Состояние мужчины мне всё-таки показалось тяжелее, поэтому я решил начать с него. Вывести полностью из этого состояния я себе цели не ставил, стабилизирую и поставлю капельницу с антибиотиком, а сам тем временем займусь парнем. Вливание магической энергии в почти убитый чумой организм я остановил, когда ядро опустело наполовину.
— А это что такое у вас? — услышал я возмущённый вопрос пациента, когда раскладывал штатив для капельницы.
— Готовлю систему для внутривенной инфузии, — сказал я.
Специфические медицинские термины зачастую очень благотворно влияют на пациентов, но здесь оказался не тот случай.
— Капельницу что ли хотите поставить? — спросил он, подозрительно прищурившись.
— Да, — ответил я и удивился, откуда он знает вообще такое слово. — А вам уже раньше ставили?
— Нет, — буркнул он. — И сейчас не надо. Слышал я про эту ересь от коллеги в Питере, ни к чему хорошему это не приведёт.
— Вы лекарь? — спросил я, осенённый догадкой.
— Да, — ответил мужчина. — Один из лучших в Павловске.
— А вы заметили, господин лекарь, — с иронией начал я. — Что ваши лечебные процедуры не помогли ни вам, ни вашей семье?
— Они помогли, — возразил он. — Просто надо было повторить, а я не успел.
— Даже если успели бы, это вряд ли решило бы вопрос. Это не обычная чума, а искусственно выведенная.
— Знаю, но лечится так же, — не сдавался он. — После первой процедуры и жене и сыну стало намного лучше.
— Эта иерсиния магическим воздействиям поддаётся совсем по-другому, чем те инфекции, о которых вы знаете. Она временно отступает, потом резко возвращается и становится только хуже.
— Хотите сказать, что вы мне сейчас в вену солёной водички покапаете и всё станет хорошо? Иерсиния боится солёной воды?
— Не говорите глупостей, — сказал я, стараясь не раздражаться, хотя самому уже хотелось его стукнуть этим самым штативом. Не зря же говорят, что самые сложные пациенты — это родственники и медики. — Иерсиния боится не солёной воды, а антибиотика, который я собираюсь вам ввести с помощью капельницы. А «солёная водичка» ускорит выведение токсинов из организма. Но, если вы категорически против, я не буду этого делать.
— Я категорически против! — сказал он с предельной чёткостью, чуть ли не по слогам.
— Да пожалуйста, я не настаиваю, — сказал я и начал складывать штатив обратно в сумку. — Ваше состояние уже позволяет употребить таблетки внутрь. Нужно выпить две таблетки сейчас, потом по две таблетки в день пять дней.
— Это что ещё за хрень? — возмутился мужчина, с подозрением разглядывая облатки, которые я ему дал.
— Это тот самый антибиотик, — вздохнул я, уже с трудом сдерживаясь.
— Вы хотели ввести мне в вену таблетки?
— Вам чума поразила головной мозг?
— Чего? — у него после моего вопроса чуть глаза на лоб не вылезли.
— Для внутривенного введения этот препарат есть в ампулах, — снова взяв себя в руки ответил я и продемонстрировал ему те самые ампулы. — А раз вы не хотите в вену, тогда можно обойтись таблетками.
— Я не буду есть эту хрень! — выкрикнул мужчина и швырнул облатки об стену.
— Значит он всё-таки пострадал больше всего, — пробормотал я, стиснув зубы, ещё раз вздохнул и подобрал таблетки с пола.
— Кто пострадал? — не унимался мужчина.
— Ваш головной мозг, — повторил я, спокойно глядя ему в глаза. — Я же вам объяснил, что новый штамм иерсинии магии практически не поддаётся, лишь на время засыпает, а антибиотик убивает инфекцию, и только так можно выжить. Но, если вам жизнь не мила и пребывание на этом свете чрезмерно тяготит, то употреблять антибиотики не надо, тогда вы гарантированно попадёте к праотцам, которые по вам видимо очень соскучились.
Не дожидаясь какого-либо ответа или комментария, я убрал облатки в сумку, развернулся и направился к двери.
Глава 17
— Подождите! — услышал я возглас позади и молча обернулся. — Я погорячился. Давайте ваши таблетки. Как их пить?
Очень хотелось треснуть его тяжёлой сумкой по голове, но тогда его труп был бы на моей совести. А если я не дам ему антибиотик, то труп точно будет в ближайшие сутки, если не раньше. Немного дыхательной гимнастики и я снова вернулся к нему, протягивая те самые облатки, которые только что летали об стену. Они как раз лежали сверху.
— Две таблетки сейчас, потом по две таблетки в день пять дней. А ещё усиленное питание и достаточное количество жидкости в течение недели.
Сказав последнее, я снова развернулся и уверенно пошёл на выход из комнаты. Мне ещё парня надо спасать.
— Вы простите меня, нервы, сами понимаете, — пытался нелепо извиниться неблагодарный пациент, но я никак не отреагировал и пошёл в комнату, где лежал мокрый от испарины сын «лучшего лекаря» Павловска.
На лице и шее парня, а также на груди, где распахнулась рубашка, были свежие язвы, которые слегка кровоточили, из некоторых выделялась серозная жидкость с примесью крови. Он ещё был в сознании, но туго воспринимал окружающее. На мой парадный костюм даже никак не отреагировал, скорее всего он видел только силуэт. Вслед за мной в комнату вошла Мария.
