— Мы расстроимся? — интересуется он.
«Очень, — подтверждает Лопес. — Сейф пуст».
Сейф пуст.
И это та фраза, которая перечеркивает все сегодняшние усилия. Кирихара чувствует легкий укол разочарования, хотя и не должен. Все-таки никто и предположить не мог, что Басир не стал хранить оттиски в штаб-квартире и подсунул своим же сотрудникам дезинформацию.
Салим бормочет что-то неразборчивое, и Кирихаре кажется, будто тот сейчас сжимает лицо ладонями. Он поворачивается к Риду. Тот выглядит… задолбанным.
— Ебал я эти ваши скрижали, вот что, — сплевывает он, отбрасывая всю свою вальяжность и становясь раздражительным. За этими метаморфозами было бы даже интересно наблюдать, будь у них время. Но его нет, потому что охрана может спуститься в любую секунду.
«Я приказываю Боргесу отходить, — Салим не обращает никакого внимания на столь резкую перемену в настроении Рида, — уходите, живо».
— Иди первым, — кивает Рид, достав пистолет. И где он его прятал? На нем та же самая узкая майка, что и вчера.
Он выглядит серьезно, и Кирихара даже не ждет подвоха (Рид мрачен, и они вроде бы не в той ситуации), когда оказывается, что фраза имеет продолжение:
— Буду любоваться твоей задницей, пока мы устраиваем маленький побег.
Кирихара скрипит зубами:
— Ведете себя как животное.
— О, люди отличаются от животных наличием чувства юмора и эротических фантазий. — Рид улыбается и открывает перед ним дверь, чем провоцирует вспышку глухого раздражения. — И с тем и с другим у меня все отлично.
Он довольно смотрит Кирихаре в глаза и слегка прикусывает щеку изнутри, — видимо, чтобы не рассмеяться, потому что Кирихара не успевает подобрать лицу нужное выражение и в результате у него вырываются сразу несколько противоречивых эмоций.
Кирихара стартует и проносится мимо него. Хрен с ними, с эмоциями.
Но плохие новости на этом не заканчиваются.
«Плохие новости на этом не заканчиваются», — так и говорит Арройо, с щелчком появляясь на линии, когда Кирихара и Рид уже двинулись вниз по лестнице. Все стонут практически хором: слишком высокая концентрация плохих новостей для одного вечера.
Инспектор не обращает внимания: «Эйс не смог выбраться обратно на крышу — аварийная система ее заблокировала».
— Черт, — шепотом говорит Рид. — Черт! Почему все обязано пойти через задницу?!
— На каком он этаже? — спрашивает Кирихара. — На последнем?
«Он может спуститься до семидесятого, вся вентиляция Картеля связана, кроме кабинета Басира, — появляется Николас. — Но проблема в том, что почти все люки в остальных частях башни изнутри не открываются, помнишь?»
Кирихара понимает, чего от него ждут. Значит, открывать придется ему и снаружи. И, как бы Эйс его ни раздражал, выбора у него нет.
— Я иду. — Кирихара резко разворачивается наверх. — Отправьте его вниз, чтобы…
«Уже, — перебивает Арройо. — Он почти добрался до спуска к семидесятому, к восточной лестнице. Я выбрал поближе к тебе».
«Рид», — с каким-то сомнением говорит на линии Салим, но Рид его же и обрывает:
— Пупсик, а ну-ка подожди. — И отключает наушник. Секунду погодя Кирихара делает то же самое. И говорит:
— Уходите.
И он абсолютно уверен в своих словах.
— Ты что, собрался туда один? — Рид приподнимает брови. — Ты не смотришь кино? Первое правило — не разделяться.
— Это в ужастиках, — вздыхает Кирихара, пытаясь говорить с ним на его языке. — В боевиках это обычно работает наоборот.
Они смотрят друг на друга в темноте, и, если честно, у Кирихары нет никакого желания брать его с собой.
Рид поигрывает бровями:
— А в романтических комедиях?
Во-первых — вот поэтому.
— Кажется, я упускаю моменты, где нужно смеяться.
— Главное — не упустить момент, когда нужно будет целоваться. — Лицо Рида лучится энтузиазмом, будто бы вот он, этот момент, и Кирихара отворачивается, чтобы не отвлекаться на его гримасничанье.
Кирихара не хочет брать его с собой: во-первых, потому что Рид здорово отвлекает, а во-вторых, потому что шансы, что он не наткнется на Картель, — практически нулевые. «Я смогу», — решает Кирихара. Главное — успеть вытащить Эйса, а дальше уже разберется. Риду незачем ради них подвергать себя опасности.
— Уходите, — упрямо повторяет Кирихара, поправляя очки и практически вжимая их в переносицу. — Мы справимся. Церкви нельзя показываться на глаза Картелю, иначе это билет в один конец.
— Вам тоже, — напоминает Рид, вздергивая брови.
— Я и не собираюсь. Я просто вернусь за Джунедом, и мы тоже ускользнем.
— Ну так мы вместе просто вернемся за ним, — обрубает Рид и, огибая его, бегом устремляется к лестнице. Кирихара раздраженно хмурится и бросается за ним.
— Откуда такая тяга меня защищать? — он швыряет вопрос в лоб, не озаботившись даже подходящим тоном.
Они несутся по лестнице, но Рид находит секунду, чтобы обернуться и выдать неоднозначный хмык:
— Нравишься ты мне, очкарик. Если что, выманим их на лестницу и просто всех поубиваем. Нет свидетелей — нет проблем.
