— Александр Петрович, у меня что-то голова совсем поворачиваться перестала, — испуганно сообщил мне пациент с патологическим переломом шестого шейного позвонка. — Главное ведь боли не беспокоят, а вчера проснулся и голову повернуть не могу. Точнее могу, но совсем чуть-чуть.
Мужчина продемонстрировал мне свои возможности. Угол поворота и правда не превышал тридцати градусов. Не то чтобы совсем колом встала, но тоже не годится.
Я уложил его на стол и начал сканировать шейно-грудной отдел позвоночника. Странно, воспаление значительно уменьшилось, можно сказать, что его почти нет, а ротация позвонков резко ограничена. Ещё раз просматривая межпозвонковые суставы, я разглядел причину и мне стало нехорошо. В прошлый раз я стимулировал развитие хряща на суставных отростках позвонков и получается переборщил. Все межпозвонковые суставы от третьего шейного до пятого грудного срослись наглухо за счёт того самого стимулированного хряща. Вот это да, вот это вылечил!
Теперь надо как-то восстанавливать подвижность, но как это сделать? Я решил попробовать на одном суставе в грудном отделе, там не так страшно в случае неудачи. Провозился я с ним достаточно долго, но результат превзошёл все ожидания. Суставные поверхности удалось разъединить и вернуть подвижность. Теперь то же самое надо повторить с шейными позвонками. После пятого сустава я уже наловчился и дальше дело пошло быстрее. К моменту окончания я уже и взмок, и истощился, хорошо хоть не до обморока.
— И что же там было, Александр Петрович? — спросил мужчина, полностью отойдя ото сна.
— Я в прошлый раз как оказалось немного перестарался, восстанавливая хрящевую ткань межпозвонковых суставов, — честно признался я. — В итоге суставы просто срослись.
— И я теперь так и останусь? — с грустью в голосе спросил мужчина.
— Попробуйте сейчас покрутить головой, — предложил я ему, а сам с интересом наблюдал.
Мужчина сначала робко, потом увереннее повернул голову сначала в одну сторону, потом в другую. Угол поворота увеличился с тридцати градусов примерно до семидесяти. На лице засияла довольная улыбка.
— Спасибо, Александр Петрович, — сказал довольный мужчина. — А я уж испугался, что так теперь навсегда останется.
— Не останется, — успокоил я его. — Я нашёл способ, как с этим бороться. Но вам теперь будет серьёзное домашнее задание. Надо делать упражнения с поворотами головы как можно чаще в течение дня. Много повторов делать вовсе не обязательно, просто старайтесь чаще смотреть по сторонам. Хотя бы раз в полчаса.
— Ну это несложно, — сказал он и ещё раз покрутил головой. — На этом лечение закончено?
— Пока, к сожалению, нет, — покачал я головой. — Придите ещё раз в понедельник, я закончу убирать воспаление, проверю суставы, а дальше видно будет.
Глава 17
Пациент с множественными образованиями печени пришёл тогда, когда я его уже не ждал. А точнее просто забыл и хотел было уже подняться к себе в кабинет обедать, решив, что утренний приём окончен. Я открыл дверь, чтобы уходить, а за дверью стоит он. Довольный такой.
— Проходите, — сказал я, выдавив из себя улыбку и подавив вздох. — А я уже решил, что вы сегодня не придёте.
— Простите, Александр Петрович, немного опоздал, — виновато произнёс он. — Но, если по-честному, я настолько хорошо себя чувствую, что меня уже посещали мысли не приходить. Как говорит один мой знакомый: «лучшее — враг хорошего».
— Гоните их веником эти мысли, — хмыкнул я. — Пока все образования в печени не уберём, о таком даже и не думайте. Поймите, вам это нужно гораздо больше, чем мне.
— Да я понимаю, — виновато улыбнулся он и пожал плечами. — Просто хочется об этом всём думать лучше, чем оно есть на самом деле.
— Прекрасно вас понимаю, — кивнул я. — Но мы уже близимся к финалу, надо пока немного потерпеть.
— А долго ещё? — спросил он, сложив бровки домиком.
— Точно не могу сказать. Образований в печени слишком много, но становится всё меньше, — ответил я и указал ему на стол. — Располагайтесь.
Я положил ладонь на правую рёберную дугу и начал сканировать. Кисты, с которых я начал, продолжали скукоживаться. На месте образований, которые я удалил, а начинал я с самых больших, образовались новые кисты, но вялые, без признаков напряжения. Я раздренировал их в проходившие рядом желчные протоки, потом начал удалять другие образования.
Если учитывать суммарный объём удалённого, то большую часть я победил. По количеству — осталось больше, чем две трети, но уже более мелкие. Я убрал сколько смог и, когда уровень энергии в ядре опустился чуть ниже четверти, завершил процедуру.
— Буди, Кать, на сегодня хватит, — сказал я, вытирая пот со лба.
— Саш, вот объясни мне пожалуйста, — начала говорить сестрёнка, глядя на меня исподлобья. — Зачем каждый раз так выкладываться? Ведь ты же других учишь следить за уровнем энергии в ядре, а сам работаешь чуть ли не до отключки.
— Да нормально всё, Кать, — махнул я рукой. — Работаем в штатном режиме, всё, как всегда, я в полном порядке.
— Ты в зеркало на себя глянь, в порядке он! — буркнула Катя.