— Давай я? — предложила она.
— Да пожалуйста, — сказал я и устало опустился на стул, стоявший возле письменного стола.
На столе лежали тетради и учебники, скорее всего молодой человек учится в институте. Не знал, что в Павловске есть высшее учебное заведение, или я не прав и учебники школьные. Но тогда должна быть цифра на корешке, например 10 класс. Да какое мне, в принципе дело? Я закрыл глаза и начал старательно пополнять ядро.
Когда открыл глаза, в дверном проёме стояла та самая женщина, которая открывала нам дверь. В руках у неё была большая кружка. Видимо мужа уже напоила и скормила ему таблетки, теперь ждёт, когда в себя придёт и сын. Мария встала с края кровати, а молодой человек сразу сел и испуганно озирался по сторонам. Увидев мать, резко вытянул руки вперёд.
— Пить! — воскликнул он, мать отдала ему кружку и тот жадно к ней припал. Таблетки женщина так и держала в руке, не решаясь отрывать сына от водопоя.
— Пойдём? — спросила Мария.
— Пойдём, — кивнул я. — Здесь наша миссия выполнена.
— Ну ладно, не обижайтесь на меня, — пробубнил местный лекарь, пытаясь преградить мне дорогу, но я смерил его таким взглядом, что у него содержимое кишечника льдом должно было покрыться.
Слегка задев его плечом, хотя хотелось не слегка, я направился к входной двери. Всё, что нужно, я ему сказал, а в остальном он не нуждается.
— У вас там что-то не срослось? — хмыкнула Мария, когда дверь за нами закрылась и мы начали спускаться на этаж ниже.
— Да ничего особенного, — пожал я плечами. — Просто человек безосновательно считал себя самым умным.
— Бывает, — хмыкнула Мария. — Со мной часто. Видимо именно поэтому я и очутилась в этом мире и этом теле. Излишняя самоуверенность до добра не доведёт.
— Расскажешь потом? — спросил я.
Интересно ведь, как боевой маг, управлявший своим войском, внезапно сменил место жительства. Хотя, вполне возможно, что она этого момента не помнит, как и я. Вот что такое со мной произошло? Просто задремал в ординаторской после долгой операции. Вот какие у меня были причины? Внезапная остановка сердца? Даже спросить не у кого. Никакой битвы не было — это сто процентов.
Дверь в следующую квартиру открыл мальчишка лет пяти, он был чуть ли не на голову ниже Марии. Увидев людей в страшных костюмах, он издал дикий визг и рванул внутрь квартиры, собрав при этом в кучу половик, лежавший перед дверью. Саму дверь он закрыть не догадался, и на том спасибо.
— Из взрослых есть кто дома? — громко спросил я и сделал шаг внутрь, чуть не запутавшись в собранном гармошкой половике.
— Мама, папа вставайте! — раздался из комнаты справа детский писк, скорее всего того самого мальчика. — Ма-ма, па-па, вста-вай-те!
Я подошёл к двери в комнату и заглянул внутрь. На большой кровати лежали родители мальчика. На то, как он кричал им, тряс за плечо и дёргал за рукав, они не реагировали. Похоже, что уже не отреагируют никогда. Но я уже привык, что внешний вид бывает обманчив и мне нужно убедиться, мертвы они или нет.
— Мальчик, я лекарь, — тихо сказал я. — Давай я их посмотрю.
Пацан обернулся ко мне, смерил полными ужаса глазами, снова завизжал и воткнулся носом маме под мышку, считая там себя, по-видимому, в безопасности.
— Давай я попробую, — сказала Мария, дёрнув меня за рукав.
— Попробуй, — охотно согласился я. Возможно у почти ровесников, по крайней мере биологически, контакт появится быстрее. — А я пока квартиру осмотрю, может ещё кто-то есть.
Мария начала гладить мальчика по плечу и что-то бормотать ему на ухо, а я вышел из комнаты и пошёл проверять остальные. Больше я никого не нашёл, значит они тут жили втроём, мама, папа и маленький сын. Я вернулся обратно в комнату, картина поменялась, теперь мальчик обнимал Марию и орошал слезами левое плечо её противочумного костюма. Я кивнул в сторону родителей, спрашивая таким образом об их состоянии, но моя напарница лишь покачала головой.
Зашибись! И куда пацана девать? Я же не могу его оставить в квартире с трупами его родителей.
— Как тебя зовут? — спросил я у мальчика, присев перед ним на корточки.
— Саша, — неохотно ответил он, продолжая обнимать Марию и испуганно коситься на меня.
— Ух ты, тёзка! — воскликнул я. — Приятно познакомиться, я тоже Саша. А вы здесь втроём живёте?
Чуть не брякнул «жили», пока не буду использовать этот термин.
— Да, — сквозь слёзы сказал мальчик и снова уткнулся в плечо моей напарницы.
— А у тебя есть дедушка, бабушка?
— Нет, — коротко ответил он, не поднимая лица.
— Да ладно, как это нет? — удивился я. — Это они просто с вами не живут, а где-то в другом месте? Ты знаешь, где они живут?
— Нет у меня дедушки и бабушки! — выпалил мальчик и снова начал реветь навзрыд, а Мария его снова начала успокаивать.