Настюха быстро справилась с моим заданием и передо мной на столе уже меньше, чем через пять минут стояла тарелка с яичницей на сале и нарезанным колечками бочковым огурчиком. Последний я и так бы с удовольствием погрыз, но шокировать повариху экстремально плебейскими запросами я не стал.
Запахом яичницы очень заинтересовался Котангенс, ничего удивительного. В рыжих бесстыжих глазах читались смешанные чувства: удивление от непривычного запаха и страстное желание отведать новинку. Я не удержался и вопреки своим принципам решил с ним поделиться. Кот недоверчиво обнюхал кусочек, потом попробовал и в итоге охотно слопал, требуя добавки. Пришлось дать. Потом он отошёл в сторону и начал тщательно вылизываться. Лучшее умиротворяющее зрелище для воскресного утра.
Быстро покончив с завтраком, я забрал кофе и бутерброд с собой и поднялся к себе в комнату. Всё семейство ещё спало или просто не торопилось выходить из своих комнат, я по пути никого не встретил. Я уселся за стол и принялся за работу. Разложил перед собой самые информативные книги, свои записи, зачистил контакты модуля памяти в голове, раскрутил кулер на центральном процессоре и начал набрасывать на листочке подробный план. Самым сложным оказалось не вспоминать каждые пять минут о том, что в понедельник торжественное открытие клинического госпиталя.
До обеда меня никто не беспокоил, и я успел не только составить план, ни про что не забыв, но и почти идеально воспроизвести классификацию новообразований, а также написать пару глав после подробного описания этой классификации.
Пару раз приходил Котангенс, которого видимо остальные члены семьи решили не баловать своим вниманием, поэтому он отрывался на мне. Должен же кто-то довести кота до полного мурчания и крайним оказался именно я.
Хотя я нисколько не жалею, что в один прекрасный момент он запрыгнул на стол, начхав на науку уселся на разложенные передо мной листы бумаги и издал такое требовательное «мяу», что другого выхода, как взять его на руки и начать наглаживать, у меня не оставалось. Зато дал голове немного отдохнуть. Спустя несколько минут рыжий ушёл по срочным важным делам, и я продолжил марать бумагу своим неидеальным почерком.
Когда мама позвала обедать, зазвонил телефон. Это была Настя, у которой возникли новые вопросы по расположению и спецификации помещений института. Так что после обеда я поехал к ней, с чертежами и набросками мы провозились до вечера, употребив при этом на двоих литр кофе и полкило овсяного печенья. Потом я поехал домой, воздержавшись от поездки на каток. Настя не стала на меня за это обижаться, когда узнала, чем я занимаюсь. Даже начала извиняться, что отвлекла от столь важного дела.
Мне показалось, что ночь с субботы на воскресенье снились дурацкие сны? Не-е-ет, это были ещё нормальные сны, а вот с воскресенья на понедельник снились конкретно дурацкие, даже вспоминать не хочется. Особенно нелепые и неудобные ситуации, в которые я постоянно попадал и не знал, как из них выбраться. Я проснулся за полчаса до будильника, несмотря на то, что поставил его сегодня пораньше. Дурные видения я вымывал из головы горячим душем.
— Волнуешься? — спросил отец за завтраком.
— Уже сил нет волноваться, — честно признался я. — Будь, что будет, лишь бы побыстрее всё закончилось.
— Что за пессимизм, сын? — удивился отец. — Это же день, о котором ты так мечтал. Собственная клиника, самостоятельная работа, полный карт-бланш от Обухова на эксперименты с магией и фармацией. Что ещё надо для счастья увлечённому своим делом человеку?
— Да больше ничего и не надо, — хмыкнул я. — Кроме одного.
— Это чего же? — заинтересовался отец.
— Отменить торжественную часть и просто начать работать, — вздохнув сказал я. — Не люблю я это всё.
— Зато городское начальство ох как любит, — усмехнулся отец. — Так что крепись и постарайся просто пережить это всё. Каждый день эта катавасия повторяться не будет.
— Ага, меня Обухов уже предупредил, чтобы я всегда был готов принимать у себя различные делегации со всех уголков нашей необъятной империи. Под их развлечения и угощения даже отдельная статья расходов выделена.
— А, ну без этого никак, согласен, — кивнул отец. — Идея-то инновационная, теперь все захотят посмотреть, что это из себя представляет. А ты думаешь почему управа не урезала бюджет на ремонт, а удвоила? Всё это не просто так. Не обращай внимания, сын, просто делай своё дело и всё, забей на них на всех. И смирись, что ты постоянно будешь в объективах камер.
— Да понял уже, — снова вздохнул я, отодвинув от себя тарелку с недоеденным завтраком. — Надо суметь абстрагироваться. В крайних случаях буду привлекать Валерия Палыча.
— Угу, вариант, — усмехнулся отец. — Туалетной бумагой запасись.
— Уже, — хмыкнул я, вспомнив, сколько мы её в итоге закупили.
Всей семьёй мы приехали на Фонтанку сорок почти за час до запланированного мероприятия. Оказалось, что не один я такой неспокойный. Прасковья и все остальные в полном составе вместе с недавно нанятым персоналом уже были на месте. Средний и младший медицинский персонал дружно строгал бутерброды и канапе, раскладывал икру по тарталеткам и полировал фужеры для гостей.
