Услышав шаги, из гостиной показалась Снежана, нахмуренная девочка смерила Филиппа обиженным взглядом и тут же скрылась обратно.
– Что так быстро прилетели? Посиделки с киевскими тетушками утомили? – Парень с улыбкой заглянул в комнату, где свидетельством их с Заккери драки остался лишь порванный портрет деда, прислоненный лицевой стороной к стене. Как любая вещь, созданная колдуном, она не поправлялась воздействием силы. Мебель же, благодаря стараниям Максима, имела первоначальный вид, только на стеклянной дверце горки с посудой щерилась крошечная сквозная дырочка, видимо, последнего маленького осколка разбитой мозаики не нашлось.
– Тебя Эмиль хотел видеть. Он сейчас в кабинете. – Буркнула девочка и, забравшись с ногами на диван, уставилась в перевернутую вверх тормашками книгу на латыни, на обложке угадывалась надпись «Ведьмы и колдуны».
Больше Снежана не сказала ни слова, уткнувшись в текст.
– Книгу переверни, удобнее будет знакомые буквы искать. – Холодно посоветовал ей Филипп уже без тени юмора.
Он быстро вышел в холл, и не видел, как девочка сверкнула горящими ненавистью синими глазами, а на ее бледных щеках вспыхнули красные пятна.
Из кабинета доносились возбужденные спорящие голоса. Когда Филипп вошел в комнату, то присутствующие настороженно и даже сконфуженно примолкли. Здесь царил приятный полумрак, располагающий к созидательным философским мыслям. Пахло пылью и уже едва заметным ароматом сигар Луки.
– Судя по вашему молчанию, сегодня я попал под всеобщее порицание. – Ухмыльнулся Филипп, снимая с себя пальто и небрежно бросая его на спинку кресла.
За огромным письменным столом в нервной и очень напряженной позе застыл хмурый осунувшийся Эмиль. Аида, явно закипавшая, как турка с кофе, замерла посреди комнаты перед зрителями и от бессилия ломала руки. На широком диване развалился Грегори, рядом с ним в пылу скандала егозила Лариса. Роза, мать Лизы, словно королева, закинув ногу на ногу, восседала на кресле и медленно со вкусом курила, стряхивая пепел в бронзовую напольную вазу. Зрительный зал волновался и фырчал, только Зак, расслабленно привалившись к стеллажу с книгами, скрестил руки на груди и ухмылялся с довольной ехидцей.
– Филипп. – Аида бросилась к сыну.
Тот сдержано поцеловал женщину в лоб в знак приветствия.
– Отдых не удался? – Спросил он у родственников и засунул руки в карманы. Мать схватила его под руку, словно боялась отпускать от себя, женщина дрожала от едва сдерживаемых слез.
– Начинайте. – Предложил парень, кивнув.
– Мы многое спускали тебе с рук, Филипп. – Вдруг с надрывом заговорила Лариса, взявшая на себя роль народного обвинителя, у нее всегда отлично получалось разыгрывать семейные драмы. – Твоих человеческих женщин, твое сумасбродство, игнорирование любых правил! – Филипп спрятал усмешку, выглядевшую в столь трагичный момент цинично. – Ты ведешь себя так, как будто тебе наплевать на мнение семьи!
– Если хочешь провести воспитательную беседу, Лара, то лучше поговори со своей дочерью, – ответствовал Филипп.
– Не смей отвечать ей в таком тоне, мальчишка! – Вскочил с дивана несдержанный Грегори, и Аида тихо охнула, прижимаясь к сыну. – Ты не присутствовал ни на одном шабаше, куда-то уматывал со своими Зайками или как ты называешь их! Ты делаешь такие вещи, от которых у нас всех волосы дыбом встают!
У Ларисы действительно развалившаяся прическа, закрепленная заговоренным лаком, сейчас торчала в разные стороны, словно она каталась в кабриолете при шквальном ветре.
– Покороче. – Кивнул Филипп.
– Мы знаем, что в Гнезде была человеческая девушка. – Тихо поведал отчим.
– Вы поэтому бросили веселье? – Усмехнулся Филипп и покосился на сводного брата, но тот быстро опустил голову, не позволяя забраться в воспоминания.
– Она ночевала в твоей спальне! – Не слушая его, выкрикнула Лариса.
В кабинете повисла тяжелая пауза, казалось, под потолком сгущались тучи, готовые разразиться молниями.
– Так и было. – Кивнул Филипп, понимая, что если расскажет про демона, выпущенного Заккери, придется поведать родителям о многом другом, что предшествовало глупости брата.
– Ты же понимаешь, что подобное недопустимо, сынок. – Вступил в разговор Эмиль. Его голос звучал очень устало, похоже, роль главы семьи утомляла его. – Гнездо не обычный дом, никогда его порога не переступала человеческая нога. Одно из главных правил – Гнездо священно. Ты нарушил его.
– Я не понимаю, почему должен чувствовать себя виноватым. – Пожал плечами Филипп, разражаясь.
– Ты осквернил Гнездо! – Заорала Лариса с горящими глазами и ткнула в парня пальцем.
Тот удивленно изогнул бровь:
– Да, бросьте. Она не суккуб – обычная девчонка. Зак рассказал, при каких обстоятельствах она оказалась здесь?
Он видел и ощущал, что дом принял Сашу. Гнездо не хотело ее выпускать из своих объятий, не давало войти без нее. Оно каким-то волшебным образом желало в свою колыбель человеческую девушку!
