Но зато подруги были на этот раз не одни. Леся, пришедшая в себя первой, дотронулась до лежащей рядом с ней подруги. Кира словно только этого и дожидалась, тут же открыла глаза. И посмотрела сначала на потолок, а потом на Лесю. Убедившись, что ни то, ни другое не даст ей ответа, как она очутилась в этом месте, Кира зашевелилась. Голова болела совершенно так же, как вчера утром, хотя на этот раз никто их по головам вроде бы не бил.
— Вы очнулись! — раздался рядом с ними радостный девичий голосок.
Подруги скосили глаза в ту сторону, откуда он доносился. И увидели в другом углу подвала двух молоденьких девушек.
— Мы так рады! — прощебетала первая — светленькая и миленькая. — Когда вас принесли, мы думали, что вы совсем мертвые.
— Мы пытались привести вас в сознание, но вы никак не хотели просыпаться, — пожаловалась вторая, глазея на подруг карими и круглыми от испуга или удивления глазами.
Несмотря на то что одна девушка была блондинкой, а другая рыженькой, было в них какое-то неуловимое сходство, наталкивающее на мысль о кровном и весьма близком родстве.
— Вы кто? — поморщившись от тупой боли в затылке, спросила Кира у девочек.
— Я — Влада! — представилась рыженькая. — А она Светлана.
— Мы сестры! — пропищала та девушка, которую звали Светой.
Кира поморщилась еще раз. И неожиданно шлепнула себя легонько по лбу.
— Ну, конечно! — воскликнула она. — Вы сестры. Внучки Светланы Владимировны. Так?
— Да, — осторожно подтвердила Влада. — Так звали нашу бабушку.
— А тут вы как очутились? — спросила у них Кира.
В ответ девушки разревелись. Судя по тому, как вздрагивали их худенькие тельца, — девушки здорово перетрусили за те дни, что находились в плену. Да и немудрено. Ведь они отправлялись на небольшую приятную экскурсию по окрестностям Луги с двумя симпатичными молодыми людьми, с которыми случайно познакомились возле нотариальной конторы. А вместо приятной прогулки очутились в теплом, сухом, но все же подвале.
И пусть тут даже было электрическое освещение. И имелся кран с холодной водой. А теперь у сестер даже еще и компания появилась, но все равно подвал оставался для них тюрьмой. И обеим было совершенно неясно, за что они сюда попали и когда их выпустят на волю. И выпустят ли вообще.
В отличие от сестер Кире с Лесей было известно гораздо больше. Да вот беда, в ушах до сих пор стоял шум от подсыпанной им в кофе отравы, мешая сосредоточиться, подумать и найти ответы на все интересующие их вопросы. Но кое-чего им все же для полноты картины явно не хватало. Не могло так быть, чтобы их и девочек похитили просто так. Для этого должна быть какая-то причина.
— Расскажите, что за человек была ваша бабушка? — попросила девочек Кира, когда гул в ушах мало-помалу начал стихать и уже больше не напоминал шум океанского прибоя во время бури, и она даже сумела вычленить то единственное звено, которое связывало их и сестер и из-за которого они могли оказаться в этом месте.
Обе девушки, явно истосковавшиеся по общению, послушно принялись выкладывать те крохи сведений, которые им были известны об их бабушке. В своем предсмертном письме, которое попало в руки подруг, Светлана Владимировна верно обрисовала ситуацию, из-за которой от нее отвернулись муж и даже родная дочь. Светлана Владимировна влюбилась в мужчину, оставила мужа и дочь-подростка и исчезла.
— В один день бабушка просто исчезла из их жизни, — сказала Влада. — Без объяснений, без прощального письма и прочих вещей, которые могли бы хоть как-то примирить нашу маму и дедушку с ее бегством.
— Тогда откуда же вы знаете, что дело было в мужчине?
— Вроде бы ее с ним видели, — сказала Света. — Видели, как они садились в машину. И уезжали.
— Понятно, — кивнула Кира. — Но тем не менее вас назвали в честь бабушки.
Мама все эти годы очень переживала, что бабушка от нас удрала, — призналась Света. — И ей было только больней, ведь ни она, ни дедушка так и не сумели понять, в чем дело. Но, видимо, наша мама все равно любила бабушку, потому что назвали меня в самом деле в ее честь.
— А как получилось, что вы приехали в Лугу сразу же после смерти бабушки? — спросила у девочек Кира.
— Бабушка сама нас позвала, — сказала Влада. — Буквально накануне своей смерти.
И тут последовала вторая часть рассказа. В отличие от первой она была подругам до сих пор неизвестна. И они слушали внучек Светланы Владимировны с куда большим интересом, чем раньше.
Оказалось, что примерно полгода назад или около того Светлана Владимировна решила, что достаточно нажилась в разлуке со своими близкими. И решила восстановить с ними связь. Но, опасаясь, что дочь и бывший муж не захотят ее принять, она обратила свой взгляд на внучек. Обе девочки к этому времени уже были достаточно взрослыми, во всяком случае, совершеннолетними, не обязанными отчитываться за свои действия перед матерью. Личной обиды к бросившей семью бабушке они не испытывали. И даже напротив, в глубине души восхищались ее отвагой.
— Когда бабушка ушла, маме было немногим меньше, чем нам сейчас, — оправдывая бабушку, сказала Света. — Она уже не была ребенком. И к тому же очень скоро вышла замуж и у нее появились мы.
