— Приветствую! — сказал я, обращаясь сразу к обоим.
Андрей улыбнулся, шагнул вперёд и протянул мне руку, которую я крепко пожал, а его приставленный отцом охранник так и остался стоять безучастным столбом, никак не отреагировав. Я не пойму, это какой-то отдельный биологический вид? Хомо охраникус? Ну ладно, не буду обращать на него внимания, словно его вовсе нет.
— Идём, — сказал я Андрею, приглашая к себе в кабинет.
Охранник тенью двинулся следом. Когда Андрей сел в кресло для посетителей, его сторож встал позади, чтобы держать объект в поле зрения. Я усмехнулся, но никак не стал это комментировать, не мне это решать.
— Будешь кофе? — предложил я Боткину.
— Давай, — кивнул он, а на лице охранника не дрогнул ни один мускул. Ну и ладно не буду ему предлагать, пусть так стоит. — И расскажи мне на пальцах, что там у тебя за суперметод такой.
— Эх, не догадался я вчера тебе книгу привезти, — произнёс я и направился к шкафу, где у меня оставалось несколько перепечатанных экземпляров пособия по магии тонких потоков. — На вот, дома будешь изучать, а сейчас я тебе вкратце принцип действия расскажу.
Можно было бы пойти в аудиторию, где развешены плакаты и на них всё показывать, но я подумал и достал несколько чистых листов и принялся схематично изображать происходящие в ладони и организме процессы. Андрей человек совсем не глупый и у него точно не свиной мозг в отличие от его охранника, всё схватывал на лету. Так что минут через двадцать у него уже чесались руки, чтобы попробовать этот способ на практике.
Сказать по-честному, было немного боязно доверять Боткину пациента, я ведь понятия не имею, как он в принципе работал и работал ли вообще, но то, что он сильный маг — это точно. Насколько я понял, Баженов своих адептов подбирал точно не из слабых. Всё же я решил рискнуть.
В манипуляционный кабинет мы вошли вместе, а охранник, как и обещал Серафим Павлович, остался снаружи и встал, как изваяние, возле двери, хотя свободные кресла поблизости были.
— Я сегодня получается лишний? — спросил Жеребин, увидев, что Андрей тоже надевает халат.
— Что вы, Константин Фёдорович, — улыбнулся я. — У вас сегодня наоборот главная роль и повышенная ответственность. Андрей Серафимович будет работать с бляшками под моим чутким контролем, а ты ловить эмболы, которых сегодня скорее всего будет больше, чем обычно. Если будешь замечать, что что-то пошло не так, сразу семафорь.
— Что сделать? — удивился Жеребин.
— Дай знать, короче, — хмыкнул я. — Будем адаптировать лечебный процесс прямо на ходу.
— Постараюсь вас не подвести, ребята, — сказал Андрей.
Я заметил, что он чувствовал себя несколько неловко, как ученик, пропустивший целую череду важных занятий, но в его глазах я всё равно видел уверенность. Хороший признак, мне нравится, можно приступать.
— Света, зови первого пациента, — сказал я медсестре.
Вошёл мужчина преклонного возраста. По диагностической карте, которую он мне подал, ему было за восемьдесят, но держался очень даже неплохо, не все в семьдесят и даже шестьдесят так бодро могут улечься на манипуляционный стол.
— И сколько сможете без боли в ногах пройти? — спросил я, разглядывая проценты стенозов на разных уровнях на схеме. Анна Семёновна отобразила всё очень подробно, впрочем, как обычно.
— Метров пятьдесят максимум, — сказал он и тяжко вздохнул. — А чаще и того пройти не могу. У нас булочная за углом практически, так я по пути раз десять наверно останавливаюсь. Но я всё равно стараюсь ходить каждый день. Говорят ведь, что если перестать ходить, то потом вообще не сможешь.
— Правильно говорят, — кивнул я. — Тому, кто это вам сказал не забудьте сказать спасибо, видно умный человек.
— Да у меня внучка знахарка, вроде на хорошем счету у начальства, — сказал мужчина. — Она теперь у вас здесь работает, это она мне тот листочек заполняла, который вы долго рассматривали.
— Анна Семёновна? — удивился я. С другой стороны, почему и нет.
— Да, она, — кивнул пациент.
— Наверно она дочь вашей дочери, верно? — решил я уточнить. — А то смотрю фамилия другая.
— Всё правильно, господин лекарь, — улыбнулся старик.
— Тогда передайте ей при случае, — обратился я к нему, — что ей не только начальство довольно, но и весь коллектив.
Жеребин улыбался до ушей и старался не рассмеяться, а чтобы пациент этого не видел, отошёл пока в сторонку.
— Ну что, Андрей Серафимович, — сказал я и кивнул на нижнюю треть бедра пациента. — Ставим ладонь сюда и потихоньку погнали снизу вверх, только торопиться не надо, а то Константину Фёдоровичу туго придётся.
— Я понял, — кивнул Андрей. — Я никуда не опаздываю.
— А это что у вас, практикант что ли? — забеспокоился старик, внимательно слушавший наш разговор.
— Это опытный лекарь, — возразил я. — Просто именно сосудами он только начинает заниматься, поэтому я буду его контролировать.
— Ах вот оно что, — хмыкнул пациент. — Тогда ладно, я готов.
Андрей взглядом поблагодарил меня за поддержку, и я кивнул ему, чтобы он начинал. Чтобы ничего не упустить, я положил свою ладонь поверх его. Всё-таки он и правда башковитый, начал удалять бляшки очень аккуратно. Толщина пучка пока управлялась несколько неуверенно, зато точка приложения всегда была безошибочной, но я чувствовал, как нелегко ему это даётся.