– Ты будешь наказан. – Перебил его Эмиль, оставив без внимания последний вопрос.
– Меня посадят под домашний арест? – Хмыкнул парень.
– Тебе придется покинуть нас. Поживешь с твоей прежней семьей в Киеве, вернешься через пару лет, когда все хорошенько обдумаешь. – При последних словах мужа Аида громко всхлипнула, не желая расставаться с любимым неласковым чадом.
– Мне нечего обдумывать! Решение принято. – Глядя в упор на отчима, с расстановкой ответил парень, а в голове приемного отца мелькали картинки его короткого разговора с Заком по телефону. – Заккери сказал, что это серьезно?
– Филипп! – Осуждающе пробормотала Аида, догадавшись, что сын только что без зазрения совести прочитал воспоминания Эмиля.
– А это серьезно? – Зло прошипела Лариса.
Парень пожал плечами, сводный брат глумливо фыркнул.
– Мальчик мой, ты обязан выбрать. – Тяжело, словно ему было противно говорить, произнес отчим и поднялся, облокотившись о крышку стола. – Человеческая девушка – не вариант для сильного, талантливого ведьмака. Ты можешь сделать выбор, но, выбирая человека, ты должен понимать, как ослабляешь себя. Это тяжело, в твоем возрасте меня тоже ждала сложная дилемма, и я никогда не жалел о своем решении. Подумай хорошо, тебе только двадцать три года. У тебя еще будет впереди то, за что стоит побороться.
– То есть или семья, или она?
Эмиль кивнул.
– Ладно. – Сдержанно отозвался Филипп.
Он осторожно освободился от рук матери, а потом снял с шеи медальон. Родственники дружно охнули, вытаращившись, а Роза подавилась дымом десятой за последние полчаса сигареты. Филипп подошел и небрежно бросил амулет с семейным гербом Вестичей на страницы раскрытой книги, лежавшей на письменном столе.
– Я ухожу из семьи.
– Филипп?! – Вскричала в ужасе Аида.
Парень оглянулся, мать стояла, закрыв рот ладонями, чтобы не заорать, синие глаза округлились, и в них вместе с вопросом стояли слезы. Зак, опешив, уставился на брата, словно видел перед собой инопланетянина.
Эмиль смотрел на пасынка изучающе, а потом спокойно произнес:
– Как ее зовут?
– Александра.
– Шурочка, значит? – Усмехнулся мужчина грустно, словно что-то вспомнив. – И она на сто процентов человек?
– Так и есть. – Кивнул Филипп, уверенный, что Заккери проболтался о каждой мелочи, желая напакостить брату и отомстить за проигранную накануне драку. Выглядел подобный жест мелко и не по-мужски.
– Человек. – Задумчиво произнес Эмиль, и добавил: – Она многое знает о нашей семье?
– Кое-что. Она ведь была в доме.
– Я думаю, нам стоит с ней познакомиться.
– Что?! – В унисон от изумления воскликнули женщины.
– Мы должны познакомиться с новым жителем Гнезда. – Эмиль обвел грозным взором из-под нахмуренных бровей захлебнувшееся возмущением семейство.
– Это невозможно! – Выкрикнул Заккери, зеленея от бешенства. – Нас на смех поднимут! Человек в семье ведьмаков – недопустимо!
Филипп тут же вспомнил мультик из детства, где нарисованный шакал шипел: «Позор! Человеческий детеныш в волчьей стае!»
– Я так решил. – Веско осадил его отец, потом обратился к пасынку: – Сегодня семья ждет вас на ужин вместе.
Ошарашенный неожиданным поворотом событий Филипп оглянулся к матери, та испуганно озиралась вокруг, похожая на сову с размазавшейся под глазами тушью для ресниц. Заккери молча покинул «поле боя», со злостью хлопнув дверью.
– Филипп, медальон забери. – Остановил его отчим, протягивая амулет, когда парень собирался поскорее убраться из ставшей невыносимой атмосферы кабинета. – Семейными знаками не раскидываются.
Он злился настолько, что был готов придушить Сашу собственными руками. Ее телефон гнусавым голосом автоответчика постоянно требовал «перезвонить позднее». Конечно, для Филиппа не являлось проблемой дозвониться на отключенный аппарат, если села батарейка, но Саша, похоже, исхитрилась свой сломать.
Сильно раздраженный парень, останавливаясь рядом с магазином мобильных телефонов, заехал на тротуар передними колесами огромного ярко-желтого внедорожника Эмиля, перегородив проход наполовину. Недовольные пешеходы бурчали себе под нос проклятья, протискиваясь рядом с ним.
– Здравствуйте! – Радостно улыбнулась девушка-продавец в желтой, как машина отчима, футболке, когда над открытой дверью звякнули китайские колокольчики.
– Привет! – Недовольно буркнул Филипп, пригнув голову, чтобы не шарахнуться о длинные трубочки-висюльки, и ткнул пальцем на два одинаковых аппарата белого и черного цвета, стоявших на подставочках в витрине.
– Оба? – Удивилась девушка, округляя глаза.
Парень только кивнул, доставая кошелек. Тонкие аппаратики с большими сенсорными экранами послушно улеглись в коробочки. Филипп подхватил покупки и, не прощаясь, убрался на улицу.
Огромный внедорожник произвел фурор на маленькой студенческой стоянке, спортивные купе такого ажиотажа не вызывали. Декан факультета завистливо пялился из окна маленького вишневого седана, а ученики присвистывали, проходя мимо.