отправлюсь не к концу радуги, а к концу северного сияния!
– Ты думаешь, мы верим в такие небылицы? – сказала Линда. – Мы уже не маленькие.
– И откуда у тебя эти завихрения в голове? – вспомнил я прадедушкины слова. И добавил: – Осторожнее, фантазии до добра не доводят.
Линда поцеловала прадедушку Каса. Прадедушка Кас поцеловал Линду в ответ. Мы с прадедушкой Касом не стали целоваться. Он на несколько секунд крепко прижал меня к себе. Потом похлопал меня по спине, и я ответил ему тем же. Исландский свитер пах рыбой из далекого прошлого.
– Конца северного сияния не существует, – сказал прадедушка Кас. – Я это и сам знаю.
Он застегнул молнию на рюкзаке и зашагал по полю. Шаг – хрусть, шаг – хрусть, шаг – хрусть.
Мы смотрели ему вслед, пока он не вышел на дорогу и не свернул за угол.
– Мне идти одному в комнату для мальчиков? – спросил я.
– Да, – сказала Линда. – Мы должны делать вид, что ничего не произошло.
Я кивнул.
– Тебе страшно? – спросила Линда.
Я помотал головой.
– Страшно, я знаю. Когда ляжешь в постель, я спою тебе про «горшок конфет», договорились? Прямо сквозь стену.
– Давай, – сказал я.
Прадедушка Кас запихал что-то под одеяло. Выглядело так, будто он лежал в постели. Только ничего не двигалось, и не было слышно ни звука. Кучка под одеялом больше напоминала того, кто уже успел отдать концы.
Я боялся выключить свет. Но пришлось, иначе мама с бабушкой почуяли бы неладное. Я дернул за шнурок над кроватью прадедушки Каса и забрался на свой коричневый диван.
Мы не совершили ничего плохого, уговаривал я сам себя, но не был в этом уверен. Зато я был абсолютно убежден в том, что мы сделали прадедушку Каса счастливым. Я представил себе, как прадедушка Кас бредет по горам. Снег под ногами. Северное сияние над головой.
Линда громко запела. Прямо через стену.
– А вот первый мой куплет:
Я беру горшок конфет,
Ставлю я его на стол.
Съел конфету и пошел.
Три куплета, не больше. Чтобы мама с бабушкой ненароком не услышали, если бы внезапно вернулись домой.
13
За завтраком никому не пришлось сидеть на табуретке. Потому что нас было на одного меньше.
– Что-то папочка сегодня залежался, – заметила бабушка.
Мы с Линдой не осмелились переглянуться.
– Наверное, плохо себя чувствует, – сказала мама.
– Может, пойти проверить, как он там? – предложила бабушка.
Мама встала и вышла из кухни. Я слышал, как она направилась в комнату для мальчиков.
– Дедушка? – позвала она.
Ответа не последовало.
– Дедушка? – снова крикнула мама.
Бабушка зажала рот рукой.
Я слышал, как мама возвращалась по коридору. Она открыла дверь кухни и сказала:
– Его там нет.
– Я уже испугалась, – вздохнула бабушка. – Подумала, что он…
– Он ушел! – Мама нервно рассмеялась. – Как в плохом фильме. Сунул под одеяло две подушки.
– Но когда он успел? – удивилась бабушка.
Мама вопросительно посмотрела на нас.
– Если вы что-то знаете, немедленно выкладывайте.
– Прадедушка Кас ушел, – произнесла Линда.
– Это я и так уже поняла, – сказала мама. – Когда?
– Вчера вечером, – ответил я.
– Куда он ушел? – спросила бабушка.
– Никуда, – сказала Линда.
– Куда-то, – уточнил я.
Мама ничего не сказала. Бабушка покачала головой. Молчание длилось не больше пары секунд, но ощущалось тяжелее, чем сто речевых облачков из комикса.
– Он не хочет умирать в больнице, – первой заговорила Линда.
– И поэтому ушел в горы, – добавил я.
Теперь, когда прадедушка Кас ушел, тайное выплывало наружу. Мы больше не могли держать его в себе. Просто больше не получалось.
– В горы? – переспросила мама.
– Потому что вот-вот отдаст концы, – объяснил я.
Мама подошла к столу и вынула телефон.
– Я вызываю полицию.
– А номер знаешь? – уточнила бабушка.
– Позвоню Сванне и спрошу.
– Может, просто 112, как у нас, – предположила бабушка. – Попробуй.
– 112 только для экстренных случаев.
– Так у нас экстренный случай! – воскликнула бабушка.
– Бегство – это разве экстренный случай?
– Речь идет о старике, которого не было всю ночь! – сказала бабушка. – Разумеется, это экстренный случай!
– Не знаю, – засомневалась мама.
Линда заплакала.
– Вы не должны звонить в полицию!
Я попытался не зареветь, но глаза сами собой наполнились слезами.
