– Невод.
– Господи, ну да, невод. Снизу его стягивали, чтобы получился мешок. Мешок, полный сельди, и этот мешок надо было вычерпать.
– Сачком! – обрадовался я.
– Точно. Но это не так просто, ведь на море волны, ветер и всё такое.
Прадедушка Кас облокотился на поручни и несколько раз вздохнул. Длинная речь явно его утомила. Потом он снова выпрямился и двинулся к будке с деревянной дверью, поманив меня за собой.
За дверью была лестница. Мы спустились в самое нутро судна и оказались в каморке, где стояли стол, деревянные лавки и плита с кастрюлями и сковородками, которые были все во вмятинах. К стене были прибиты койки – похожие на деревянные ящики-лежанки для восьми рыбаков.
Прадедушка Кас сел на лавку, а я выбрал место напротив него.
– Здесь мы можем спокойно поговорить, – сказал прадедушка Кас.
– О чем? – поинтересовался я.
– О том, зачем они приехали.
– Кто?
– Клуши.
Я не ответил, просто кивнул.
– Они приехали меня забрать, – сказал прадедушка Кас. – Но у меня другие планы.
Я снова кивнул.
– Так что теперь ты в курсе.
– Да, – подтвердил я.
Прадедушка Кас наклонился ко мне.
– И мы ничего не скажем…
– Бабушке и маме, – сообразил я.
– Я сам решаю, когда и куда мне ехать, – сказал прадедушка Кас. – Так было всегда. С самого раннего детства.
Прадедушка Кас был таким старым, что у меня не получалось его омолодить, как бы я ни напрягал воображение. Я пытался представить его рыбаком – и видел старика в синем свитере. Я пытался представить его мальчиком – и видел старика в коротких штанишках. Я пытался представить его малышом – и видел старика с соской во рту.
– Я расскажу тебе о своих планах, потому что мне нужна твоя помощь, – сказал прадедушка Кас. – Совсем чуть-чуть.
– Что я должен сделать?
– Об этом позже, – сказал прадедушка Кас.
На обратном пути нас накрыл сильный снегопад. На улице было много детей – наверное, только что кончились уроки.
– Здравствуйте, – крикнула нам закутанная в толстый полосатый шарф девочка.
– Привет-привет, – отозвался прадедушка Кас.
На поле перед прадедушкиным домом лежали такие сугробы, что при каждом шаге мы в них проваливались. Зомби-гора коварно притаилась за снежной завесой.
У входной двери прадедушка Кас посмотрел на меня из-под шапки.
– Ты и я, – сказал он. – Ни одна живая душа не должна знать.
Бабушка и мама всё еще сидели за столом.
– Папочка, – воскликнула бабушка, увидев прадедушку Каса. – Ну почему у тебя здесь такой кавардак?
– Это мой кавардак, – буркнул прадедушка Кас.
– Но теперь это наш кавардак, – заметила бабушка.
– Мы хотим помочь, – сказала мама.
– Я вас об этом просил? – Прадедушка Кас вышел из кухни, после чего в комнате для мальчиков хлопнула дверь.
– Ну вот, – вздохнула бабушка.
– Ах, не обращай внимания, – пыталась успокоить ее мама.
– Ему никогда ни до кого не было дела, – сказала бабушка. – Никогда!
– Прадедушке Касу это не нравится, – вмешался я.
– Что мы приехали? – сказала мама.
– Ох, – снова вздохнула бабушка.
– Сванна нам рассказала, – обратилась мама ко мне, – что здоровье дедушки Каса сильно пошатнулось, он не готовил еду, не принимал таблетки, не убирался….
– И разъезжал на машине по горным дорогам, – добавила бабушка. – С его-то зрением.
– А что у него со зрением? – спросил я.
– Оно никуда не годится, – ответила бабушка. – Папа подвергает опасности себя и других, хотя и утверждает, что всё прекрасно видит.
– А если он прав?
– Нет, – отрезала бабушка. – Правы мы.
– Иногда другим виднее, – сказала мама.
– Вот именно. Когда мы разберемся с документами, прадедушка Кас поедет с нами. – Бабушка погладила меня по голове. – Молодец, что помогаешь нам. Составляешь ему компанию и всё такое.
Я вжал голову в плечи.
Маме показалось это смешным. Она начала петь.
– Жил-был дедушка седой
С аккуратной бородой…
– Мам!
– Жил он в домике с резьбой,
Подметал он пол метлой.
Мама любила изводить нас всякими такими стишками и песенками. Раньше мы с Линдой бегали за ней, пока она пела, и орали «хватит», потом ловили и щекотали до изнеможения. Сейчас мы обычно просто притворялись глухими. Но один, без Линды, я был недостаточно глух.
И бабушка пела вместе с мамой.
– Подметал он пол метлой,
Повторяй скорей за мной!
– Клуши!
– Что ты сказал? – спросила мама.
– Ничего особенного.
Я отправился в комнату для мальчиков и хлопнул дверью.
5
Мы с прадедушкой Касом расположились на коричневом диване с «Большим справочником выживальщика» в руках. Одеяло и простыни я откинул – не хотел, чтобы прадедушка сидел на моей постели.
– Что здесь написано? – спросил прадедушка Кас.
– Как проверить растение на съедобность, – сказал я.
– Ну и как?