Доброе утро, Александр Петрович! — радостно воскликнула, увидев меня, взмыленная секретарша, которая носилась по всем задействованным локациям и раздавала ценные указания. — Сегодня большой день для нас всех.
— И невероятно длинный, — пробубнил я.
— Выше нос, Александр Петрович! — снова улыбнулась она. Несмотря на то, что она сама уже выглядела уставшей, улыбка была искренней.
— Спасибо, Прасковья, — улыбнулся я девушке. — Буду брать пример с тебя.
— Вы лучше подключайтесь к руководству подготовкой к празднику, тогда некогда будет об этом задумываться, а я лучше пойду помогу столы накрывать.
— Хорошо, договорились, — кивнул я.
Родителей и сестру я отправил в свой кабинет, а сам начал бегать от кабинета к кабинету, проверяя, всё ли в порядке. Сошёл с очередного круга, когда услышал, что на улице музыканты прогревают духовые инструменты и разминаются перед выступлением.
Обухов прибыл вместе с ними, то есть в числе первых из гостей. Хотя, можно ли считать его гостем? Клинический госпиталь — моя инициатива, но его детище по большей части, и он не меньше меня переживал за успех. Если я где-то пробакланю, он же с меня три шкуры спустит. Но не бывать этому, я сам себе покоя не найду, если что-то вдруг пойдёт не так.
Вся торжественная часть с разрезанием ленточки, выстрелами пробок игристого, пафосными речами и шикарной игрой духового оркестра пронеслась перед глазами, как в тумане. То и дело хотелось позвать лошадку. Ещё с утра договорился с Валерием Палычем, чтобы нос не показывал, пока все гости мероприятия не разойдутся. Представляю, как его периодически подмывало зашугать заблудившихся любителей игристого из числа городской управы и представителей министерства здравоохранения, которые сегодня тоже присутствовали.
Был и тот важный дядька, которого вызвал в помощь Захарьин, в итоге сам же и… Надеюсь, что бумаги ему хватило. Я имел ввиду для написания заявления на увольнение по собственному желанию. Этот москвич вёл себя сдержанно и степенно, не налегая в отличие от своих коллег на вино и закуски. Настоящего профессионала видно сразу. На прощание он пожелал процветания нашему учреждению и обещал поддержку со своей стороны в плане расширения деятельности и распространения учения по территории империи. Как только я к нему обращусь за этой помощью, если не знаю ни адреса, ни телефона? Скорее всего Обухов в силах найти на него выход в случае необходимости.
— Живой? — сочувственно спросил отец, положив мне руку на плечо, когда я стоял на пороге и провожал последнего гостя.
— Почти, — обессиленно ответил я.
— Поехали в «Медведя» — предложил он. — Я уже позвонил и забронировал самый шикарный кабинет, в понедельник это оказалось не сложно. Бери своих коллег и Прасковью. Девушка молодец, всё держала под контролем. И где ты такую помощницу отыскал?
— А ты не завидуй, — хмыкнула мама, которая, как оказалось, стояла за моей спиной.
— Даже не пытался, — ответил отец, но по его интонации я понял, что мама попала в десяточку. — Ну так что, едем?
— Пожалуй сегодня я отказываться не буду, — улыбнулся я, повернувшись к нему. — И мои сотрудники это заслужили. Отпразднуем открытие ещё раз, в хорошей компании.
Во вторник я приехал на работу почти за час до начала рабочего дня. Даже завтракать сегодня не стал, попросил Настюху собрать что-нибудь с собой. Учеников сегодня пока не намечалось, пока этот вопрос на стадии решения, а вот приём пациентов должен был состояться, запись подавали ещё в субботу. Жаль я не посмотрел вчера, насколько запись полная. Все ли желающие решатся прийти в здание, в котором последние сорок лет обитает призрак. И, как оказалось, подавляющее большинство горожан в курсе.
Я спокойно и молча ходил по коридорам, вдыхал запах свежей краски и отделочных материалов. Какую же красоту тут сотворили! О таком шикарном госпитале я даже не мечтал. Окончательный расчет с бригадой Шапошникова уже произведён и с сегодняшнего дня они должны приступить к ремонту дворца Курляндского.
Интересно было бы посмотреть на реакцию Готхарда Вильгельмовича, когда он увидит, как работают эти профессионалы. Просто чудо, что мне довелось познакомиться с Николаем. Жаль только повод для этого был не очень-то приятный. Распаханное об осколки вазы лицо его дочери периодически встаёт перед моим внутренним взором.
А у меня хорошо тогда получилось вернуть её лицу нормальный вид, несмотря на то, что набор хирургических инструментов был довольно скудным, а мой магический дар был практически на нулевом уровне, только начал восстанавливаться.
Когда я уже наматывал третий круг по коридорам, начали появляться первые сотрудники. Тишина сменилась обычной утренней суетой, все осваивались на новых местах. Начали появляться первые пациенты, которые широко открывали рот при виде шикарных интреьеров, сомневаясь, не в музей ли попали.