Глава 7
После посещения почти готовой к запуску клиники, мы решили найти какое-нибудь тихое кафе и посидеть поболтать. Настя предложила с её слов очень подходящее армянское кафе неподалёку от адмиралтейства. Чтобы нагулять аппетит можно сначала прйтись по набережной Невы или по Дворцовому мосту туда и обратно, полюбоваться видами на Зимний дворец и адмиралтейство.
Пока ехали по Невскому в ту сторону, оба молчали. Настя мечтательно улыбалась, глядя на яркие витрины магазинов. Я сначала не обращал особого внимания, потом решил поинтересоваться.
— Ты так интересно улыбаешься, — хмыкнул я. — Так впечатлило знакомство с Валерием Палычем?
— О-о, ну ваш Валерий Палыч тот ещё персонаж, — рассмеялась Настя. — Вы с ним точно не соскучитесь. Думаю, от него всё-таки будет гораздо больше пользы, чем какого-нибудь вреда. Я первый раз в жизни видела призрака сегодня. А такого, чтобы стал помощником для живых, так это вообще из мира фантастики, так просто не бывает. Но нет, ты не угадал, дело не в призраке.
Выдав всё это, она снова замолчала и загадочно посмотрела на меня в ожидании следующего предположения.
— Ремонт так впечатлил? — спросил я, надеясь, что теперь попал в десяточку.
— Ремонт реально чудесный, — кивнула девушка, а я внутренне торжествовал, что угадал. — Николай — человек от Бога. Такой строитель сможет в лучшем виде реализовать любой даже самый смелый проект. Вот бы его как раз привлечь к строительству медицинского института, второй Зимний дворец получится, даже лучше. Один твой кабинет чего стоит, ну шедевр же? Но ты опять не угадал!
Радостно выдав последнюю фразу, Настя снова замолчала и продолжила сверлить меня взглядом. Наверно слово «сверлить» здесь не употребимо, потому что от её взгляда веяло таким теплом, что хотелось расстегнуть пальто и сюртук. А я сидел в недоумении, что же тогда является причиной её мечтательной улыбки. Приходили в голову другие варианты, но я отмёл их в сторону и не стал озвучивать.
— Ну всё, — вздохнул я, признавая своё бессилие. — Я сдаюсь.
— Ты так и не понял, почему я так улыбаюсь? — спросила она, подняв одну бровь и не сводя с меня глаз.
— Нет, просвети.
— Потому что, когда ты меня знакомил с Валерием Палычем, ты назвал меня своей девушкой.
Господи, ну почему я такой деревянный, а? Ведь помню, как сказал это, сказал это осознанно, продуманно и даже специально рассчитывая на реакцию с её стороны, а сейчас эта мысль даже в голову не пришла! Ну вот как?
— Ну вот, — нарушила неловкую паузу Настя. — Теперь ты улыбаешься. Только твоя улыбка выглядит какой-то виноватой.
— Потому что я виноват, — хмыкнул я. И правда сам не заметил, что улыбаюсь. — Не угадал, вот и улыбка виноватая. Это она за меня извиняется.
— За то, что ты назвал меня своей девушкой? — вскинула брови Настя, изображая крайнее изумление.
— Нет, конечно, — хмыкнул я. — За то, что я в здравом уме и твёрдой памяти это сказал, а сейчас про это не вспомнил.
— Ну ты же не жалеешь, что это сказал? — решила на всякий случай спросить Настя.
— Нет, конечно, — ещё раз подтвердил я. — Я слова на ветер не бросаю.
— Я знаю, — улыбнулась девушка и нежно положила свою руку на мою.
Это было приятно. Вспомнил свои юношеские годы в прошлой жизни, когда такое прикосновение было в миллионы раз ценнее любых слов.
Я нашёл место для парковки неподалёку от адмиралтейства и заглушил двигатель. Прогуляться мы всё же решили по Дворцовому мосту, безветренная погода подсказала верный маршрут. По пути купили по стакану горячего чая с апельсином и облепихой, что обеспечит нас дополнительным теплом во время прогулки. Я запомнил, где находился этот киоск, зайдём обязательно за ещё одной порцией горячего чая по пути обратно, на улице не май всё-таки, а минус десять.
После неспешной прогулки по мосту с любованием пейзажами и незабываемыми фотографиями, мы потихоньку пошли в сторону намеченного кафе. Если бы по мосту просто шли, то вряд ли замёрзли, чай повторно не понадобился бы. Но, мы фотографировались на фоне Зимнего и адмиралтейства, поэтому чай понадобился. Очень удобно, кстати, об него руки греть.
Мы беззаботно болтали, рассказывая каждый о своём. Она делилась смешными и странными случаями из студенческой жизни, а я случаями с работы, фильтруя, естественно, разный экстрим, девушке на свидании такого не рассказывают. Ну или может позже, в другой раз, когда созреет. В общем хорошо и со вкусом провели время, мне очень понравилось. Я чувствовал, что Настя постепенно становится мне всё ближе. Я имею ввиду не физическое расстояние, ну вы поняли. Теперь это была уже не тяга старых воспоминаний, а моих личных.
Когда уже ближе к одиннадцати вечера я отвозил её домой, вспоминал, как она в прошлый раз звала меня на чай. Теперь точно не откажусь, зайду. Но, не на долго, завтра на работу, будет суетной, но очень приятный день, после которого люди приходят домой и валятся с копыт, как загнанная лошадь.