Через пару минут от начала вмешательства он взмок. Я проверил состояние его ядра, энергии там ещё было вполне достаточно, видимо он просто максимально концентрируется на процессе, чтобы не отклониться и на долю миллиметра. Я всё ждал, когда Жеребин подаст знак, чтобы мы притормозили, но он продолжал молча ловить эмболы и выглядел гораздо лучше Андрея, всё-таки опыт даёт о себе знать.
Только дойдя почти до середины бедра Андрей сдался. Он перестал подавать магическую энергию на сосуд, посмотрел на меня и покачал головой. Я заглянул в его ядро, там оставалось больше половины. Понятно, человек просто устал. Я указал ему взглядом на кресло в зоне отдыха и дальше продолжил сам. Для начала я просканировал уже обработанный участок бедренной артерии. Вполне неплохо, тем более для первого раза. Когда я взялся за удаление бляшек, дело пошло несколько быстрее, но не настолько, чтобы Константин Фёдорович перестал успевать ловить отлетающие фрагменты. Минут через пятнадцать мы закончили.
— Можете вставать, — сказал я пациенту, убирая от бедра руку после повторного сканирования. — Мы закончили. Теперь до булочной сможете ходить без остановки. Но к нам всё равно надо будет приходить на проверку и осмотр будет начинаться с вашей талантливой внучки. Передайте ей, кстати, что она молодец, всё точно расписала на диагностической карте. Странно только, что она раньше вас к нам не направила.
— Да она уже давно мне говорила, что надо лечить эти чёртовы артерии, — вздохнул старик. — Да только пока вы не стали этим заниматься, надо было обращаться в больницу Обухова, а там это стоило очень дорого, я не мог себе этого позволить.
— Тогда понятно, — сказал я. — Можете идти, а внучке привет.
— Передам обязательно, — улыбнулся старик. — Спасибо вам всем огромное!
Он раскланялся на прощание и вышел из кабинета.
— Что там за внучка такая особенная? — поинтересовался Андрей, когда старик ушёл.
— Она особенная, — улыбнулся я. — Может посмотреть на человека и рассказать обо всех проблемах в мельчайших подробностях.
— Она видящая? — встрепенулся Андрей.
Глава 7
По внешнему виду Андрея и его взгляду я понял, что он взволнован. Мне это показалось немного странным. Никогда не слышал у него ни про одну видящую, а тем более про симпатии или антипатии в их сторону, а тут прямо мгновенно вышел из равновесия.
— Ну да, она видящая, — кивнул я, с удивлением глядя на друга. — Я слышал, что их так называют. А ты чего так всполошился-то?
— Как её зовут? — спросил Андрей, напрочь проигнорировав мой вопрос.
— Анна Семёновна, ты же слышал, — сказал я.
— Я имел ввиду фамилию, — покачал он головой.
— Образцова, — ответил я, продолжая недоумевать. — Может быть ты мне скажешь наконец, что происходит?
— Я на днях её маму на каторгу отправил, — пробормотал он, напряжённо глядя мне в глаза. — Хорошо хоть не на казнь.
— Оп-па, — теперь пришло время и мне напрячься. — А дочка что, не принимала участие в этой смуте?
— Она скорее всего даже не знала, — ответил Андрей. — Очень хорошая девчонка, правильная. Да и мама со стороны выглядела такой же, только встала на тёмный путь несколько лет назад. По-хорошему её и казнить-то есть за что. Всё зависит от того, как глубоко копнуть.
— Ты мне порекомендовал бы к Анне Семёновне быть повнимательнее? — спросил я. — Я имею ввиду в плане её возможной неблагонадёжности.
— Не думаю, — сказал Андрей, потупился и покачал головой. — Это светлый человечек в отличие от её мамы. Хотя, конечно, всё на этом свете бывает.
— А старик ничего не сказал, что с дочкой у него проблема, — задумчиво произнёс я.
— Таким не хвастаются, — хмыкнул Андрей. — Я его, кстати, ни разу и не видел, вполне возможно, что в последнее время они почти не общались.
— Тоже верно, — кивнул я. — Ладно, буду иметь ввиду. Спасибо за информацию.
— Очень надеюсь, что она не окажется полезной, — сказал Андрей, глядя в окно.
Возможно мне показалось, но мой друг немного загрустил. Я решил его пока больше не трогать. В конце концов если захочет, то сам всё расскажет. Света позвала следующего пациента. Я посмотрел в диагностическую карту, здесь был синдром Лериша, то есть центральный стеноз. Терминальный отдел аорты и подвздошные артерии были сужены более, чем на девяносто процентов, а пациенту всего сорок семь. За счёт того, что протяжённость стеноза артерий намного меньше и убирать его будет значительно проще.
— Ну что, готов? — спросил я Андрея.
— Готов, — уверенно кивнул он, окончательно придя в себя.
Перед тем, как начинать расщеплять бляшки, он сначала внимательно просканировал зоны стеноза для уточнения деталей. Я же говорил, он малый башковитый. Да и руки из нужного места растут, как показала практика. Жеребин сосредоточился на общей бедренной артерии, встав по другую сторону от пациента, а я пристроился бочком возле Андрея и положил свою руку поверх его. Боткин начал работать спокойно и неторопливо, как и надо для начинающего, суета здесь к добру не приводит.