Когда Рован поручил ей заняться похоронами, Ялла содрогнулась от ужаса, но впоследствии обнаружила, что за делами день прошел быстро и, как ни странно, она отвлеклась от горестных мыслей, не покидавших ее с момента смерти Роула. Шерик оставался с ней почти весь день, но сразу после предзакатных колоколов вернулся в ее комнату. Чуть позже Ялла зашла за ним, и они вновь направились в герцогские покои. На сей раз стражники пропустили их к герцогу.
Рован стоял у письменного стола своего отца и читал пергамент при свете свечи. Все окна в замке были закрыты ставнями и должны были оставаться закрытыми целый месяц. При этой мысли Яллу передернуло. Темная комната казалась маленькой, и воздух здесь уже стал спертым.
— Кто это? — с нескрываемым отвращением спросил Рован.
Ялла прочистила горло.
— Шерик джал Марсин, милорд. До вчерашнего дня — первый советник Кентигерна. Первый советник, вы видите перед собой Рована, герцога Мертесского.
— Для меня великая честь познакомиться с вами, господин герцог. Я глубоко сожалею о смерти вашего отца. Он был мудрым и отважным человеком.
Несколько мгновений Рован пристально смотрел на советника, храня молчание, а потом перевел взгляд на Яллу.
— Зачем вы привели его сюда? Я не желаю разговаривать с ним сегодня.
— Шерик помог вашему отцу составить план нападения на Кентигерн, милорд. А ваш отец, в свою очередь, пообещал предоставить ему убежище.
— Мой отец воспользовался услугами предателя-кирси? — прищурившись, спросил герцог.
На лице Шерика мелькнуло выражение лютой ненависти: оно появилось на долю секунды, которая необходима лучнику, чтобы послать стрелу в сердце стоящего перед ним врага, и тут же исчезло. Если Рован и заметил его, то не подал виду.
— Ваш отец понимал, что штурм Кентигерна едва ли увенчается успехом без моей помощи, милорд. — Советник натянуто улыбнулся одними уголками губ. — Даже ваши доблестные солдаты не смогли бы сокрушить крепостные ворота без моей магии.
— Однако, несмотря на вашу магию, мертесское войско потерпело поражение и мой отец погиб. — Герцог устремил мрачный взгляд на Яллу. — Мне сказали, что мы потеряли больше половины солдат, которых отец взял в поход на Кентигерн. Это правда?
Отрицать не имело смысла.
— Да, милорд. Полагаю, это около семисот человек.
Рован потряс головой — в тот момент он настолько походил на Роула, что казался скорее одним из призраков Подземного Царства, чем осиротевшим мальчиком.
— Похоже, сэр, ваша магия не принесла моему отцу никакой пользы.
— При всем моем уважении к вам, милорд, благодаря моей магии ваш отец чуть не захватил замок. Штурм не увенчался успехом только потому, что лорд Кентигерн вернулся слишком быстро и привел с собой войска Керга и Глендивра. Это прискорбно, но здесь я ничего не мог поделать.
Молодой герцог уставился в стол, кривя губы.
— Насколько я понимаю, вам уже хорошо заплатили.
— Да, милорд.
— Я плохо разбираюсь в таких вещах, но могу предположить, что мы должны заплатить вам еще.
Шерик бросил молниеносный взгляд на Яллу.
— Мы так договаривались, милорд. Но в сложившихся обстоятельствах — поскольку штурм не увенчался успехом, а герцог погиб, — я не рассчитываю на дополнительную плату. Однако в Кентигерне мне не жить, да и в любом другом городе Эйбитара, коли на то пошло. Я смиренно прошу вас о покровительстве.
— Да, хорошо, — сказал Рован с недовольным выражением лица. — Я предоставлю вам убежище. И если мой отец обещал заплатить вам еще, вы получите деньги. Слово Мертессов незыблемо, как солнце.
Насколько Ялла знала, это была древняя поговорка — древняя, как сам дом.
— Вы чрезвычайно добры, милорд, — сказал Шерик. — Как ваш отец.
Несколько мгновений Рован пристально смотрел на него.
— Сколько мы вам должны?
Шерик вновь бросил взгляд на Яллу.
— Ваш отец обещал мне триста киндов, милорд, — сказал он. — И остался должен половину суммы.
У герцога слегка округлились глаза, но затем он кивнул.
— Позаботьтесь об этом, первый советник. А потом проследите за тем, чтобы он держался подальше от меня.
Ялла на миг замялась, мельком взглянув на Шерика.
— Конечно, милорд.
— Милорд слишком добр, — сказал Шерик, вновь отвешивая поклон. Ялла услышала саркастические нотки в его голосе, но герцог, казалось, опять ничего не заметил.
Не удостоив Шерика ответом, Рован вновь углубился в документы, лежавшие перед ним.
Двое кирси переглянулись.
— Мы оставим вас, милорд, — сказала Ялла. — Вероятно, вы очень устали.
— Почему вы это сделали? — спросил Рован.
Ялла нахмурилась:
— Милорд?
Однако, подняв глаза, герцог посмотрел в лицо Шерику.
— Почему вы помогали моему отцу? Только из-за денег?
Внезапно сердце у Яллы застучало, словно кузнечный молот. Она уставилась на Шерика, судорожно пытаясь найти ответ, который удовлетворил бы Рована, но ничего бы не выдал. Ее друг, однако, не обнаружил ни малейших признаков смятения.
