— Это хорошо, если так, — задумчиво произнесла Настя. — Тогда и правда лучше с Виктором Сергеевичем поговорить. Если он согласится, и родители отпустят, тогда к нему.
— Получится картинка, как с Курляндским, — хмыкнул я. — Его Лиза ещё та тёмная лошадка, но вроде как реальная внучка, а у Виктора Сергеевича будет приписанная.
— Если он согласится, — поправила меня Настя.
— Ну да, — кивнул я. — Очень на это надеюсь. В интернат для одарённых детей сирот она категорически не хочет.
— Я её прекрасно понимаю, — улыбнулась Настя. — Если всё получится, ты меня с ней познакомишь?
— Естественно, — хмыкнул я. — Тут без вариантов.
Мы ещё немного погуляли в обратном направлении до машины, потом я подвёз Настю до её парадной и на прощание был самый долгий и нежный поцелуй за всё время нашего знакомства.
Возле кабинета главного лекаря Санкт-Петербурга и всей немалой губернии я сидел минут за двадцать до назначенного времени. Уже сколько раз корил себя за это, на кой-ляд надо приходить намного раньше, чем назначено? Какая-то дурацкая привычка из прошлой жизни. Ведь ничего страшного даже не случилось бы, если немного опоздать, Обухов всё равно меня дождётся и примет. Но я считаю, что человек более высокопоставленный, чем я, не должен меня ждать, лучше я посижу и подожду аудиенции. Хотя, причём тут высокопоставленный? Я так делаю практически всегда. По крайней мере стараюсь делать, но получается не всегда.
— Вы можете сразу заходить, Александр Петрович, — сказал мне секретарь, указав на дверь кабинета. — Он только вас и ждёт.
— Спасибо, Дмитрий Евгеньевич, — улыбнулся я. — Нет ничего хуже, чем ожидать.
Я открыл дверь кабинета и увидел необычное зрелище. Степан Митрофанович сидел в своём кресле, но не склонившись над ворохом документов, как обычно, а уставившись в окно. Я чуть дар речи не потерял от необычной картины, мой мир никогда не станет прежним.
— Заходи, Саш, садись, — произнёс Обухов медленно и задумчиво, чего тоже за ним раньше не наблюдалось. — Так-то я в принципе уже всё знаю, майор вчера вечером заходил, много рассказал. Небольших дополнений от тебя жду. Так что там, много наш трудовой десант пропустил?
— Да примерно также, как во время вспышки Тифа в Ораниенбаумской колонии-поселении, — ответил я. — Точнее в её округе. Я уже предчувствовал, что будет что-то подобное и сразу принял решение, что домой уезжать не буду.
— Я так понимаю, что кроме долечивания пропущенных были и ещё сюрпризы? — спросил Обухов.
— А я думал, что вы всё уже знаете, — хмыкнул я.
— Не умничай, — буркнул он. — Мало ли, что я знаю. Я хочу всё от тебя услышать и сравнить.
Я набрал в лёгкие воздуха и начал рассказывать. И про вскрытые трупы в сараях, и про возврат проявлений чумы с ещё более тяжёлыми симптомами у недавно исцелённых. Когда начал говорить про лабораторию, Обухов меня остановил.
— Это мне майор рассказал во всех красках, — махнул рукой Степан Митрофанович. — Нашли, кстати, главу поселения.
— Живой?
— Нет, — покачал он головой. — Хорошо хоть не от чумы умер посреди города. Расстреляли недалеко от города в лесу, убрали ненужного свидетеля. Местные жители обнаружили замороженный труп, а это оказалась наша пропажа.
— Грустная история, — вздохнул я. — И село своё чуть не угробил, и сам жизни лишился.
— Грустнее история будет, если эти изверги доработают свой штамм и решат испытать на более крупном населённом пункте, а ещё хуже, если в Питере.
— В идеале надо бы вакцину сделать и прививать народ, — решил я предложить, потом сам понял, всю нелепость такой активности в данной ситуации. — Но это очень долго, а трагедия теоретически может разыграться в любой момент. Антибиотик, разработанный Курляндским сработал гораздо лучше магии, надо бы его поставить на поток.
— Уже, Сань, — улыбнулся Обухов одними уголками рта.
— Да ладно! — выпучил я на него глаза. — Как это?
— Ну ты же Курляндскому звонил?
— Звонил, — кивнул я.
— Ну во-от, — Обухов улыбнулся шире. — Готхард не идиот же, а умный человек. Ты как только трубку положил, он сразу мне позвонил. Так-то он умный, но истеричка ещё та. Главное, что я из его криков понял, что лекарство надо делать на всём, на чём возможно. На коленке в сарае в том числе. Схемы и принципы он объяснил, рассказал, как можно ускорить процесс. Так что машина уже заработала, колёса крутятся со вчерашнего дня.
— Отлично, — теперь и я нашёл в себе силы улыбнуться. — Значит не всё так плохо, дадим стране угля.
— Плохо то, что есть такие люди, которые свой большой ум не на пользу империи и народу используют, а в злых и скорее всего корыстных целях, — произнёс Обухов, откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди. — Я очень сомневаюсь, что этот чёртов гениальный микробиолог, который вывел такой злой штамм иерсинии чумы решил это сделать самостоятельно и погубить тьму народа только для собственного удовольствия или чтобы самоутвердиться. Сто процентов, что он выполнял заказ, который готовился заранее и довольно долго.
