— Освободился? — с ходу спросила Мария, когда я набрал её номер. — Тело есть?
— Засыпала вопросами, — хмыкнул я. — Помедленнее, я записываю.
— Саша, не томи! — взмолилась магичка.
— Тело есть, Обухов сказал, что можно приезжать. Только вот вопрос, как мы его повезем к Виктору Сергеевичу домой? Или это будет происходить где-то в другом месте?
— Не, такой шабаш в доме деда Вити я устраивать не хочу, — усмехнулась Мария. — Я нашла небольшой склад в районе Финского вокзала, совсем недалеко от больницы Обухова, деда Витя оформил аренду на помещение, его вполне хватит для наших нужд. Кстати, я не знаю, что на этом конкретно складе раньше хранилось, но там вдвое больше свободной энергии, ядро заряжается намного быстрее, а это нам очень пригодится.
— А ты зря времени не теряла, — хмыкнул я. — Подготовилась.
— Ты наверно никак не можешь отпустить тот момент, что я не шестилетняя девочка, а взрослый человек с немалым жизненным опытом, — высказала она. — Хотя получается, что физически мне нет и шести, но ждать осталось недолго. Мне даже не верится, что свой следующий день рождения я буду отмечать в родном мире. Уже давно смирилась, что эту жизнь проживу здесь в селе Никольском. Правда я уже давно мечтала оттуда сбежать, так что спасибо тебе.
— На здоровье, — брякнул я. — Ладно, я выезжаю за тобой.
— Не будем терять время, — перебила Мария. — Мы с Виктором Сергеевичем туда доберемся сами, уже на пороге стоим, а ты привози тело и Валеру.
— Ладно, хорошо, — сказал я и положил трубку. — Осталось теперь придумать, как его туда привезти.
Последнюю фразу я сказал уже сам себе, так как в кабинете находился один. Ну почти.
— Гартман, — сказал Валера, материализовавшись в кресле для посетителей.
— Точно, автомобиль скорой помощи! — воскликнул я, подняв вверх указательный палец. — А я о них и не вспомнил.
— Наверно, потому что привык к положению вещей в нашем мире.
— Ты немного отстал в своих представлениях, Валер, — хмыкнул я. — В твоём восемьдесят пятом не было смысла пытаться их привлечь. А у нас давно есть платная скорая помощь, которая за деньги может хоть раненого крокодила транспортировать.
— Тогда в чём дело? Почему ты сомневался? — удивился Валера. — Звони Гартману!
— Не знаю, насколько это уместно в этом мире, но, похоже, у меня нет выбора, — кивнул я и начал искать главного знахаря скорой помощи в списке контактов.
Иосифу Матвеевичу я не стал открывать все карты, незачем заставлять его немолодой мозг разрываться, поэтому просто сообщил ему, что мне нужна транспортировка тяжёлого больного, находящегося в коме.
— Прямо сейчас? — решил уточнить Гартман.
— Не прямо сейчас, но в ближайшее время, — ответил я. — Я вам тогда позвоню.
— Это какой-то ваш родственник?
— Ну не то, чтобы, — я даже растерялся, к какой категории отнести незнакомого человека, который сегодня должен стать Валерой. — Можно сказать почти. Но я не говорю о безвозмездной помощи, я всё оплачу.
— Александр Петрович, ну зачем вы меня обижаете? — произнёс он довольно искренне. — Мне от вас ничего не нужно, это я ваш должник. Так что всё сделаем в лучшем виде, не переживайте.
— Спасибо заранее, — улыбнулся я. — У меня к вам ещё один вопрос, я хотел поговорить с Обуховым, чтобы ваших знахарей первыми записали на обучение в мой госпиталь, вы не будете возражать? Просто сейчас он занимается организацией потока учащихся.
— Был бы вам очень благодарен, Александр Петрович, — довольным голосом сказал Гартман. Было слышно, что он улыбается. — Повышение квалификации дело святое, а повышение квалификации под вашим крылом, так это вообще прекрасно. Я уже наслышан о значительном повышение эффективности лекарей и знахарей, которые прошли у вас учёбу. Лечебница «Святой Софии» — яркий тому пример, они изменились до неузнаваемости. Хоть их главный лекарь и кричит на всех углах, что это его личная заслуга, но мы-то знаем в чём дело. Самая большая его заслуга состояла в том, что он вам не мешал.
— Ну поначалу пытался мешать, но потом сломался и перестал, — хмыкнул я. — Это же надо, его заслуга оказывается. Да пусть говорит, что хочет, главное люди довольны, а остальное уже мелочи.
— Да, вы абсолютно правы, — вздохнул Иосиф Матвеевич. — Людям недалёким хочется возвыситься за счёт других, но, когда они поднимаются повыше, мы можем разглядеть, что у них под белыми перьями не тело атлета, а тщедушное тельце. А вам славы и так хватает, все хотят попасть в ваш госпиталь. Так у вас ещё недавно появилась видящая, это правда или домыслы?
— Абсолютная правда, — подтвердил я. — И я уже понял, насколько мне повезло. Она одна обеспечивает отличный входной фильтр по отбору больных.
— Ваш госпиталь самое подходящее место для такого самородка, — немного грустно сказал он. — Привлечь видящую на скорую помощь — это снижение эффективности по объёму работы во много раз.
