Арройо от такой наглости аж забывает доброжелательно улыбнуться.
— В холодильнике, — выдавливает он.
— Спасибо, амиго. — Боргес дружелюбно хлопает его по плечу и уходит на кухню, к холодильнику.
Салим дожидается, пока тот выйдет из гостиной, а потом почти извиняющимся тоном говорит:
— Вот теперь можем поговорить.
Без Диего Боргеса за столом становится гораздо просторнее.
Все рассаживаются свободнее, напряженно глядя друг на друга.
— Вы точно не привели за собой хвост? — спрашивает Арройо.
— Не должны были. Мы за этим следили, — почти оскорбленно отвечает Салим.
А потом начали горланить под окнами — очень хороший план; если этот будет таким же, то их всех дружно расстреляют.
— Как я понимаю, — вмешивается Бирч, — вы знаете, где Басир хранит оттиски?
А ведь обычно она предпочитает контролировать ситуацию молча и доверять ведение переговоров Арройо. И ее довели.
— В Картеле есть человек… крайне религиозный, — сообщает Нирмана. — Я бы сказала, достоверность предоставленной им информации больше восьмидесяти процентов. Достаточно высокий шанс, чтобы рискнуть.
Арройо выжидательно поднимает брови.
— Так где они?
Салим мрачно вынимает сигарету изо рта и признается:
— Вам это не понравится.
— Нам с самого начала это все не нравится, — вздыхает Арройо. — Ну так?
Маленький священник почесывает бровь, словно все еще раздумывает, стоит ли рассказывать, и говорит:
— Они заперты в сейфе Басира, в его личном кабинете. На семьдесят третьем этаже Хамайма-Тауэр, одного из самых дорогих бизнес-центров Джакарты.
Ну здорово. Понеслась.
Глава 8
— Итак, — Арройо скрещивает руки на груди. — Вы предлагаете украсть оттиски прямо из сейфа в кабинете Басира? Из его штаб-квартиры в центре города?
— Почему у тебя такой тон, будто нам это не под силу? — интересуется Боргес, привалившись к дверному косяку. Неизвестно откуда он выкапывает упаковку чипсов и теперь методично ее опустошает, закидывая горстями в рот.
— Мы, между прочим, угнали скрижали у китайцев, — напоминает Рид, а Арройо хмыкает:
— А после этого их у вас угнали мы.
— Да я просто растерялся! Обомлел от такой красоты! — Рид указывает открытой ладонью на Кирихару, предусмотрительно сидящего на противоположном конце стола.
— Вы можете его успокоить? — Арройо поворачивается к Салиму. — Его… знаки внимания по отношению к нашему сотруднику неуместны.
Отец Салим смеется — ого, а у него не все так плохо с эмоциональным диапазоном, — выпуская дым, и тычет в сторону Рида сигаретой:
— Он, конечно, придурок, и, — он оборачивается на Кирихару, — я очень за это извиняюсь, — и обратно к Арройо, — но он единственный среди нас, кто может придумать, как пробраться в Хамайма-Тауэр. Он долбанутый, — резюмирует Салим, — и это работает.
Рид скрещивает руки на груди и скептически смотрит на Салима:
— Вот то ли комплимент сделал, то ли оскорбил…
— Ты знаешь, как нам это провернуть? — перебивает его Арройо, всем своим видом показывая, что шутить он не намерен. Потому что пытаться обокрасть Картель — это не шутки. Никто из них не полезет в пекло, если не будет знать, что получит желаемое.
Рид переводит взгляд с Салима на инспектора — спокойный, даже почти ленивый.
— Да, — говорит он абсолютно уверенно. Без лишней серьезности, но и без легкомыслия: просто констатирует факт. — Я могу придумать, как мы украдем оттиски у Басира. Но для этого… нам кое-что нужно.
— И что же? — раздается голос Бирч.
Она стоит, прислонившись к стене, и смотрит на него так, будто действительно готова последовать его указаниям. И Рид улыбается ей:
— Всего одна вещь.
Он опирается ладонями на спинку стула, наклоняется вперед, к столу. И подмигивает собравшимся:
— Чертовски хитрый план.
— Нет, — говорит Салим, — хватит с нас этого дерьма. Давай нормально.
— Погоди…
— Отключи своего внутреннего бога планирования, я сказал, и работай.
И Риду приходится работать.
Если судить по карте, Хамайма-Тауэр располагается практически в центре самого дорогого и элитного района в Джакарте — Сети-Буда. Штаб-квартира Картеля занимает последние три этажа, а офис Басира — самый верхний.
— Там всегда пробки, — морщится Салим, как только они начинают обсуждать, как будут подступаться к башне. — Никаких машин — у нас в центре стоит все. Круглосуточно.
— Мы можем спрыгнуть туда с вертолета и пробить крышу?
— Нет, Боргес, не можем.
— Это идиотская идея, Диего.
— Чего сразу идиотская-то! На Кубе в одиннадцатом году сработала!
Оттиски находятся в сейфе.
Сейф — за репродукцией картины Шиле Эгона «Дом с черепицей».
— Могло бы показаться, что наша главная проблема — взлом сейфа, но наша главная проблема — это все остальное. Встречайте, сеньор Серхио Лопе…
— Рид, замолчи.