— Я служил Андреасу Кентигернскому почти десять лет, — сказал он. — И никогда не чувствовал, что герцог ценит мои советы или мои способности. Более того, я никогда не считал, что служу при дворе достойного правителя. Вы представляете себе, милорд, что значит посвятить жизнь служению человеку, которого не уважаешь?
Ялла знала, как много правды в ответе Шерика — не только потому, что он часто выражал подобные чувства в разговорах с ней, но и потому, что она сама поклялась в верности Избранному по той же причине.
— Да, я хотел заработать, — после короткой паузы продолжил кирси. — Но я также впервые в жизни хотел служить человеку, достойному моего уважения.
Она не сомневалась, что Шерик говорит об Избранном, но Рован этого не знал.
— Понимаю, — тихо сказал герцог. — Я ценю вашу искренность.
— Ваш вопрос требовал искреннего ответа, милорд.
Рован кивнул и внезапно показался усталым и бледным.
— Теперь оставьте меня. Я хочу побыть один.
— Да, милорд, — сказала Ялла.
Двое кирси в последний раз поклонились Ровану и вышли из кабинета; они хранили молчание, покуда не оказались далеко от герцогских стражников, в темном коридоре, который вел в комнату Яллы.
— Ты выступил великолепно, — наконец сказала она. — Я бы так не сумела.
— Я просто сказал мальчику то, что он хотел услышать, и в таких неопределенных выражениях, что мне даже не пришлось лгать. — Шерик ухмыльнулся. — Но ты себя недооцениваешь. На моем месте ты сделала бы то же самое.
Ялла покачала головой, не в силах разделить веселость друга.
— Объяснить все Избранному будет гораздо труднее. Он рассчитывал на успешный штурм крепости и на затяжную войну между Анейрой и Эйбитаром. Но не получил ни того ни другого.
— Я не знаю, на что он рассчитывал. Как я уже сказал, я допускаю, что он имеет прямое отношение к нашей неудаче. — Он остановил Яллу под одним из факелов и взял ее за обе руки. — Мы сделали все, что могли. Мы выполнили все распоряжения Избранного. Чего еще он может требовать от нас?
В дальнем конце коридора послышались шаги, и Ялла испуганно встрепенулась.
Двое кирси пошли дальше, но Шерик по-прежнему держал ее за руку.
Они миновали стражника, который кивнул им и скользнул взглядом по их сплетенным пальцам.
— Он видел, — прошептала Ялла, когда шаги мужчины стихли в отдалении.
— Ну и что? — спросил Шерик. — Мне уже надоело притворяться перед этими тупыми инди. Вдобавок теперь я живу здесь. Вполне вероятно, скоро я стану одним из младших советников герцога. Разве не естественно, что я добиваюсь любви его очаровательного первого советника?
Ялла улыбнулась.
Через минуту они достигли ее двери и на миг задержались в коридоре.
— Мне опять придется спать на моей походной постели? — с улыбкой спросил Шерик, подступая ближе.
Ялла зарделась и едва не рассмеялась вслух над собой. Неужели она юная девушка, которая собирается впервые лечь в постель с мужчиной? Она обвила руками шею Шерика и легко поцеловала его в губы.
— Герцог велел позаботиться о том, чтобы ты ни в чем не нуждался.
— Славный малый этот новый герцог.
Ялла снова поцеловала Шерика, на сей раз страстно, а потом открыла дверь и втащила его в комнату.
Лежа в темноте рядом с обнаженной Яллой, которая ровно и глубоко дышала во сне, положив легкую руку ему на грудь, Шерик изо всех сил старался справиться с сердцебиением. Несмотря на свои недавние смелые речи, он боялся Избранного, как боялся бы любой кирси, находившийся в здравом уме. Шерик считал себя могущественным человеком. Немногие кирси могли похвастаться тем, что владеют тремя видами магии — не говоря уже о четырех, которыми владел он. Он служил при дворе одного из самых влиятельных эйбитарских герцогов и последние несколько лет успешно скрывал свою измену. Пусть он был не лучшим воином в войске Андреаса, но размахивать мечом надлежало инди. С точки зрения своих соплеменников, он во всех отношениях заслуживал уважения.
Однако по сравнению с Избранным он казался полным ничтожеством. Этот человек мог читать мысли и управлять магической силой любого кирси как своей собственной. Он мог посещать сны своих подданных и приводить людей к повиновению, не сказав ни слова и не шевельнув пальцем. Шерик давно мечтал о подобном могуществе; он никогда не предполагал, что кто-то возымеет такую власть над его собственной волей.
Если бы он мог понять, какую цель преследует Избранный, отдавая свои распоряжения, ему стало бы легче, хотя даже тогда этот человек остался бы для него загадкой. Разгневается ли Избранный, узнав о поражении мертесского войска, или он сам несет ответственность за провал? Шерик был уверен, что повелитель уже ждет, готовый войти к нему в сон и увлечь на вершину таинственного холма, где они всегда разговаривали. Поэтому советник бодрствовал, борясь с усталостью, подыскивая слова, чтобы объяснить все неудачи последних нескольких дней. Ему страшно хотелось встать, подойти к окну и посмотреть на луны, подставив лицо прохладному ночному ветру. Н