— Это да, жаль, что таких не много и на всех не хватит, — сказал я и глянул на часы. Проваливаю все сроки. — Простите, Иосиф Матвеевич, мне надо бежать, я скоро позвоню вам по поводу транспортировки больного.
— Хорошо, жду, — сказал он и положил трубку.
Я тут же набрал Марию:
— Я скоро буду, вы там где?
— Мы уже не месте, вези груз на адрес, я тебе скинула.
— Хорошо, — сказал я, положил трубку, открыл сообщение в телефоне и пошёл к машине.
Градус волнения постепенно повышался несмотря на то, что вроде бы для меня весомого повода нет, моя-то жизнь и судьба этим порталом не решаются. Обухов сам не смог показать мне пациента и выделил сопровождающего.
Мы прошли по переходу в соседний корпус, где находилось отделение для тяжёлых и неясных пациентов. Там в отдельной палате лежал мужчина немного за тридцать. Глаза открыты и неподвижно смотрят в потолок. На взгляд и на ощупь я на голове повреждений не выявил. Рядом стоит прибор слежения за пульсом и дыханием, напоминающий отдалённо привычные кардиомониторы из реанимации. Дышал он сам, но за показателями постоянно следила медсестра и при снижении частоты пульса и уровня оксигенации звала лекаря. На моих глазах небольшое вливание энергии в область сердца всё нормализовало. Вовремя увидел это, буду знать, как его довести.
— Коллега, — обратился я к наблюдавшему за пациентом лекарю. — Он выглядит довольно-таки неплохо, его точно нельзя вылечить?
Меньше всего на свете мне хотелось, чтобы случайно пострадал невинный человек. Если его можно спасти, то я такое тело не возьму. Уверен, что Валерий Палыч будет со мной солидарен.
— Поддерживать жизнь можно довольно долго, — сказал лекарь. — Только вот толку от этого точно не будет. Мы сегодня провели консилиум и решили прекращать поддержку. Хорошо, что не успели этого сделать, Степан Митрофанович сказал, что вы его заберёте. А вы надеетесь его вылечить?
— Что-то типа того, — ответил я. — Попытаемся. Родственники у него есть?
— Не поверите, никого не осталось, — пожал плечами лекарь. — Родители умерли два года назад, а сестра погибла трагически три дня назад. Он пришёл на опознание тела и впал в кому. Наш мастер души пытался достучаться до глубин сознания, но совершенно бесполезно, дома никого нет. Ни воспоминаний, ни осознания себя и окружающего мира. Просто овощ.
— Понятно, это то, что мне нужно, — кивнул я. — однако, довольно странный случай.
— Вы уверены, что вам нужен именно овощ? — искренне удивился лекарь.
— Я не смогу воскресить жизнь, которая ушла, — сказал я. — Но этому человеку можно дать новую жизнь.
— Реинкарнация? — удивился мой коллега.
— Ну почти, — хмыкнул я. — Если есть такое желание, могу рассказать в подробностях, но потом, сейчас времени нет. Его возможно переложить на каталку?
— Переложить можно, но нет необходимости, он лежит на функциональной кровати, а она с колёсами, так что везти можно прямо так.
— Но как провезти кровать по переходу со ступеньками, пусть и с тремя? — спросил я, пытаясь представить транспортировку пациента к центральному входу.
— Видимо вы не очень хорошо представляете себе структуру и функционал нашей больницы, — улыбнулся лекарь. — Вы на чём собираетесь его перевозить? На автомобиле скорой помощи?
— Ну да, — кивнул я.
— Тогда скажите им, чтобы подъезжали к пандусу третьего корпуса, они знают.
— Отлично, — сказал я и начал набирать номер Гармана.
Когда я упомянул про пандус третьего корпуса он и правда сразу понял, куда ехать. Мы с больничным лекарем вдвоём легко докатили кровать до пандуса. Через десять минут уже погрузили пациента в автомобиль скорой помощи. Коллега на прощание проверил пульс и влил в мужчину немного магической энергии для поддержания жизни.
— Далеко везти? — спросил он.
— Не больше десяти минут, — ответил я, прикинув, где находится этот склад на карте.
— Значит довезёте, — кивнул он. — Следите за пульсом, если меньше шестидесяти, надо направить в область сердца рассеянный поток небольшой интенсивности.
— Понял, спасибо, — сказал я и пожал ему руку на прощание.
Уже когда я уеду он найдёт у себя в кармане некоторое количество крупных купюр. Просто в знак благодарности. Я сильно не обеднею, а ему приятно будет.
Водителю скорой я назвал адрес, и он начал выруливать из лабиринта больницы Обухова. На месте мы были меньше, чем через десять минут. Внешний вид привокзальных складов наводил на мрачные мысли, находиться здесь ночью одному мне бы не хотелось, но я сверился с адресом в сообщении и с картой в телефоне, всё верно.
— А мы точно туда едем? — спросил меня сопровождавший знахарь.
— Точно, — ответил я, не убирая пальцы с лучевой артерии транспортируемого и постоянно сверяясь с часами.
— А дальше куда? — спросил водитель, когда мы въехали на территорию складов и у нас появилось три варианта пути.
— Направо, — сказал я. Просто я увидел, как на улицу вышел Виктор Сергеевич. Словно чуял, что мы сейчас будем плутать. Увидев автомобиль скорой помощи, он помахал рукой. — Вон к тому мужчине.