— Так, и что Светлана Владимировна? — напомнила им Кира. — Что она вам сказала, когда появилась в вашей жизни в натуральном, так сказать, виде, а не на фотографиях?
Мы были рады увидеть свою бабушку, — призналась Влада. — Мы давно мечтали познакомиться с ней. И в отличие от мамы всегда верили, что однажды она все же вспомнит про свою дочку — нашу маму, про своего бывшего мужа — нашего дедушку и вернется к нам.
— Но этого не произошло, я так понимаю? — спросила у нее Леся. — Светлана Владимировна пообщалась лишь с вами, так и не пожелав вернуться в вашу семью? К мужу и дочери?
— Она сказала, что маме надо дать время свыкнуться с этой мыслью, и поручила нам постепенно готовить маму к тому, что она скоро вернется, — сказала Света.
— И мы старались, — добавила Влада. — Наверное, мама бы со временем и в самом деле смягчилась и простила бабушку. Ведь сколько лет прошло! Но, к сожалению…
— К сожалению, бабушка умерла раньше, чем мы сумели переубедить маму, — произнесла Света.
— Но перед самой смертью бабушка успела послать нам письмо по электронной почте, — вмешалась ее сестра, предвосхищая вопрос подруг о том, как сестры узнали о смерти старушки. — Она сказала: чувствует, мол, что дни ее сочтены. И просила нас как можно скорей приехать в Лугу, чтобы мы могли вступить во владение ее немалым имуществом.
— Очень интересно, — пробормотала Кира. — И когда именно она отправила вам это письмо?
Сестры принялись вспоминать. И выходило, что письмо они получили ровнехонько в тот день, когда Светлана Владимировна вернулась домой в свою квартиру в Луге из санатория.
— Не могла же она знать, что той же ночью погибнет от сердечного приступа! — недоуменно пожала плечами Леся. — Или могла? Кира, неужели у нее было предчувствие?
Но Кира была того мнения, что если у Светланы Владимировны и было дурное предчувствие, то основано оно было на реальных фактах.
— Видимо, что-то произошло там, в санатории или на обратной дороге, что заставило вашу бабушку встревожиться за свою жизнь, — произнесла Кира, задумчиво наматывая на палец прядь своих густых, тяжелых, отливающих медью волос. — Постарайтесь вспомнить дословно, что именно написала вам перед смертью ваша бабушка.
— Понятно, — кивнула слегка растерявшаяся Влада. — Сейчас.
И она, сосредоточенно нахмурив лоб, принялась вспоминать.
— Собственно, письмо было совсем короткое, и там было всего три фразы, — сказала девушка. — Бабушка написала так: она чувствует, что ее прошлая суматошная жизнь в конце концов предъявила ей свой счет. Что, видимо, мы больше не увидимся, но она считает нас своими наследницами и хочет, чтобы все ее движимое и недвижимое имущество досталось именно нам, а не чужим людям.
— Интересно, — произнесла Кира. — А она не уточнила, кто эти чужие люди?
— Она написала не так, — внезапно вмешалась в разговор Света.
— А как? — удивленно посмотрела на нее сестра. — В чем я ошиблась?
— Бабушка написала не чужим людям, а не родным ей людям.
— И в чем разница? — спросила у нее Влада.
— Не знаю, — поникла головой ее сестра. — Но бабушка написала именно так.
Кира задумалась еще глубже.
— А о том, где и к кому вам надо обратиться, чтобы вступить в права наследования, ваша бабушка вам сказала? — спросила она наконец.
— Ну конечно! — воскликнула Влада. — Когда мы впервые приезжали к бабушке, она назвала нам фамилию нотариуса.
— И показала, где находится его нотариальная контора, — добавила сестра.
— И часто вы виделись с бабушкой?
— Всего два раза в жизни, — со вздохом ответила Влада. — Один раз она приезжала к нам, а второй мы приезжали к ней.
— Домой? — пожелала уточнить Кира.
— Нет, — покачала головой Влада. — Бабушка сказала, что у нее там идет ремонт. Что она хотела все успеть привести в порядок к нашему приезду. Но мастера ее подвели и затянули сроки. Так что у нее дома все в краске и побелке.
— Поэтому мы встречались с бабушкой в городе, — прибавила Света. — К себе она нас обещала позвать в следующий раз, когда ремонт закончится.
Кира недоуменно покачала головой. Сестры сказали, что Светлана Владимировна объявилась в их жизни всего несколько месяцев назад. Хорошо, пусть полгода. Но ремонт в ее квартире выглядел гораздо старше. Кира и Леся сами пережили ремонт год назад и неплохо разбирались в этих делах. Да, в квартире у Светланы Владимировны было чисто, аккуратно и отнюдь не бедно. Но ремонт у нее делался уже года два, если не три назад.
Время не стоит на месте. На прилавки магазинов все время выбрасывают какие-нибудь новинки. И то, что было хитом в прошлом сезоне, в следующем уже продается с солидными скидками. А через сезон и вовсе исчезает с прилавков магазинов. Это относится не только к магазинам одежды, но и стройматериалов тоже. Так вот, те обои, которыми были оклеены стены в доме Светланы Владимировны, в этом году купить было нельзя. Они морально устарели, и продавцы убрали их с прилавков.