Сейчас я всем этим заниматься, естественно, не буду. Воспалительный процесс в животе я обработал потоком магической энергии, наподобие того, как пару дней назад воздействовал на поражённый сальмонеллой тифа кишечник.
При сканировании печени нашёл виновника торжества. В прошлый раз я на эту кисту возможно не обратил внимания, она находилась на задне-диафрагмальной поверхности правой доли печени. На оболочке был небольшой разрыв, большая часть содержимого оказалась в брюшной полости, киста частично спалась и деформировалась.
Чтобы из неё прекратило поступать содержимое в живот, мне предстоит сделать две вещи. Сначала я заживил разрыв, восстановив целостность оболочек кисты. Следующий шаг — раздренировать её в желчный проток, чтобы всё выходило естественным путём. Вот второй пункт оказался сложным. Надо было ещё найти проток, который надо восстановить. Я несколько минут искал подходящего кандидата и наконец мне это удалось, содержимое начало уходить по предоставленному каналу.
И таких кист в печени ещё десятка два! А плюсом к этому не стоит забывать про множественные объёмные образования разного строения, в том числе и злокачественные! Тут проще было бы печень выкинуть и пересадить новую. Такой возможности у меня нет. Значит работаем с тем, что есть.
Раз киста оказалось более опасной для жизни, чем опухоли, то именно кистами я и займусь в первую очередь. Та, которую я раздренировал в прошлый раз, значительно уменьшилась в объёме, почти спалась. Значит так и буду продолжать.
Теперь надо найти самые опасные в плане возможного разрыва экземпляры и начать именно с них. Я максимально внимательно сканировал каждую, независимо от их размера. Имело значение напряжённость оболочек и близость кисты к поверхности печени. Отобрал для себя на сегодня несколько наиболее опасных кандидатур, начал выполнять свою работу.
Вполне ожидаемо, что работа предстояла долгая, кропотливая, нудная, но больше десятка кист я в итоге раздренировал, а значит обезвредил, как сапёр мины. Они теперь точно не рванут. Оставшиеся находились не так близко к поверхности печени и явной непосредственной угрозы на данный момент собой не представляли. Это не значит, что их не нужно убирать, просто это можно сделать позже. Тогда на следующем сеансе начну убирать образования и в приоритете будут те, что выглядят, как злокачественные, или перекрывают желчные протоки.
Вытирая пот со лба, я заглянул в ядро. Неожиданно, осталось не более четверти запаса энергии. Продолжать процедуру дальше не стоит.
— Сколько прокапалось, Свет? — спросил я у медсестры. Я всё делал с закрытыми глазами для максимальной сосредоточенности, поэтому за капельницей не следил
— Второй заканчивается, — сказала она и показала ещё один флакон, который она уже держала в руке. — Вот третий собиралась ставить.
— В палате поставим, — сказал я и обратился к пациенту. — Как ваши дела?
— Резкая боль ушла, — пробормотал он. — Просто ноет теперь всё справа.
— Я не могу отпустить вас в таком состоянии домой, побудете пока у нас, — сказал я ему не очень радостную новость. — Будем продолжать делать капельницы, наблюдать.
— Хорошо, господин лекарь, как скажете, — пролепетал пациент. — Я теперь уже на всё согласен, время бегать для меня прошло.
— Ну это смотря в каком смысле расценивать ваше утверждение, — хмыкнул я. — Бегать от лекарей и правда вам не стоит, а вот бегать по утрам по парку вы ещё сможете. Просто не сейчас, а немного позже.
— Это вы меня так успокаиваете? — грустно ухмыльнулся мужчина. — Хотите сказать, что я могу поправиться?
— Естественно! — сказал я, улыбаясь. — Всё будет хорошо, надо просто в это поверить. Большую роль играет позитивный настрой, а уж я сделаю всё, что в моих силах, чтобы вы поправились как можно быстрее.
— А надолго я у вас?
— Этого я вам пока точно сказать не смогу, — пожал я плечами. — Всё будет зависеть от вашего состояния. Как только я буду уверен, что вы сможете справляться без постоянного наблюдения, уйдёте домой. А пока я скажу вашим родственникам, что вы остаётесь. Они смогут навещать вас по желанию. Продукты нести не надо, мы вас будем кормить в соответствии с вашим состоянием, а домашнее потом дома поедите.
Сказав последнее, я мысленно почесал тыковку. Фраза заученная, привычная, но на данный момент не актуальная. Работу кухни я так и не наладил, даже не искали поваров. Всё думал, что потом сделаю, когда начнём работать на полную катушку. Ну хорошо, сам виноват, значит мне и расплачиваться. Закажу доставку по времени, осталось найти заведение, где смогут приготовить то, что нам нужно. А Прасковье теперь дам задание наладить работу кухни, чтобы и персонал кормить и пациентов, пребывающих у нас круглосуточно.
— Свет, зови санитаров, чтобы его перевезли в палату и там тогда продолжим капать, — сказал я медсестре. — А я пока пойду поговорю с родственниками.
После беседы с родственниками пациента, которая имела преимущественно успокоительно-обнадёживающее значение, я проконтролировал ещё раз состояние пациента. Капельницу решил продолжить до четырёх флаконов, потом перерыв, а дальше будет видно.