Настя на чай не позвала. Зато прощальный чмок пришёлся точно в губы. Коротко, но с чувством и настолько тепло, что оно пьянящей волной распространилось по всему телу за ту короткую секунду, пока её губы касались моих.
Четверг, утро, за дверью ряд внимательных глаз, ожидающих вызова. И когда их успели столько записать? Или просто решили прийти пораньше всем табуном? И это клиника для богатых! Чего вы там все разболелись то? Мне бы лучше ехать товар принимать, да проверять, правильно ли люстры развесили. Хотя последнее я доверил Валерию Палычу, надеясь на его принципиальную точность и ответственность. Они на пару с Николаем никому спуску не дадут. Должна ещё присоединиться Прасковья и контролировать выгрузку товара и его комплектность.
— А к вам уже можно? — раздался вопрос через приоткрытую дверь, когда я надевал халат.
Это мой самый любимый момент в начале рабочего дня. Не хватает у людей выдержки подождать, когда позовут, не полчаса же я халат надевать буду.
— Да, конечно, проходите пожалуйста, — ответил я и пошёл мыть руки.
Вошла женщина лет пятидесяти, какая-то зашуганная и почему-то прикрывала лицо руками, прижимая за компанию туда же вуаль от шляпки. Надо было просто вместо вуали на шляпку шторы блэкаут повесить и вопрос решён, руки свободны.
— Что с вами произошло? — невинным голосом поинтересовался я, догадываясь, что проблема находится где-то под руками.
— Господин лекарь, у меня это, — произнесла она и убрала наконец руки от лица.
Моему взору открылось покраснение кожи большей части лица с неровными, или как их ещё называют, географическими контурами. Умеренный отёк и болезненность при пальпации, подкожных уплотнений нет, локальное повышение температуры кожи в пределах красноты.
— Ну, тут в принципе всё просто, — сказал я. — Рожа лица.
— Чего? — воскликнула дамочка и состроила такое лицо, словно я послал её в пеший поход по детородным органам без запаса хлебо-булочных изделий.
— Ну вы может когда-нибудь слышали про рожистое воспаление? — спросил я, на всякий случай сделав шаг назад, чтобы мне не прилетело физически от пациентки в мгновение ока ставшей не особо уравновешенной.
— Про рожистое воспаление? — переспросила она, быстро успокаиваясь, видимо дошёл смысл сказанных ранее слов. — Так вы хотите сказать, что это рожа?
— Ну да, — пожал я плечами. — Рожа на лице. Звучит очень непривычно, зато точно и коротко.
— А вы знаете, — сказала она, сделав глаза щёлочками, — а я так и думала. Поэтому и прикладывала красную тряпку, а вчера ещё клевер на простокваше делала.
— Может клевер на кефире? — решил я уточнить. Такой рецепт самолечения я уже слышал однажды.
— Нет, на кефире не так получается, — поучающим тоном сказала пациентка. — А вот на простокваше гораздо нежнее.
— Помогло? — на всякий случай спросил я, хотя ответ уже был известен.
— Нет, — ответила она и потупила взор. — Ничего не помогает, вот и решилась-таки к вам обратиться. Тут соседка ещё говорила про мочу…
— Стоп! — сказал я, вытянув руку ладонью вперёд. — Дальше не надо. Температура была?
— Была, господин лекарь, — кивнула она, копаясь в воспоминаниях. Мне кажется я даже услышал их шелест. — В первый день, то есть позавчера. До тридцати восьми с половиной поднялась. Утром проснулась мокрая, как мышь после потопа. А потом ничего вроде. Ну больше, чем тридцать семь и два уже не было.
— Это хорошо, — кивнул я. — Всё правильно. Ложитесь пожалуйста сюда на стол. Головой в сторону окна, а не двери, подголовник там.
— А зачем ложиться-то? — спросила пациентка, снова поднимаясь, хотя перед этим уже почти легла. — Может лучше сидя?
— Ложитесь пожалуйста, — я переключился на интонации, с которыми принято разговаривать с маленькими детьми. — Всё будет хорошо, не беспокойтесь, мне просто так удобнее.
— Ну ладно, раз так надо, — согласилась она на уговоры и снова легла.
Я на всякий случай ещё раз демонстративно помыл руки, обработал антисептиком, словно собираюсь лезть в рану и только потом приложил ладонь к её лицу, где было максимальное покраснение. Женщина наблюдала за каждым моим движением, так что все эти предварительные манипуляции были сделаны не зря, оказывая на пациентку успокаивающее действие. Вот так-то вот, помыл и обработал руки — уже психотерапия.
Ну, берегись стрептококк, сейчас злой дяденька надаёт тебе по одному месту! В данном случае тонкие направленные потоки нафиг не нужны, я воздействовал широким и не особо сильным потоком по всей площади покраснения, плавно водя по ней ладонью, чтобы ничего не пропустить. Это уже не первое столкновение с рожей, что делать я знаю. Через пару минут неторопливой процедуры я убрал руку.
— Всё, можете вставать, — сказал я пациентке и подал руку, чтобы помочь.
— Это чё, всё что ли? — спросила она, удивлённо посмотрев на меня.
— Ну да, — улыбнулся я, чтобы успокоить и расположить её к себе. — Процедура закончена, можете слезать со стола. Давайте руку, я вам помогу.