— Александр Петрович, — обратился ко мне главный знахарь, — а эта новая зараза распространяется также, как обычная чума, про которую все мы читали в учебниках?
— Да кто ж проверял? — хмыкнул я. — Однозначно патоген достаточно летучий, поэтому применение костюма и респиратора обязательны. Я надеюсь вы снабдили ими бригады, которые сейчас на выездах?
— Ещё нет, — мужчина заметно побледнел, а очки вспотели, как и высокий лоб вместе с залысиной. — Я немедленно это исправлю.
— Раздайте этот препарат всем своим сотрудникам, кто ездил по пациентам вчера и сегодня, — сказал я и выдал ему штук двадцать облаток с антибиотиком. — Сами тоже примите. Надо по две таблетки в день. Давайте ваши списки, и мы поедем.
— Что, даже чаю не попьёте? — удивился мужчина.
— Нет, — покачал я головой. — В другой раз.
— Вы тогда хотя бы девчушку у нас оставьте, — кивнул он на Марию. — У нас есть где ей разместиться. Игрушек правда нет.
— Эта «девчушка» — лучший лекарь в нашем коллективе, — хмыкнул я. Мария благоразумно промолчала, лишь вперила в пожилого мужчину прожигающий взгляд. Мне кажется, если бы она захотела, то и правда прожгла бы в нём дыру.
— Она? — главный знахарь так выпучил глаза, что они рисковали вывалиться.
— Она, — кивнул я. — Не верьте глазам своим, всё не то, чем кажется.
— А-а, морок, — протянул мужчина, будучи уверенным, что он докопался до сути. — Ну ладно, удачи вам. Заходите, если что, я у себя в кабинете.
— Спасибо, — сказал я, забирая у него список заболевших. — Сейчас сюда приедут два автобуса и грузовик, покажите им, где можно развернуть временный лагерь. Если ещё появятся списки, им отдадите.
— Хорошо, — закивал мужчина. — Сделаем.
Я вернулся к машине, где мои коллеги уже начали облачаться в противочумные костюмы. Список я отдал Илье, он будет у нас сегодня в роли штурмана. Первые несколько фамилий имели адреса близкие друг к другу, с них мы и решили начать. Выйдя из машины, мы разошлись в разные стороны так же по двое, как и в Никольском.
Перчатки я надел только перед тем, как открыть дверь парадной. Мария была в них изначально. В этом доме нас ждало две квартиры, где находились пациенты с симптомами, похожими на новую чуму. Я поднялся по лестнице на второй этаж и нажал кнопку звонка. Дверь никто не открывал, что неудивительно, я бы в пять утра тоже не торопился бежать к двери. Набравшись терпения, я нажал на звонок ещё раз, потом ещё. Наконец-то дверь распахнулась и на пороге застыл мужчина лет сорока. По глазам я прочитал желание обложить нарушителей спокойствия тремя слоями непечатной лексики, но, увидев нашу экстравагантную одежду, он не смог выдавить из себя ни слова.
— Это вы Кучеренко Эдуард Владимирович? — спросил я, ещё раз сверившись со списком.
— Ну да, я, — растерянно пробормотал мужчина. — А что случилось?
— Это как раз я у вас хотел спросить, — хмыкнул я. — У вас пару часов назад была бригада скорой помощи, по какому поводу вызывали?
— Да у меня зуб разболелся, хотел, чтобы укол сделали, — пробормотал мужчина, силясь спросонья вспомнить все обстоятельства. — Они у меня какие-то шишки нашли на шее и под челюстью, так они у меня давно.
— Насколько давно? — решил уточнить я, хотя и так уже было понятно, что здесь никакой чумой и не пахнет.
— С неделю наверно, — пожал он плечами. — У меня они ещё больше были, температура была, горло болело, а сейчас уже почти прошло.
— Ещё у кого-то в семье подобное было?
— Дочь также болела, она раньше меня затемпературила, теперь уже в полном порядке.
— Не возражаете, если я вас осмотрю? — спросил я. Уже понятно, что знахарь скорой помощи преувеличил проблему, но лучше в этом окончательно удостовериться.
— Да, конечно, — мужчина отступил от двери назад, давая мне войти.
Я щёлкнул выключателем, чтобы лучше видеть пациента. Цвет кожи нормальный, не бледный, немного увеличены подчелюстные лимфоузлы, эластичные, безболезненные. Я положил ладонь ему на область грудины и просканировал лёгкие. Всё чисто. Судя по жалобам, это обычный мононуклеоз, или как его ещё называют «болезнь поцелуев». Это не значит, что он с дочкой целовался по-французски, достаточно воспользоваться одной кружкой.
С одной стороны, я испытал облегчение, что у мужчины нет чумы, с другой — начало закипать негодование. А что если её вообще в городе нет, а нас заставили вскочить среди ночи и мчать, выпучив глаза, в темноту?
Как бы то ни было, пациент в этом не виноват. Я извинился за беспокойство, поблагодарил за терпение и вышел на лестничную площадку.
— Меня терзают смутные сомнения, — пробормотал я, выполняя упражнения из дыхательной гимнастики, чтобы успокоить разогнавшийся от сдерживаемой злости пульс.
— Правильно, Саш, подыши, — хмыкнула Мария. — Как успокоишься, дальше пойдём себе нервы накручивать.
