— Все в норме, Бо, все в норме, — вздыхает Рид, поднимаясь на ноги. — Заживет. Что там снаружи?
— У Сурьи оказались гранаты. У Лопеса оказались гранаты. Проорались, пострелялись, поняли, что ситуация патовая, и разошлись. Прям классика. Нирмана говорит, что ты ей велел сказать нам, что тут были америкашки. А где сумка? — замечает он.
Рид не сдерживает смешок:
— Ты не поверишь.
Тот секунду соображает, а потом расцветает в улыбке — с залитой кровью мордой выглядит жутковато.
— Вот те на, похищение века.
Зато теперь они могут быть уверены, что Служба никак не связана с заменой оттисков на поддельные — иначе не приперлись бы. Он отнимает окровавленную ладонь от раны. Рука пульсирует тупой болью. Надо бы перевязаться.
— Все бы отдал, чтобы увидеть их лица, когда они поймут, что к чему, — тянет Рид, с кряхтением направляясь к лестнице.
Он врет: век бы эти мерзкие рожи не видать.
Глава 14
Эдгар Арройо — хороший специалист.
Нет, не так.
Эдгар Арройо — превосходный специалист.
Кирихара не знает, что смущает его в этом больше всего: то, что профессионал такого уровня обожает вести себя как нянька; то, что из-за его профессионализма конца этой миссии теперь не предвидится; или то, как он реагирует.
От того, как он реагирует, Кирихаре не по себе.
— Оттиски поддельные, — произносит Арройо с затаенным удовлетворением.
Эйс выдает противоположную, нормальную человеческую реакцию: он ударяет кулаком по столу и выплевывает ругательство. Бирч ведет себя сдержанно, даже разочарования не выдает. Николас прячет голову за экран ноутбука.
Кирихара…
Кирихара понимает, что все катится к чертям.
Открытие происходит в очередном месте, где он бы никогда не оказался по собственной воле, — в подвальном нежилом помещении, в которое их приводит Бирч. После бойни на заводе проходит не так много времени, и Арройо вызывается провести оценку оттисков сразу после приезда. Аргументирует неоспоримо: «На всякий случай». Бирч, конечно, соглашается. Она вообще много с ним соглашается. И тем не менее.
Их все еще могут найти жуки Церкви и поисковые шавки Картеля — не Джакарта, а целый зоопарк, который так и норовит цапнуть тебя за руку. Надолго здесь оставаться нельзя. Есть ли у Бирч еще места, где можно будет разместиться? И как много осталось таких мест?
— Славная подделка, ее бы на лекциях в академии показывать. — Арройо постукивает пальцем по губе. — Но больше они ни на что не годятся.
Позиция у Арройо во всей этой ситуации… созерцательная. Он делает, он стреляет, он помогает Бирч строить планы, да только кажется, что успех его не волнует: у самурая нет цели, только путь. Может, напомнить ему, что такими темпами им не выдадут премию по приезде? Кирихара хотел бы себе премию: нужно же на какие-то деньги нервы лечить. Премия от Службы Кирихаре не светила.
— Этот город преподносит все новые и новые сюрпризы… — тем временем продолжает Арройо, а потом задает вопрос куда-то в воздух, мирозданию: — И у кого оригинал?
Слова повисают без ответа, но Арройо сейчас ответ и не нужен. Он продолжает:
— В первую очередь тут надо понять, в чьем это стиле — провернуть такой маневр.
Бирч хмурится:
— И в чьем?
Арройо коротко смеется:
— Почему ты спрашиваешь меня так, будто я знаю?
— Я спрашиваю тебя, потому что ты можешь высказать самое вероятное предположение, — серьезно отвечает она.
Может быть, Бирч тоже это чувствует: Арройо чем-то… похож на местных. Он может понять их логику, потому что внутри него тоже есть что-то сумасшедшее.
Чтобы поймать вора, надо думать как вор, чтобы поймать зверя, надо думать как зверь, чтобы поймать чокнутых бандитов, надо думать как чокнутые бандиты. Будь Арройо психологом, каким-нибудь специалистом по полевым переговорам, у Кирихары бы не было вопросов. А так… у Кирихары много вопросов.
— Я бы поставил на кого-то вроде Церкви. — Арройо делает пас рукой, подгоняя мысль. — Они там хитры, как змеи, и при этом достаточно авантюрны, чтобы выстраивать такие планы. Плюс у них есть Рид. Продать подделку, чтобы создать видимость, будто оттисков у них нет, — это в его стиле.
— Но все их действия… Не знаю. Непохоже. — Бирч задумывается, скрещивая руки на груди.
Видимо, вспоминает перехват оттисков у Рида: его слова и жесты, как он держался и что говорил, пока Бирч еще не появилась. Кирихара чувствует, будто бы вся кровь из него схлынула. Руки мерзко холодеют.
Кирихара понимает, что разговор вообще-то продолжается, только когда Арройо принимается активно качаться на стуле, то и дело балансируя на задних ножках. Его губы шевелятся, и тогда до Кирихары доходит, что стоит прислушаться.
— …Тогда самый вероятный кандидат — Картель или китайцы. У обоих оттиски находились достаточно долго, чтобы снять с них внушающую доверие копию.
Бирч мрачно заглядывает в кейс, будто бы оценивая то, насколько эта копия внушает доверие конкретно ей, и продолжает мысль Арройо:
— Если мы склоняемся к тому, чтобы исключить Церковь, остаются две версии для проверки.
