многочисленны и боевиты – он хорошо защищен. У другого – внутренняя полиция ленива и неповоротлива. Значит, у рака больше шансов. В одном из первых изданий «Антирака» профессор Давид Серван-Шрейбер попытался доказать: NK-клетки можно взбодрить извне. «До опытов на Могучем Мышонке и его потомстве никто не мог ожидать, что иммунная система способна мобилизоваться до такой степени, чтобы суметь переварить рак, весящий 10 % от общего веса пациента, – пишет Шрейбер в своей книге. – Никто не мог даже вообразить этого! Господствующий консенсус по поводу пределов возможностей иммунной системы, без сомнения, помешал бы классическому иммунологу уделить внимание феноменальному здоровью Мыши Номер Шесть. Чжен Цуй, до встречи с Могучим Мышонком ничего не понимавший в иммунологии вне пределов школьной программы, рассказывал мне, какими словами его поздравлял с удавшимся экспериментом доктор Ллойд Оулд, профессор иммунологии рака в Онкологическом центре Слоан-Кеттеринг в Нью-Йорке: «Мы можем поздравить себя с тем, что вы не были иммунологом. Если бы это было не так, то вы, конечно, избавились бы от этой мыши без колебаний…» На что Чжен Цуй ответил: «Скорее, мы можем поздравить себя с тем, что Природа никогда не читала наших учебников!»
По мнению профессора, колоссальная сопротивляемость Могучего Мышонка была связана с его генами. Но что делать всем тем, кто, как я или, может быть, вы, обделен такими исключительными генами? До какой степени можно рассчитывать на «базовую» иммунную систему? Ответ на этот вопрос основывается на боеспособности лейкоцитов, важнейших элементов нашего умения расстроить замыслы рака. Мы можем стимулировать их жизненную силу или как минимум мы можем противостоять попыткам тормозить ее. Супермыши преуспевают в этом как никто другой, но каждый из нас может «толкать» свои лейкоциты к тому, чтобы они максимально проявили себя перед лицом рака. Многочисленные исследования показывают, что, как все солдаты, лейкоциты человека сражаются тем лучше, чем, во-первых, уважительнее к ним относятся, и, во-вторых, если офицер (то есть хозяин, обладатель организма) сохраняет хладнокровие, управляет своими эмоциями и действует спокойно. Различные исследования о деятельности лейкоцитов (в том числе NK-клеток) показывают, что они демонстрируют свой наилучший уровень тогда, когда наше питание разумно, когда наше окружение «пригодно», когда наша физическая активность пробуждает всё наше тело (а не только мозги и руки). У меня есть данные исследований о том, что некоторые виды пищи содержат очень эффективные антираковые химические элементы. Такая еда стимулирует нашу внутреннюю полицию, например, клетки-убийцы. Лейкоциты, и я готов это доказать тысячами примеров (такие примеры Серван-Шрейбер действительно приводит в своей книге «Антирак». – К. Г.), также чувствительны к нашим эмоциям, реагируют положительно на состояния, когда господствуют радость и ощущение связи с теми, кто нас окружает. Всё происходит так, как будто иммунные клетки мобилизуются, находясь на службе у жизни, которая объективно стоит того, чтобы ее прожить».
Сейчас это кажется банальным, но в середине 1990-х профессор Давид Серван-Шрейбер был первым, кто сообщил миру о том, что коровы, которые питаются некачественной или экологически загрязненной едой, и сами не могут стать едой полезной. Что мясоедение вообще штука сомнительная, а вот рыба и морепродукты – совсем наоборот. В своих рекомендациях красное мясо профессор завещал есть не чаще двух раз в неделю. Зато настаивал на невероятно полезных свойствах брокколи и прочих крестоцветных, оливкового масла, зеленого чая, куркумы, китайских грибов, малины, помидоров. И да, красного вина. Его профессор рекомендовал пить ежедневно. Но не больше двух бокалов в день.
Вот пример одной из простейших таблиц из правил жизни Давида Серван-Шрейбера. Кажется, ничего принципиально нового: хорошее в хорошем столбике, плохое – в плохом. Но кто и когда уделял хорошему и плохому пристальное внимание и действительно всерьез верил, что соблюдение этих элементарных правил может спасти от самой страшной и загадочной из существующих в современном мире болезней?
Это никак не противоречит традиционным медицинским методикам и не заменяет лечение, если болезнь случилась. Открытие состоит в том, что до сих пор в онкологии было принято: врачи лечат исключительно лекарствами. Между тем у природы тоже есть что предложить. До сих пор не нашлось ни одного медика, кто поспорил бы с выводами Серван-Шрейбера. Но он первый утверждал: есть доступные каждому методы заставить рак пойти на попятный. Спустя десятилетия после первых попыток Шрейбера заявить о необходимости «нового образа жизни» серьезные медицинские и научные сообщества станут тратить сумасшедшие деньги на изучение антираковых свойств тех или иных продуктов. Это станет национальными программами в развитых странах.
Удивительным образом программа по исследованию антираковых свойств брокколи стоимостью 60 миллионов долларов, проведенная американским Национальным институтом рака, придет к тем же выводам, что десять лет назад профессор Серван-Шрейбер: брокколи при ежедневном употреблении в пищу действительно повышает защитные свойства организма и активизирует NK-клетки.
Откровенно говоря, в проекте #победитьрак многие вещи оказывались связанными между собой помимо моей авторской воли: иногда мне даже казалось, что это не я выдумываю сценарные ходы, а кто-то другой, умный и проницательный, до кого мне еще очень и очень далеко. Очередное странное совпадение, связанное с Давидом Серван-Шрейбером, произошло во время интервью со Львом Бруни. На прикроватной тумбочке замечаю вдруг знакомую обложку «Антирак», французское издание. Откуда?