— Рид, продолжай, — лениво ухмыляется Серхио Лопес.
— Любой каприз. — Рид снимает перед Лопесом воображаемую шляпу. — Рассмотрите человека перед вами получше: именно он готов ради вас сунуться в пекло и пожертвовать своей жизнью.
Судя по гаснущей улыбочке на лице Лопеса, он не готов.
— Мне казалось, Лопес — подрывник? — недоумевает Арройо.
Отец Салим в ответ хмыкает, пальцем оттягивая колоратку:
— Ознакомились с нашими досье?
— А на меня тоже есть дось…
— Андрей, заткнись.
Серхио Лопес косится на эти воспитательные работы, демонстративно вскидывает брови и переводит взгляд на Арройо:
— И подрывник, и швец, и жнец. И если информация по сейфу верна, то вскрыть я его сумею. — Он хмыкает. — Я человек многих талантов.
— Семьдесят три этажа, — раздается с дальнего края стола. Николас напряженно смотрит в экран ноутбука, потом тычет в него пальцем, и стоящая рядом Бирч наклоняется к нему. — В общем доступе находятся только данные из департамента градостроительства, они вряд ли будут нам полезны. Но я могу попытаться найти информацию по канализационным путям…
— И она нам ничем не поможет, — прерывает его Рид, ставя локти на спинку стула, а подбородок — на кулаки. — Ты не первый умник, кто решил забраться Картелю под юбку таким образом.
Салим брезгливо морщится, отвлекаясь от монитора.
— Обойдись сегодня без метафор, пожалуйста.
— Я ничего не могу поделать со своим врожденным повествовательным талантом. Я рассказывал тебе про историю в Формосе?
— О, это когда ты выбирался из плена аргентинских торговцев c помощью фразочек из «Стартрека»? — моментально оживляется Боргес.
— Да, да, ты меня понял, Спок. У меня даже шрам остался после этого. Блондиночке покажу, вам — только если хорошо попросите. — Рид переводит взгляд на Кирихару. — Хочешь посмотреть?
— Воздержусь. — Кирихара устало вздыхает. — А теперь, когда вы в очередной раз рассказали нам о том, что никому не интересно…
— Это интересная история. Бо, подтверди!
— Бо подтверждает!
— Замечательно, — встревает Салим, массируя переносицу двумя пальцами. — И как это поможет нам стащить оттиски из сейфа?
— Ну, теперь вы знаете, что вы в надежных руках. — Рид зачесывает волосы назад, продолжая пристально смотреть Кирихаре в глаза. — В надежных, искусных руках.
И своей умной головой Кирихара понимает, что это призвано просто развлекать народ — мол, посмотрите на меня, я опять пристаю к очкарику, — а вот эмоции снова начинают штормить.
— Ты невыносим, — выносит вердикт Салим.
«Подтверждаю!» — говорит внутренний Бо Кирихары.
— А все началось с того, что я сказал, что через канализацию мы пробраться не сможем. Сколько можно отвлекаться? — Рид лепит из своего выразительного лица почти взаправдашнее осуждение.
— Так как же мы попадем внутрь? — Арройо выпрямляется и складывает руки на груди.
— Я ждал этого вопроса, моя благодарная публика, — хмыкает Рид. — Короче, в Хамайма-Тауэр можно попасть с трех основных входов и… веснушечка? — Он вопросительно смотрит на Николаса, а когда тот совершенно теряется от этого обращения, начинает подгонять его рукой. Кирихара не испытывает желания броситься грудью на амбразуру с кличем «Нет, доставай меня!», но на периферии сознания ловит мысль, как жалко же, оказывается, со стороны выглядят такие ситуации.
— Два… — слабым голосом говорит Николас, а потом пытается более уверенно повторить: — Два черных входа.
— Итого в нашем распоряжении пять дверей. Мы выберем те, что главные.
— Отлично, — кривится Салим. — И почему ты решил, что они не расстреляют нас, как только увидят?
— Ну вот ты снова не дослушал, а уже критикуешь! — Рид изображает страдание. — Они и должны нас расстрелять!
После секундной заминки, пока Секретная служба переглядывается между собой (мол, он правда это сказал?), Салим кивает и произносит:
— Ах, ну да. Как же это я не догадался.
Потом молчит. Потом не выдерживает:
— Рид, твою мать, хватит паясничать, объясняй!
И Кирихара почему-то уверен, что это далеко не первый раз, когда планы Эйдана Рида звучат как групповой суицид: его товарищи только дружно закатывают глаза, а Шестакофф даже не отвлекается от игры в смартфоне.
— Да, да, окей, давайте начнем с прелюдии. Епископ сказал, что в кабинете Басира нет камер слежения. Из этого я, с высоты всего своего богатого опыта, делаю такой вывод, что… Ай, Салим, прекрати топтать мне ногу! Не видишь, я рисуюсь перед симпатичным мальчиком?!
— Ваша репутация уже безвозвратно загублена. — Кирихара улыбается ему одновременно дружелюбно и сочувственно, откидываясь на спинку стула.
Рид чуть наклоняется в его сторону:
— Ах и ох. Ну, у меня и вправду репутация плохого парня, знаешь ли.
— У вас репутация эксцентрика, — Кирихара останавливает себя, чтобы не сказать «дебила», — который мешает всем заниматься делом.