В сегодняшней госпитализации тяжёлого пациента есть ещё один неприятный момент — дежурной службы у нас пока нет. Как следствие — домой я сегодня не иду, остаюсь на работе с ночёвкой, о чём не забыл сразу оповестить родителей, чтобы на ужин и завтрак меня не ждали.
Самое время позаботиться о съестных припасах. В тайной комнате за шкафом я видел холодильник в углу. Как раз на нём и стояла кофемашина. Проверка показала, что холодильник идеально чист, словно только что доставлен из магазина. Даже транспортировочные фиксаторы полок и ящиков на месте. Ну и ладно, значит я полностью свободен в своём выборе. Зашёл на страницу ближайшей крупной продуктовой лавки и выбрал всё, что душе угодно, заказ должны привезти в течение часа.
Когда мои ребята разошлись по домам, пошёл навести ревизию и в комнате отдыха для лекарей и знахарей. Моё предположение оказалось верным, здесь холодильник находился в таком же состоянии, хоть сейчас вези куда хочешь. Странно, что они даже не пытались им воспользоваться. А хотя когда? Мы же только начали работать и тутже усвистали в командировку.
Единственное, что я нашел в буфете — пара начатых пачек печенья и чай в керамической банке. Ладно, сделаю ещё один заказ, чтобы мои сотрудники чувствовали себя комфортно и могли при желании перекусить. Осмотревшись по сторонам, не увидел кофемашины. Непорядок, надо исправить. В принципе, я могу отдать им ту, что стоит на холодильнике в моей комнатке, у секретаря всё равно есть ещё одна. А с другой стороны, могу себе позволить, значит закажу ребятам другую.
Раз уж я остаюсь в госпитале на первое ночное дежурство для наблюдения за единственным пациентом, значит у меня есть вагон свободного времени, который я собирался посвятить доработке методички по онкологии. Ещё немного попотеть и можно нести в типографию для издания первого тиража. Уже поджимает, скоро надо будет раздавать лекарям из клиники на Рубинштейна. Ой, простите, из будущего онкоцентра.
Проверив ещё раз состояние пациента и временно отключив капельницу, я направился в свой кабинет.
— А ты чё, Сань, домой не идёшь? — услышал я голос Валеры, когда довольный свободой и одиночеством усаживался за стол. — Твоих дружбанов давно уж след простыл, а ты всё здесь. У меня такое впечатление, что ты и не собираешься.
— Ага, Валер, не собираюсь, — хмыкнул я. Уже в суете и забыл, что один я тут не останусь. — Пациент в палате требует наблюдения, не могу домой уйти. Буду пока книгу дописывать.
— Ну ладно, не буду тогда тебе мешать, — прошелестел голос призрака и затих.
— Слышь, Валер, — обратился я в ту сторону, откуда только что звучал его голос. — Выручи пожалуйста не в службу, а в дружбу.
— О чём вопрос, Сань, конечно! — тут же ответил Валера и даже решил частично материализоваться. — Что нужно-то, скажи.
— Ты сможешь присмотреть за пациентом? — спросил я и жалобно сложил бровки домиком. — А то боюсь увлекусь сейчас и забуду к нему вовремя подойти, а он даже позвать не сможет. Можешь поболтать с ним о чём-нибудь, чтобы вам обоим не скучно было.
— На счёт последнего не уверен, — хмыкнул Валера. — Боюсь разговор не срастётся, если человек не подготовленный.
— В этом ты прав, пожалуй, — произнёс я, почесав подбородок. — Тогда хотя бы просто пригляди за ним. Если тебе что-то не понравится, зови меня.
— Хорошо, договорились, — сказал призрак и растаял в воздухе.
Оставшись наконец один, я разложил перед собой все свои дневники и записи, достал заготовки методички и приступил к написанию последних глав. Должен по идее сегодня закончить, тогда завтра уже можно будет везти в типографию. Только вот теперь вопрос, куда везти? Туда, где работала Прасковья, я уже принципиально не поеду, хотя лично мне они ничего плохого не сделали, работой я был полностью доволен, но львиная доля позитива от сотрудничества была благодаря именно умению работать моей нынешней секретарши. Кто там теперь этим занимается — неизвестно и нет желания проверять.
Но ведь на этой типографии свет клином не сошёлся. Она тогда была выбрана по принципу конфиденциальности и неразглашения. Я ведь приносил можно сказать запрещённую литературу, а это уже пережитки прошлого. Теперь передо мной открыты все двери. Устроив себе небольшую паузу по работе с текстом, я начал искать список типографий в сети и выбирать по скорости изготовления и цене на услуги. Нашёл несколько подходящих вариантов, записал координаты и номера телефонов в блокнот, и продолжил работать над методичкой. Финал процесса уже довольно уверенно маячил на горизонте.
— Сань, — раздался вдруг рядом со мной взволнованный голос Валеры.
— А? — выдал я, чуть ли не подпрыгнув в кресле от неожиданности.
— У нас тут оказия вышла, — произнёс он и замолчал, ожидая моей реакции.
— Что случилось? — уже почти успокоившись,