– Для начала натрите кусочком этого растения участок кожи. Если через четыре минуты не появится сыпь или жжение, положите его между зубами и нижней губой. Если всё пройдет нормально, проглотите его. Если не заболеете, значит растение съедобное.
– А если заболеете?
– Тогда вам не повезло.
Прадедушка Кас опустил руку на справочник. У него были кривые пальцы и желтые ногти, которые давно требовалось подстричь.
– Сидим тут с тобой как сычи, – сказал он. – Они просто выжили нас из кухни. Но я туда не вернусь.
– И я нет.
– Они полагают, что могут мной управлять.
– А эти песенки, – сказал я, – вообще бред какой-то.
– Я не позволю собой командовать.
Придвинувшись поближе ко мне, прадедушка Кас пристально на меня посмотрел. Его седые брови поднялись и снова опустились.
– Человек должен сам решать, как поступать. Согласен?
– Да, – сказал я.
– Хорошо, что мы заодно. – Он теребил уголок страницы. – Лучше всего держаться от них подальше. Убежать.
– В бассейн, – предложил я.
– Дальше.
– На сейнер?
– Еще дальше.
– Тогда сдаюсь.
– В горы, – сказал прадедушка Кас.
– И правда далеко, – заметил я. – Но ведь тебе нельзя водить машину.
– Пешком, – сказал прадедушка Кас. – Не на машине, на своих двоих.
– Ага, конечно! – рассмеялся я.
– Таков мой план, – объявил прадедушка Кас. – Уйти в горы.
– С ватными шариками и вазелином, – улыбнулся я. – И правилами трех.
– Это не шутка, – сказал прадедушка Кас.
– С правилами «примерно трех»!
– Я серьезно, – повторил прадедушка Кас.
– Не может быть, – не поверил я.
Прадедушка Кас молчал.
– Без дураков? – перепросил я, хотя уже знал ответ. Прадедушка Кас говорил на полном серьезе. – Но тебе же нельзя.
На мгновение я засомневался – я не хотел, чтобы он подумал, будто я им управляю.
– В горах слишком опасно. А ты вот-вот отдашь концы!
– Да, – сказал прадедушка Кас. – Так оно и есть. Я стар. И одной ногой в могиле, это правда. Но какое кому до этого дело?
Я собрался было захлопнуть книгу и встать, но прадедушка Кас взял меня за руку.
– Ты меня понял?
– Да, – сказал я.
– Если я поеду с вами, мне крышка. Сначала меня засунут в хранилище для стариков, потом в больницу, где будут пичкать таблетками, шлангами и всякой дребеденью.
Я представил себе прадедушку Каса на больничной койке, а потом в горах. Мне стало страшно.
– Это я виноват? – спросил я.
Прадедушка Кас не понял, что я имел в виду.
– Это из-за справочника выживальщика?
– Конечно нет, – ответил прадедушка Кас. – Тот, кто верит твоему справочнику, не в своем уме, запомни.
В дверь постучали.
– Рыба на столе, – сказала мама. – Будете ужинать с нами или останетесь здесь злиться?
Прадедушка Кас отпустил мою руку.
Мы доедали остатки плоккфискюра, в который мама добавила побольше рыбы. Сверху она еще посыпала тертого сыра, чтобы он расплавился. Но задумка не удалась. Блюдо оказалось слишком пресным и липким. Прадедушка Кас от этого еще больше чавкал, а его левый глаз так сильно слезился, что приходилось его вытирать после каждого съеденного куска. Все прадедушки мира должны уйти в горы, подумал я. Пусть там сводят друг друга с ума своим чавканьем и слезящимися глазами. Но потом я представил себе прадедушку Каса на узкой тропинке, ведущей к вершине горы-зомби. Как он покачивается из стороны в сторону. В вязаной шапке и шарфе.
– Чавканье не самое страшное в жизни, – сказал я.
– А кто здесь чавкает? – спросил прадедушка Кас.
Нам с Линдой поручили убрать со стола. Линда сложила тарелки в стопку, расплющив лежавшие на них объедки.
– Терпеть не могу рыбу, – сказала она.
– У нас и так полно забот, – отозвалась бабушка. – Так что без комментариев, пожалуйста.
Линда поставила тарелки в мойку.
– Пойдем прогуляемся? – предложил я.
Она пыталась выглядеть незаинтересованной, но один уголок ее рта приподнялся, и чуть позже за ним последовал другой.
Мы вышли на поле. Снег всё еще валил, а мои кроссовки не успели высохнуть. Никогда прежде у меня так часто не коченели ноги.
– Здесь горы-зомби, – произнес я.
– Здесь целая куча гор-зомби, – сказала Линда. – Мы окружены.
Я собирался ответить, но Линда шмякнула мне в лицо горсть снега.
– Тебя не было весь день. Я чуть не умерла со скуки.
– Меня не пустили в комнату для девочек, – оправдывался я.
– А меня не пустили с вами – это еще хуже! Ты веселился с прадедушкой Касом без меня.
Я пожал плечами. Мне трудно было объяснить, почему почти всё связанное с прадедушкой Касом было весело и грустно одновременно.
В темноте мы пересекли поле и вышли на дорогу. Ржавое скрежетание скрепера слышалось всё отчетливее. В переулке мигнул оранжевый свет. К нам приближалась обычная снегоуборочная машина – трактор со скребком, тяжело ползущий по дороге. Водитель поднял руку в знак приветствия.