Чего она там такого увидела? Я решил проверить её слова и подошёл к зеркалу. М-да. Бледненький, мокренький, словно у меня жар под сорок. Пожалуй, стоит пересмотреть свои представления, когда мне пора останавливаться. В принципе Катя права. Это же не спасение жизни в полевых условиях, где человек может погибнуть, если ты ему не поможешь здесь и сейчас. Ещё вариант — сделать небольшой перерыв, помедитировать, потом продолжить. Смешно сейчас, да? Где-то такая мысль уже проскакивала, только почему-то с собой я её не ассоциирую. Но я ведь стремлюсь за единицу времени принять больше пациентов. Сохранилась привычка с приёма из прошлой жизни.
Убедившись, что пациент чувствует себя вполне удовлетворительно, отпустил его домой и назначил повторную процедуру на понедельник. А ещё записал себе в блокнот номер его телефона на случай, если удастся организовать встречу Кораблёва с призраком. Надо будет и его пригласить.
Телефон в кармане зазвонил ещё до того, как пациент ушёл. Я кивнул ему на прощание и ответил на вызов. Это был Белорецкий.
— Александр Петрович, доброго дня, — начал говорить главный полицмейстер и неожиданно глубоко вздохнул. — Прошу прощения, что не оповестил вас сразу, как вы просили, но Боткин со среды находится в наших казематах, а не в Ораниенбаумской колонии. Теперь за его безопасность точно можете не переживать. Если будет желание навестить, всегда пожалуйста.
— Спасибо, Павел Афанасьевич! — сказал я, чувствуя, как радостно забилось сердце. — Я сегодня же после работы буду у вас.
— Хорошо, Александр Петрович, я предупрежу дежурного, чтобы вас сразу проводили к Боткину.
— А подскажите пожалуйста, уже нашли того, кто пытался его убить? — спросил я. — Я имею ввиду не исполнителя, а нанимателя.
— Пока нет, более подробно сказать не могу, тайна следствия. К делу активно подключилась контрразведка, дело принимает очень серьёзный оборот, хорошо хоть нас не подвинули, мы тоже участвуем. Прошу прощения, очень много дел, вынужден прервать нашу беседу.
— Да, да, конечно, спасибо вам ещё раз и до свидания.
Положив трубку, я улыбался так, словно мне наконец подарили на день рождения радиоуправляемую машинку, о которой я мечтал в детстве. Теперь я могу быть спокоен за жизнь Андрея, и он всегда рядом. Правда, к сожалению, пока не на свободе. Впрочем, заточение в сложившейся ситуации ему только на пользу, так безопаснее.
Первый пациент после обеда порадовал своей оригинальностью. Это был мужчина лет шестидесяти явно не благородного происхождения. В такой одежде в клиники люди обычно не приходят, стиль пограничный с обитателями улиц и теплотрассы. Скорее всего его прислали из лечебницы, значит онкология. Статус пациента для меня сейчас не имеет значения, его лечение финансирует городская казна, значит мне ничто не мешает быть гуманным и заботливым абсолютно ко всем.
— Проходите, — неуверенно сказал я, оценивая степень загрязнения одежды пациента в месяцах после последней стирки. — Что вас беспокоит?
— Господин лекарь, — начал говорить пожилой мужчина, кланяясь и заискивающе глядя мне в глаза. Вот зачем это? Я ему не начальник. — Червячки у меня в ноге.
— В смысле червячки? — спросил я, стараясь сдержать улыбку. Пациенты с псевдогаллюцинациями мне попадались и ранее. — Когда это вы зачервивели?
— Да ранка у меня на ноге уже давно, а там червячки, — уточнил он, словно извиняясь и потупил взгляд.
Вот теперь понятно, на ноге гнойная рана или опухоль с распадом, а там живут личинки мух, которых мы все знаем под названием опарыши. В прошлой жизни меня этим было не удивить, а в этой пока не встречал. Ну что ж, пора начинать.
— Располагайтесь на столе, — я указал ему рукой направление движения. — Освобождайте ногу.
А какой же божественный запах пошёл по всему кабинету! Прямо ностальгия заела. Помню, когда привозили в приёмное отделение человека без определённого места жительства, заснувшего вследствие глубокой алкогольной интоксикации в луже и сделавшего не снимая штанов все физиологические отправления, я смотрел на него и напевал мысленно: «О, Боже, какой мужчина!». Этот был примерно такой же, но трезвый, не сходивший в штаны, просто мылся в последний раз летом в пруду. Света сначала задерживала дыхание, потом старалась дышать через ворот халата, потом махнула рукой и смирилась.
Мужчина задрал штанину выше колена. В нижней трети голени была грязная растрёпанная бинтовая повязка, наложенная скорее всего в прошлом месяце. По крайней мере она выглядела именно так. Света аккуратно разрезала бинты ножницами для снятия повязок, бинты упали и на свет явилась трофическая язва сантиметров пять в диаметре и почти сантиметр глубиной, а оттуда посыпался вышеупомянутый десант, стремительно расползаясь по столу в разные стороны. Так быстро я перчатки ещё никогда не надевал. Мы принялись ловить беглецов, которые уже начали падать на пол, чтобы они не попрятались под мебелью. Света пару раз изъявляла желание похвастаться своим завтраком, но всё же сдержалась.