– Прадедушка Кас имеет право сам решать, куда идти!
– Не имеет! – закричала бабушка. – Он представляет опасность для самого себя!
Мама села за стол.
– Давайте успокоимся, – сказала она. – Сейчас мы вызовем полицию. Только сначала нам нужно успокоиться.
– Полиция тут ни при чем, – заявил я.
– Прадедушка Кас сам отвечает за свою жизнь, – поддержала меня Линда.
– Да. Сам. Так он всегда считал, – вздохнула бабушка, закрыв лицо руками. – Я только сейчас понимаю: он хотел исчезнуть. Уже исчез.
– Никто не может просто так исчезнуть, – заметила мама.
– Папочка может, – сказала бабушка. – Прежде он только этим и занимался.
– Ночью там, в горах, – ахнула мама. – Это же просто ужасно!
– Давай вызовем полицию, – сказала бабушка. – Только, боюсь, это бесполезно. Не думаю, что кто-нибудь сможет найти папу. Ведь он не хочет, чтобы его нашли.
– Сначала я позвоню Сванне, – решила мама.
– Так будет лучше всего, – согласилась бабушка.
– Я уж и не знаю, что лучше всего, – сказала мама.
Мама и бабушка ждали приезда полиции. Мы с Линдой вышли на улицу посмотреть на горы. Снова повалил снег. Пушистые хлопья кружились в танце. Окутанные белой дымкой горы-зомби стояли неподвижно.
– Бабушка права, – сказала Линда. – Никто не сможет его найти.
– Он и не хочет, чтобы его нашли.
– К тому же они не знают, на какой горе искать.
– Здесь целая куча зомби-гор.
Мы снова перебрасывались словами, как мячом.
– А ты знаешь, что лучше всего? – спросил я.
– Нет, а ты?
– Мне кажется, что «лучше всего» не существует.
Благодарности
Над книгой, которую вы только что прочитали, я работала в разных местах. Прежде всего в арт-резиденции Herhúsið в Сиглюфьордюре, на севере Исландии. Там я набиралась впечатлений для моего повествования. Поначалу текст изобиловал подробностями. Позже я основательно его сократила. Так или иначе, мое пребывание в Сиглюфьордюре было незабываемым. Чтобы суметь написать мало, надо много знать.
Я благодарна сотрудникам арт-резиденции: Асте Юлии Кристьянсдоттир, Кристьяну Йоханнссону, Гудни Робертсдоттир и Хальвдану Свейнссону. В Музее эпохи сельди меня любезно принимали Ёрлигур Кристфиннссон и Роза Маргрет Хунадоттир. Мне позволялось приходить в музей в любое время и даже работать над книгой в кубрике старого рыболовного судна. Двери дома Ёрлигура и Гудни были неизменно для меня распахнуты, и я никогда не забуду их гостеприимства: угощений, музыки и разговоров. Кроме того, Гудни сделала мне бесценный подарок, свозив меня на северное сияние. Пусть и не очень яркое, оно было первым в моей жизни. Или почти первым, если не считать крошечных проблесков, виденных мной прежде.
Часть книги я писала в Берлине. Я признательна Международному литературному фестивалю в Берлине и отелю Bleibtreu, где в рамках литературного проекта мне довелось провести шесть недель. Из-под моего пера вышло меньше, чем я ожидала, но я многое поняла о своем ремесле. Вдобавок мое пребывание в Берлине имело серьезные последствия. Иной раз наши начинания приводят к самым неожиданным результатам.
Из Берлина я отправилась на юг Исландии, в Лёйгарватн. Мне казалось, что в Сиглюфьордюре я узнала о зиме всё, но я ошибалась. В Лёйгарватне погода была несравнимо суровее. Снежные бури, непроходимые дороги, но зато и северное сияние в полную силу. Я поселилась на небольшой ферме и подолгу жила там совсем одна. Однажды ночью крышу моего дома чуть не снесло. Если не брать в расчет ту единственную ночь, я чувствовала себя в полной безопасности. А еще я считала себя очень смелой. Огромная признательность Альде Сигурдардоттир и Криствейгу Халлдорсдоттиру, вложившим столько души и энтузиазма в управление креативным центром Gullkistan, – они приняли меня с распростертыми объятиями. А также Йону Озуру Сноррасону и Ари Халлдорссону – в их компании я проводила время с не меньшим удовольствием, чем в одиночестве.
Я называю лишь людей, непосредственно связанных с теми местами, где я работала над книгой. Не перечисляя имена многих других исландцев и берлинцев, которым я признательна всем сердцем.
Не могу обойти вниманием и моих дорогих домочадцев. Мою семью. Терпеливых друзей и подруг. В заключение выражаю свою благодарность издательству Querido, в частности Дику Звейкхорсту и Хельге Снуй, а также Нидерландскому литературному фонду.