— Сделаем, Александр Петрович, — кивнул он. Судя по выражению лица, он почти пришёл в норму. — Не извольте сомневаться.
— Вот и отлично, — улыбнулся я. — А с Валерием Палычем я думаю вы подружитесь. Он может показывать где здесь слабые места, чтобы не пропустить на подготовительном этапе. Я ведь правильно говорю?
Мой вопрос был уже адресован призраку.
— Сработаемся, — произнёс он после небольшой паузы.
— Спасибо, — сказал Николай, слегка поклонившись пустоте, откуда был до этого слышен голос.
На этой прекрасной ноте мы вышли из здания. Я предложил Николаю отвезти его домой, в кои то веки он ехал не с работы и на работу. Теперь я знаю, где он живёт. Хотел увидеть лицо его дочки, которое я пару месяцев назад собирал буквально по частям, но Николай сказал, что она уехала в гости к тётке в Воронеж. Значит не судьба, в другой раз.
В воскресенье, третьего января, как и договаривались я должен был в восемь утра быть в кабинете главного знахаря станции скорой медицинской помощи имени Пирогова, Гартмана Иосифа Матвеевича. В двадцать минут восьмого я уже был в нашей семейной клинике и открывал кладовку. Думаю, на сегодня по паре коробок растворов и систем для капельниц будет достаточно. На всякий случай собрал ещё одну коробку с анестетиками, в основном спрей и меньше в растворе для инъекций. Скорее всего это тоже на скорой может пригодиться.
— Доброе утро, Иосиф Матвеевич, — приветствовал я, входя в его кабинет. Секретаря в приёмной не было и дверь в кабинет главного была чуть приоткрыта, поэтому я не растерялся и сразу зашёл.
— Здравствуйте, Александр Петрович, — улыбнулся он и встал из-за стола, демонстрируя свой незаурядный рост и протягивая мне руку. — А я уж думал, что в воскресенье вы не решитесь к нам прийти, подождёте до понедельника. Рад вас видеть в добром здравии!
— Аналогично, Иосиф Матвеевич, — улыбнулся я, ответив на его крепкое рукопожатие. Это хороший признак. Когда люди тебе не особо рады, то и рукопожатие больше напоминает прикосновение. — Я кроме систем для вливаний и растворов привёз вам ещё и местные анестетики.
— Тоже от Курляндского? — поинтересовался он.
— Естественно, пока что это единственный известный мне источник новых препаратов, — ответил я. — Думаю, ваши специалисты найдут им применение.
— Безусловно, — кивнул Гартман. — При травмах, например. Его ведь можно нанести на кожу, чтобы не болел вывихнутый сустав?
— Кхе, — выдал я и задумался. Такого поворота я, если честно, не ожидал. — Нет, Иосиф Матвеевич. Есть форма для инъекций, которой можно сделать блокаду в область вывиха или перелома, и в виде спрея, который можно наносить на поверхностные раны и ожоги. Но я, кажется, догадался, что именно вы имеете ввиду. Нужно вещество, которое при нанесении на травмированную конечность, быстро испаряется и резко его охлаждает, так?
— А что, и такое возможно? — вскинул брови главный знахарь станции. — Это было бы совсем чудесно. Тогда и боль, и отёк меньше будут. Если сильно охладить, кровотечение быстро остановится.
— Такое возможно, Иосиф Матвеевич, — кивнул я. Теперь я понял, не знает тут никто про средство, используемое у нас при спортивных травмах, это он просто так фантазировал. — Я попрошу, чтобы такой препарат сделали для вас, надеюсь, что Готхард Вильгельмович с таким справится, но придётся немного подождать.
— Это мы подождём, — улыбнулся довольный Гартман. — Сколько мы без этого обходились, ещё чуток потерпим. Скоро пересмена, давайте мы ваши заготовки перенесём в зал для совещаний и сразу снарядим все бригады, а вы вкратце объясните, как этим пользоваться.
— У меня к вам ещё одно предложение, Иосиф Матвеевич, — сказал я перед тем, как мы выдвинулись к моей машине за коробками. — Я хотел бы сегодня отработать смену с одной бригадой или несколькими по очереди. Наверное, второй вариант более предпочтителен. Я и на особенности их работы посмотрю, и научу пользоваться системами. Мы с вами говорили об этом, по-моему, в прошлый раз.
— Отличная идея, — кивнул Гартман. — Можно ориентироваться на повод для вызова, чтобы выбрать, с какой бригадой выезжать. А пока будете здесь находиться, если вызовов на данный момент нет — расскажете им на месте, на вопросы ответите.
— Кажется у меня сегодня будет нескучный день, — улыбнулся я.
— Это точно, — хмыкнул Гартман. — У нас не соскучитесь.
Иосиф Матвеевич приказал санитару взять с собой грузовую тележку, и я проводил его до машины. Он осторожно погрузил коробки на платформу и повёз в сторону зала заседаний.
Я даже не думал, что на этой относительно небольшой станции скорой помощи работает столько людей. Хорошо, что для меня выступать на публику было уже делом привычным. Когда знахари закончили отчёт по смене, Иосиф Матвеевич представил меня и дал слово.