— Майор уже предполагает, кто заказчик этой нечисти? — поинтересовался я, не особо рассчитывая на ответ.
— Предполагает, — кивнул Обухов. — но пока никаких имён не называл. Говорит, что скорее всего это продолжение песни про Баженова. Егор Маркович был очень значимой фигурой, но он далеко не единственный всю воду мутил и над ним тоже кто-то был. Сейчас небось в Москве землю роют, ищут главного зачинщика всей этой смуты. Дело пахнет керосином, Саш, и закончится всё это не скоро, хорошо бы малой кровью. Ты пока делай своё дело, но будь готов в любой момент снова сорваться. И в следующий раз бери с собой весь коллектив лекарей из новорожденного онкоцентра, они теперь тоже твои люди.
— В микроавтобус столько народу не влезет, — хмыкнул я.
— Не ёрничай, — буркнул Обухов. — Над этим вопросом я подумаю. Ты у себя где-нибудь в подвале отдельную кладовку организуй, где будешь хранить всё, что может понадобиться для такого выезда.
— По-хорошему тогда и палаточный городок нужен со всеми условиями для проживания, — решил я идти ва-банк. — Во время вспышки в помещениях на месте ночевать и принимать пищу рискованно, а в палатках вполне возможно.
— Тут ты прав, — сказал Обухов и снова уставился в окно. — Тогда езжай домой и разрабатывай список, что для этого нужно, а я подключу людей к реализации твоего проекта, один ты со всеми этими вопросами не сдюжишь, людьми занимайся. Наверно даже онкологию на время отодвинь и займись ликбезом по чуме и развёртыванию пункта временного размещения. Я же правильно понимаю, что эти вопросы для тебя не проблема?
— Я постараюсь, Степан Митрофанович, — произнёс я, проглотив подступивший к горлу ком. Раз пошли такие разговоры и денежный вопрос не волнует, значит вероятность такого поворота событий достаточно велика. — Если всё это будет в Питере, надо будет всех лекарей и знахарей временно поселить в их же клиниках и лечебницах.
— А это ещё зачем? — вскинул брови главный лекарь. — Препараты всем выдать и пошли себе по участку.
— А когда им домой-то ездить? — возразил я. — Тут село относительно небольшое, а мы сутки считай на ногах были. Если эта зараза попадёт в город, нам неделю не до сна будет.
— Тоже верно, — кивнул он. — Мы поднимем эту тему на экстренном заседании коллегии в понедельник. Ты наверно тоже подъезжай к восьми, могут возникнуть вопросы, в которых понадобится твой опыт работы с инфекцией.
— Я так понимаю, вся плановая работа на время отменяется? — спросил я и тяжко вздохнул.
— Пока да, а дальше посмотрим, — ответил Обухов и посмотрел на меня.
В его взгляде я ощутил всю тяжесть мыслей, наполнявших его голову. Я-то думаю, что это у меня внезапно свалившиеся проблемы, а попробуйте представить, какие проблемы у него, у человека, который отвечает за здоровье всего города и губернии. Ясное дело, это не по домам ходить и лить магическую энергию до одурения, но сколько всего надо решить, сколько людей на уши поставить, да ещё и проследить потом, чтобы они на ушах правильно перемещались и выполняли поставленные задачи.
Из кабинета я выходил с ощущением привязанных к ногам и груди двухпудовых гирь. Как говорится «лёд тронулся».
Глава 10
Обухов сказал мне ехать домой и заниматься планированием борьбы с эпидемией во всех проявлениях. Но я решил снова убить двух зайцев одним выстрелом и поехал не домой, а к Виктору Сергеевичу. Раз ему доводилось в молодости саблей махать, значит имеется и опыт обитания в полевом лагере, который сейчас очень пригодится при планировании оснащения пункта временного размещения в очаге. В качестве катализатора мозговой деятельности моего наставника я купил его любимые булочки и печенье, без литра чая решение вопросов всё равно не обойдётся.
— Рассказывай давай, чего хотел? — спросил дядя Витя, забирая у меня пакет с вкусняшками. По логотипу на пакете он понял, что покупка сделана в его любимой пекарне, улыбнулся. — Я же не думаю, что ты пришёл чисто чаю попить. У Обухова был сегодня?
— Как раз только от него, — кивнул я, вешая пальто в шкаф. — Надеюсь на вашу помощь в решении поставленных им вопросов.
— Хм, а я думал, что ты по другому делу прикатил, — задумчиво сказал Виктор Сергеевич. — Пойдём на кухню, там удобнее.
— А о каком деле вы подумали? — заинтересовался я.
— Хочешь мне подкинуть внучку с сомнительным прошлым? — спросил дядя Витя, поставив чайник на плиту.
— Так не интересно, вы всё знаете, — сказал я и насупился, изобразив обиженного ребёнка.
— Это несложно было просчитать, я ждал, когда ты созреешь, — хмыкнул он, выкладывая булочки и печенье на большое блюдо.
— Почему тогда сами не предложили? — удивился я.
— Потому что сам до последнего сомневался, что справлюсь с такой задачей, но похоже и правда другого варианта нет, так что привози, — сказал он и обречённо вздохнул.
— Так может тогда не надо? — уже засомневался я. — Если вам это настолько в тягость, тогда зачем? Вы мой друг, а друзьям гадости делать я не привык.