Лев Иванович берет в руки книгу и читает записку, вложенную в нее: «Дорогой друг, я только что прочел эту книгу и думаю, что она может помочь тебе в твоей борьбе с болезнью». Оказалось, один из французских приятелей Бруни, узнав о том, что Лев Иванович заболел, прислал книгу в Москву срочной бандеролью.
«Антирак» Бруни воспринял даже не как соломинку – как руководство к действию: «Она мне очень понравилась по темпераменту, и поскольку я почувствовал себя лучше, я стал очень внимательно ее читать и практически тут же стал по ней жить, используя все те рекомендации и рецепты, а главное – тот жизненный настрой, который пропагандирует в своей книге Серван-Шрейбер. И оказалось, что эта самая «антираковая диета» – не какая-то унылая и удручающая повинность больного. Оказалось, что это просто здоровый, но научно обоснованный образ жизни. И вдруг выяснилось, что есть масса вкусных вещей, которые даже в моем плачевном положении можно есть и получать удовольствие. Я выучил систему омега-жиров, стал следовать ей – начал чувствовать себя лучше. Выяснилось, что можно есть острое, что много чего мне можно есть, чего не значилось в коротеньком листочке с диетой, который мне вручили в больнице».
Всё это Бруни рассказывает, угощая изумительно вкусными щами, приготовленными сообразно рекомендациям Серван-Шрейбера. И добавляет: «Знаете, Катя, я так, честно говоря, мечтал встретиться с профессором, пожать ему руку, поблагодарить за подаренное мне время и удовольствие от жизни. Жалею, что не успел. Мы же как раз были весной рядом с Францией, могли бы заехать. Всё думал – успеется, в другой раз».
«Но сам факт смерти Давида разве не оспаривает его теорию? Ведь выходит, что его самого система «Антирак» не спасла…» – недоумеваю я. Бруни взрывается: «Какие должны быть еще аргументы, Катя, кроме его собственного примера?! Человек не хотел умирать, пересмотрел всю свою жизнь, и прожил двадцать лет полноценно. ДВАДЦАТЬ лет вместо отпущенных шести месяцев. Неужели это непонятно? И неужели это не доказательство и нужны какие-то еще аргументы?! Я, или люди, оказавшиеся в таком же, как я, положении и состоянии, молятся, чтобы еще хоть на несколько недель, на несколько месяцев продлить свою жизнь. А здесь – 20 лет. И за эти 20 лет он женился, развелся, опять женился, родил детей и, главное, вдохнул надежду в огромное количество людей. Эти 20 лет и его жизнь в эти 20 лет – лучшее доказательство того, насколько верна и полезна система «Антирак»«.
Сегодня многое из того, о чем говорил Серван-Шрейбер, стало общим местом популярных статей о здоровом образе жизни: речь о вреде курения, жирной, жареной, генетически модифицированной еды.
Помимо прочих маленьких, но важных открытий, профессор поделился с последователями важностью в антираковой диете продуктов, богатых омега-3 жирными кислотами: это рыба, льняное масло и орехи, и вреде омега-6 жирных кислот: обычное молоко, масло, суррогатные жиры. Теперь, когда в Европе и Америке омега-3 продаются в виде пузырьков с витаминами для детей и взрослых, а цивилизованный мир помешался на здоровом образе жизни, выводы и умозаключения Серван-Шрейбера кажутся, конечно, очевидными. Там. У них. На Западе. Россия же, всего два с половиной десятка лет назад справившаяся с продуктовым дефицитом, только начинает узнавать о том, что такое хорошо, а что такое плохо для человеческого организма. И потому нам приходится познавать все «прописные истины» Серван-Шрейбера не постепенно, а разом: и про то, что онкология – часть жизни в XXI веке; и про то, что у организма есть ресурсы бороться с раком.
Однако, по мнению доктора Михаила Ласкова, ставшего консультантом этой книги, труд Давида Серван-Шрейбера не может и не должен восприниматься пациентами как непосредственное руководство к действию и истинная инструкция по борьбе с болезнью: «Я часто сталкиваюсь с больными, которые, прочитав «Антирак», приходят на прием, будучи убеждены, что нехитрый набор действий, главное из которых – диета, поможет им победить рак. Эти люди как будто «дописывают» книгу Серван-Шрейбера в голове так, как уже им самим кажется правильным, – говорит Ласков. – Это очень вредит конструктивному лечению. В головах у таких пациентов укореняется мысль, что смена пищевых и бытовых привычек едва ли не важнее химиотерапии. Это, увы, не так. Я не умаляю заслуг автора «Антирака», боровшегося с болезнью 20 лет, в том числе и с помощью диеты. Но этого мало. Его книга – это индивидуальный опыт одного-единственного пациента, на котором нельзя строить никаких выводов для других пациентов». В онкологии, говорит Ласков, есть термин – exceptional survivors – исключительные истории борьбы и победы над болезнью, какие бывают в профессиональной карьере каждого врача. «Отдавая должность мужеству каждого такого исключительного борца и победителя, нельзя и даже вредно экстраполировать этот опыт на всех остальных. Да, подобные истории – хороший ответ на психологическую незрелость и онкологических пациентов, и родственников, всем нам нужна вербализация надежды, построенная на чуде и авторитете тайны. Но, увы, медицина чаще имеет дело не с чудесами, а с реальными историями, реальными протоколами лечения. Как дополнительный материал книга Серван-Шрейбера хороша. Но делать из нее Библию мне кажется неправильным и даже вредным», – считает Ласков.