Я пожертвовал одной системой и одним флаконом солевого раствора и наглядно продемонстрировал, как это работает, как ускорять и замедлять внутривенное введение раствора. Не забыл подробно расписать показания для его введения. Вопросов после моей речи последовало не много и все по существу. Люди здесь судя по всему работают грамотные и сообразительные. Зря многие лекари и знахари клиник и лечебниц считают работников скорой помощи недомедиками и таксистами, это абсолютно не заслужено, в чём мне ещё неоднократно предстояло убедиться.
— Если я правильно понял, сегодня в клиники и лечебницы мы никого не привезём? — спросил меня Артём Константинович, молодой, но уже опытный знахарь, с которым я отправился на первый вызов. — Раз у нас в бригаде лекарь, то это не понадобится, так ведь?
— Вполне возможно, — улыбнулся я, выходя из машины. Мы уже приехали по адресу.
Глава 9
На первый вызов, на который мы приехали, вызывала женщина. Сказала, что её муж упал с высоты вместе со стремянкой и сломал ногу, очень много крови. Услышав про массивное кровотечение я и решил поехать с этой бригадой.
Мужчина лет сорока лежал на снегу в одном из дворов-колодцев, рядом валялась стремянка со сломанной ножкой. Из стремянки кровотечения не было. А вот рядом с мужчиной на снегу была внушительная алая лужа. Пациент был в сознании, но уже ослабел. А ещё он никому не давал себя трогать. Хорошо, что жена догадалась накрыть его несколькими одеялами, чтобы он не сильно переохладился.
Артём Константинович откинул одеяла и присвистнул. Я подошёл ближе и увидел, как через штанину на голени торчит острый осколок большеберцовой кости, а в середине голени словно образовалось второе колено.
— Ну что, Александр Петрович, справитесь? — спросил меня знахарь. — Или грузим?
— Без обезболивания сращивать такой перелом — чистое издевательство, — покачал я головой. — Обязательно нужен мастер души, чтобы пациент заснул и не чувствовал боли, иначе обязательно будет болевой шок, в котором гиповолемия сыграет не последнюю роль. Но я по крайней мере могу остановить кровотечение.
— Уже неплохо, — одобрительно кивнул Артём Константинович и отошёл немного в сторону, чтобы мне не мешать. — А если обколоть анестетиком, который вы нам выдали?
— Его сюда нужно слишком много и адекватно обезболить без риска навредить невозможно, — ответил я.
— Понял, кивнул знахарь. — А жаль.
Я присел возле пострадавшего, осторожно приложил руку к месту перелома, всё равно заставив его кряхтеть и зажмуриться. Продолжавший кровоточить сосуд я нашёл быстро, через минуту кровотечение прекратилось.
— Судя по объёму кровопотери, капельница здесь не помешает, — сказал я знахарю.
— Да я уже догадался, — кивнул он. — Давайте мы тогда его в машину погрузим и сделаем. Пока доедем — прокапаем.
Насколько возможно аккуратно мы водрузили пациента на носилки. Без крика к сожалению, не обошлось. Я сказал водителю пока никуда не ехать, пока мы не поставим капельницу. Артём Константинович довольно ловко спунктировал вену иглой и фиксировал её бинтовой повязкой, чтобы никуда не дёргалась. Флакон с раствором мы привязали к поручню под потолком. Теперь можно трогаться.
Надо предложить сделать на потолке специальное приспособление для подвешивания флакона. И стойка для капельницы в комплекте не помешает, чтобы не держать флакон в руках, если ставить капельницу на дому. Вот почему я об этом раньше не подумал? Потому что в прошлой жизни этим не я занимался. Стойками для капельниц надо обеспечить и манипуляционные, и палаты круглосуточного пребывания. Можно с этим вопросом обратиться к Кораблёву, да неудобно по таким пустякам, это инфузионные системы никто кроме него не захотел делать, а тут ничего особенного. Может обратиться на мануфактуру по изготовлению зонтов? Лучше с отцом посоветуюсь, наверняка у него есть какой-нибудь полезный знакомый.
Когда пострадавшего везли в ближайшую дежурную клинику, его состояние уже улучшилось. Он бы встал и ушёл, но при первом же неловком движении вскрикнул от боли.
— У вас кости голени раздроблены в лоскуты, куда вы собрались? — достаточно резко спросил Артём Константинович. — Лежите спокойно, иначе только хуже себе сделаете.
— Да я понял уже, — кряхтя от боли ответил пациент, больше он не пытался встать или повернуться на бок.
Автомобиль скорой помощи припарковался задом к специальному парапету у крыльца клиники. Каталку вместе с пациентом осторожно извлекли из машины и покатили внутрь. Я не стал выходить и сидел ждал в машине.
После вызова мы должны были вернуться на станцию, но позвонил диспетчер и сообщил, что недалеко от места, где мы находимся, пациентка с сильными болями в животе и многократным жидким стулом. Мы отправились сразу туда.
Пациенткой оказалась молодая женщина, не больше тридцати, хотя судить было сложно из-за очень болезненного вида. Лицо бледное, осунувшееся, испарина на лбу.
— Что вас беспокоит? — спросил знахарь. Я пока не вмешивался.
— Живот болит сильно и в туалет часто, — пробормотала пациентка. — А в туалет просто струёй воды.
— Тошнота, рвота была? — продолжил он сбор анамнеза.