— К счастью, у нас есть один человек из Картеля, у которого можно все узнать лично.
Кирихаре с самого начала не нравится этот план — и сейчас не нравится тоже. Он, если честно, абсолютно против этого плана, проблема в том, что его никто не спрашивает.
— Если тебе дадут с ним поговорить.
Арройо улыбается почти бюрократической улыбкой:
— А я очень вежливо попрошу.
— …Потому что нам нужно разобраться с этим! — Рид порывается развести руками, но разводит только одной: вторая у него согнута в локте и лежит в платке. — Зачем столько перестраховок? Чего мы ждем, отсиживаясь здесь?
Нирмана со вздохом скрещивает руки на груди. В отличие от Салима, она не была большой любительницей споров и долгих препирательств, и всполошенный энтузиазм Рида ее уже порядком задолбал — видно по лицу. Салим же, наоборот, на удивление тих, и именно поэтому Риду приходится спорить не с ним, а с Нирманой.
— Епископ сказал сидеть тихо, — повторяет она. — Мы можем только все усугуби…
— Что, прости? Ты слышал? — поворачивается Рид к Андрею. Тот выдает «э-э-э», и следом Рид поворачивается к Иголке. — А ты? Вы слышали? Усугубить? Ах, ну да, усугубить… Да что тут еще усугублять?!
Картель думает, что он спер Девантору, — куда уж усугубленнее!
Разговор происходит в чьем-то домике, скорее всего Нирманы, но здесь почти все гостевые дома одинаковые. Боргеса, Лопеса и Зандли сейчас нет — они прощаются с боливийским отрядом на выезде с Раанды. Именно поэтому за поддержкой приходится обращаться к Андрею и Иголке — у него просто нет выбора! А Салим продолжает молчать!
— Нам нужно пойти, — напирает Рид, — и самим найти этих сраных похитителей. Подумать только! Теперь весь город будет думать, что я краду всяких фриков с улиц!
— Никто не будет так думать, — вздыхает Нирмана еще утомленнее, — потому что никто не поверит, что ты смог бы завалить Девантору.
— О, да заткнись ты, — тут же оскорбляется Рид. — С транквилизаторами? Смог бы любой дурак. Сажаешь Лопеса на какую-нибудь точку, выманиваешь Девантору на дорогу…
— Тогда это Лопес завалил бы его. А не ты.
— Завалил тот, кто придумал. И вообще, не сбивай меня с мысли! Короче, делаем так, — он утыкает палец в стол, — ты с Иголкой, Салим с Андреем, я с Бо. Едем проверять контакты по этим уродам. Кто последний их найдет — тот проставляется. Как тебе?
Нирмана вздыхает в третий раз и скрещивает руки на груди:
— Я никуда не поеду. Отъебись.
— Так, ладно, эта никуда не поедет… Почему ты молчишь? — обращается он к Салиму. — У тебя что, впервые в жизни нет комментариев?
Салим, до этого момента сумрачно курящий около выхода на террасу, наконец оборачивается на него. Смотрит. А потом спрашивает:
— Рид, почему Картель думает, что это ты похитил Девантору?
И Рид от неожиданности даже теряется:
— Так именно это я и пытаюсь…
— Нет, — Салим качает головой. Он смотрит на него исподлобья, и Риду это совсем не нравится. — Правду мне скажи.
— Так. Так, — повторяет Рид, во второй раз с куда большей экспрессией. — Мы это уже проходили, а? Не крал я никакого Девантору.
Но Салим ему — вот придурок — не верит. Не верит! Да, Рид! Из-за них! Из-за этих чертовых оттисков, которые ему даже не всрались!..
— Вот что интересно. — Салим отворачивается, пропуская, как Рид начинает злиться в ответ на подозрения. — Мои парни ни черта не могут выйти на след ребят, которых ты описываешь. — Он стучит по сигарете, сбрасывая пепел. — А Картель уверен, что это ты всех перестрелял.
Господи, этот петух серьезно подозревает его? Вот прямо без шуток?
— Лучше бы твои парни следили за американцами, — Рид тычет рукой куда-то в окно, метафорически подразумевая, что где-то там притаились белые наглые морды, — такой херни бы не произошло. И мы бы смогли с Картелем все улади…
— Лукмана Перети, которого ты описал, не видели со вчерашнего дня. Но зато в перевернувшейся машине Деванторы нашли три трупа.
Рид замолкает. Когда он уходил, машина Деванторы была на месте — там, брошенная на дороге, открытая и бесхозная. Не перевернутая. И в ней точно никого не было.
Три трупа. Два охранника, один водитель. Все, кроме Рида и Деванторы.
— Да они прикалываются, что ли… — бормочет Рид, опускаясь на стул.
Это действительно была не просто подстава. Операция. Хорошо сыгранная, в нужный момент, как по нотам. Теперь, вместо того чтобы искать среди своих крысу, Картель переключится на Рида.
— Картель думает, что Перети мертв. Как тебе такой прикол?
Рид раздраженно цыкает:
— У них все спланировано, что я могу сказать. Красиво сделали.
— У кого «у них», Рид? — Салим наконец тушит сигарету и поворачивается к нему. Рид не может с ходу определить его настроение: гневное? разочарованное? полное сомнений? — Кого мы ищем? Призраков?