Глава 14
Следующий пациент находился этажом выше. Я уж и не знаю, на что лучше надеяться, чума или не чума. Да ладно, шучу я. Конечно, пусть это лучше окажется какая-нибудь лимфома Ходжкина или просто подчелюстной лимфаденит из-за ангины или больного зуба. Если вспышка чумы не существует — это же замечательно! Да, немного обидно, что не дали поспать, но это мелочи по сути.
Дверь открыли также не сразу, на пороге нарисовалась бабулька за восемьдесят. Увидев меня такого нарядного, вскрикнула и схватилась за сердце. Ещё инфаркта мне тут не хватало. Я как мог увещевал старушку, что я не инопланетный монстр, а лекарь в защитном костюме, получилось далеко не сразу, главное, что без инфаркта обошлось.
— А ты чего, сынок, в такое вырядился, а? — пытаясь восстановить дыхание, спросила она. — Да ещё среди ночи, кошмар, да и только, мне такое и во сне не снилось!
— Пронёсся слух, бабуль, что в Павловске злая инфекция появилась, — пояснил я. — Вот мы и ходим, смотрим пациентов из тех, кто вызывал скорую недавно.
— А-а-а, — она всплеснула руками. — Так это вы деда моего хотели посмотреть? Проходи, сынок, проходи.
Мы с Марией прошли в прихожую и последовали за старушкой в дальнюю комнату. Подойдя к кровати, где лежал её дед, она только заметила мою помощницу.
— А чего это у тебя напарник такой маленький? — удивилась бабулька, пытаясь рассмотреть лицо за респиратором. — Ба-атюшки, да это же девочка, ребёнок совсем!
— Это очень особенная девочка, бабуль, — сказал я, а сам в это время уже осматривал деда. — Она получше многих взрослых лекарей будет.
— Вот ведь как бывает, — старушка прижала руки к груди. — Деточка, хочешь конфетку?
— Спасибо, бабуль, я не голодна, — недовольно ответила Мария.
— Так по какому поводу скорую помощь вызывали? — спросил я, чтобы прекратить этот ненужный разговор.
Внешний вид дедули не создавал впечатление здорового человека. Неестественная бледность, впалые щёки, ввалившиеся глаза и серые губы. Увеличенных лимфоузлов я сначала не заметил, на лбу была испарина. Бабулька выглядела неизмеримо лучше, не вызывала никаких подозрений.
— Да он у меня давно уж с постели почти не встаёт, — заговорила старушка и на глазах появились слёзы. А ночью дышать хуже стал и жар у него.
— Ясно, будем смотреть.
Я сел на край кровати и положил деду ладонь на грудную клетку. Никакой чумы, естественно, у него не было. А вот новообразование в лёгком и множественные метастазы имели место. Состояние и правда ближе к средней тяжести. Заниматься лечением онкологии сейчас совсем не в тему, разве что записать адрес и оставить на потом, когда разберёмся со вспышкой, если она есть.
— Сможешь его хоть немного к жизни вернуть? — обратился я к Марии. — Там опухоль, но это не сейчас.
— Просто оживить? — переспросила Мария. — Это я могу.
Я встал с края кровати и отошёл, чтобы не мешать, а она заняла моё место и положила руку туда же.
— Большая штуковина там выросла, — сказала Мария. — Сейчас немного подправим.
Она сидела неподвижно несколько минут. Дед начал чаще дышать и метаться в постели, потом успокоился. Когда девочка встала, её повело в сторону. Понятно, хотела как лучше и немного перестаралась. А у деда щёчки порозовели и появился смысл жизни в глазах. Он легко и непринуждённо сел в кровати, потом встал, более уверенно, чем моя напарница.
— Ох ты ж, — бабулька всплеснула руками от неожиданности. — Куда это ты собрался, старый? Ты чего вскочил?
— А пойду-ка я, солнце моё, гостям картошки пожарю! — заявил дед и, как был в трусах и в майке, отправился уверенным шагом на кухню.
— Вот чудеса, да и только! — продолжала удивляться бабулька. — Он в последнее время и в туалет ходил еле-еле, с моей помощью, а тут глянь как рванул! Ну, раз сказал, что пожарит картошки, значит и правда пожарит. Да вы снимайте свои эти балахоны несуразные, давайте позавтракаем вместе.
— Спасибо за предложение, бабуль, но нам надо идти, — сказал я.
Старушка всё пыталась нас уговорить, с кухни было слышно шкворчание сала на сковороде и уже начали доноситься весьма аппетитные запахи, которые проходили и через респиратор, но мы попрощались с радушной хозяйкой и вышли из квартиры на лестничную клетку, уверенно начали спускаться вниз. Просьбы вернуться и позавтракать не стало слышно, когда вышли на улицу.
— Очень оригинальная вспышка, хочу сказать, — произнесла Мария, когда мы уже стояли на площадке возле дома.
— Не то слово, — кивнул я. — Может и остальные такие же? Было бы замечательно никогда больше этого не увидеть. Но, что-то мне говорит, что дальше будет хуже.
— Пессимист, — буркнула Мария и уверенным шагом направилась к соседнему дому, где находился ещё один пациент из списка.
— Реалист, — сказал я сам себе под нос и направился следом.
Дверь в квартиру нам не хотели открывать довольно долго. В списке было обозначено время вызова, не думаю, что хозяева квартиры за это время куда-то ушли. Наконец дверь открыли, и я тяжко вздохнул. Перед нами стояла, прислонившись к стене, молодая женщина с типичными признаками той самой новой чумы. Она выглядела настолько измождённой, что удивительно было, как она вообще нашла в себе силы, чтобы открыть дверь. На губах следы засохшей крови.