Звучит как план.
В этом-то и проблема.
Служебная лестница имеет выход только в технический коридор, однако двери на этаж близко. А вентиляционная шахта — слава проектировщикам — у самого выхода на лестницу.
Уже почти оказываясь на верхнем пролете, Кирихара слегка повышает голос и спрашивает:
— Эйс?
— Я здесь, — отвечает он шепотом сверху, из-за решеток вентиляции.
— Привет, парень, — тут же влезает Рид, но Кирихара уже не чувствует раздражения. — Давай-ка вытащим тебя отсюда, а?
— Да уж, пожалуйста, — почти серьезно отвечает Эйс.
Рид ничего не говорит, только подтаскивает к себе стул, стоящий у одного из кабинетов, и поднимается на него.
— И когда это мы решили, что все делаете вы? — интересуется Кирихара.
Рид шепотом пропевает:
— Тогда, когда выяснилось, что у тебя нет отвертки.
— Хотите сказать, что у вас есть отвертка?
— Хочу сказать — помолчи, иначе нас спалят.
Весь разговор происходит на грани слышимости, но Кирихару все равно бесит, что о тишине ему сказал именно Рид. Тот тянется в задний карман и что-то достает — в темноте не разглядеть. Неужели действительно отвертку?
Это оказывается перочинный нож.
— Вы уверены, что это сработает? — сомневается Эйс. — Механизм довольно сложный…
— Знаешь, сколько сложных механизмов я открыл, пользуясь только острым умом и острым предметом?
— Помолчите, — пеняет ему Кирихара, — иначе нас спалят.
Рид беззвучно и коротко смеется, почти на ощупь выкручивая ножом винты. Некоторое время они молчат, слышно лишь царапанье ножа по металлу. Кирихара то и дело оглядывается на дверь: почему-то сейчас ему еще страшнее, чем когда он был один. Может быть, именно потому, что он был один и все, что могло случиться, случилось бы исключительно с ним.
— Вот, смотрите, как живенько идет. — Рид не слишком аккуратно отдирает один угол решетки от стены, и несколько болтов звонко падают на кафельные плитки пола. — А вы сомне… Блять!
Кирихара хочет спросить, что это на него нашло, но Рид внезапно делает рывок со стула и со всей дури швыряет его на пол к противоположной стене, к железному шкафчику. У Кирихары из легких выбивает весь воздух, но, прежде чем он успевает выдохнуть, выругаться или застонать, слышит голоса. И замирает истуканом в неудобной, поломанной позе на полу.
Луч фонарика выхватывает из темноты фигуру Рида в двух метрах от него.
Тут же раздается стрельба, и Рид кидается в укрытие, чуть не отдавливая Кирихаре ноги. Голоса становятся громче, слышны «Это Рид, я его видел!» и быстрый нервный треп на индонезийском. Охрана.
— Черт возьми! — кричит один на весь коридор. Звук разносится звонким рикошетом. — Эйдан Рид! — И хищно: — К нам залетела знаменитость!
— Фанаты не дают проходу, просто жуть, — бормочет Рид, а Кирихара лихорадочно думает: да сколько, сколько можно кривляться? — Сиди здесь тихо, понял? — Они встречаются взглядами. — Я разделаюсь с ними и вернусь за тобой.
«За вами, — думает Кирихара об Эйсе, — ты хотел сказать: “За вами”».
Но не успевает ничего сказать: Рид отталкивается от пола и прыжком отдаляется от шкафа.
— Понятия не имею, кто ты такой. — Кирихара готов поспорить, что Рид улыбается. — Но у меня есть минутка дать тебе автограф.
Снова стрельба. Кирихару уже мутит от этих звуков, но сейчас он очень четко ощущает: он боится, но не выстрелов. Если к чему-то и можно привыкнуть за пару дней в Джакарте, так это к стрельбе, так что — нет.
Он боится, потому что положение у них крайне шаткое. И потому что, выглядывая из-за своего укрытия, Кирихара видит залитый светом широкий холл за дверьми и понимает, что Риду не оставалось ничего другого, как выскочить туда, чтобы избежать пуль.
Камеры его засекли. Не могли не.
Теперь Картель знает, что Церковь в этом участвовала.
Что делать?
Что ему теперь делать?
И прежде чем он успевает задать этот вопрос в микрофон, в правом наушнике раздается: «Эллиот, — это Арройо. — Боргес сообщил, что с северо-запада в район въезжает кортеж Картеля. Скорее всего, это Девантора».
Еще одна новость как удар под дых. Именно то, чего он хотел. Именно то, чего ему так не хватало.
«Надо ускориться», — продолжает Арройо, пока Кирихара вжимается спиной в ящики. Он слышит выстрелы, ругательства, грохот и возню. Сейчас их четверо, через пару минут подойдут еще двое. Потом — все, кто внизу. А затем Девантора.
— На нас напали, — Кирихара говорит как можно тише, хотя драка уже перенеслась в соседнее помещение. — Рида засекли камеры.
Он снова выглядывает, чтобы увидеть непонятную беготню силуэтов и — выстрелы, выстрелы, выстрелы.
«Бирч прогнозировала такое, — отвечает Арройо, и Кирихара практически видит, как тот поджимает губы. — Вы вытащили Джунеда? Немедленно уходите. Шестьдесят пятый этаж, вы успеете добраться».