— Насколько бесчеловечно создавать такое, — покачал он головой. — Того, кто это всё сотворил, даже на кол посадить слишком гуманно будет.
— Полностью согласен, — кивнул я. — Но средневековые пытки не наш метод. Очень надеюсь, что скоро злоумышленников найдут и накажут по всей строгости закона.
— Жаль, что нельзя наказать их самому, — пробубнил Жеребин, глядя куда-то вдаль. — Растягивал бы на дыбе, медленно-медленно. Причём чем дальше, тем медленнее. Хочется забыть это всё поскорее, как страшный сон. Хорошо хоть до Питера они не добрались.
Я хотел было сказать ему, что добрались, но ему и так тяжело, не буду травмировать ещё больше. Тем более, что все уверяют, инфекция там не разгулялась, город был готов. Однако даже отец, главный лекарь клиники, ездит по вызовам и занимается больными. Сейчас после ужина я наконец-то смогу позвонить Насте, узнать, как дела.
Когда мы уже усаживались за стол, к нам подсел со своей тарелкой тот самый майор контрразведки.
— Ну что, Александр Петрович, я могу вас поздравить, а вы меня.
— Это с чем же? — заинтересовался я.
— С тем, что скоро это всё закончится, — улыбнулся он. — Больше из этой чёртовой лаборатории не вырвется ни один микроб. Логово зла было подвержено кремации.
— Надеюсь, вместе со всеми сотрудниками? — спросил я, даже забыв, что передо мной стоит долгожданный ужин, который стремительно остывает.
— Ну мы же не такие звери, как они, — хмыкнул он, закидывая в себя картошку тушёную с мясом и грибами. — Они все арестованы и находятся в следственном изоляторе под надёжной охраной. Всем, кто с ними контактировал и будет контактировать, выдали рекомендованный вами антибиотик, от греха подальше.
— Это правильно, — сказал я и принялся за картошку, пока она окончательно не остыла.
— Не желаете? — спросил майор, доставая из-за пазухи небольшую фляжку. — Чисто чтобы нервы успокоить.
— Нет, спасибо, — покачал я головой. Почему-то перед внутренним взором всплыла та гостиная, где заболевшие чумой люди предавались бесконтрольным возлияниям. — Просто не полезет.
— Ну, как хотите, моё дело предложить, — сказал майор, приложился к фляжке, крякнул и начал поглощать содержимое тарелки с удвоенной скоростью.
Глядя на него и на фляжку, которую он поставил рядом с собой на стол, у меня и картошка плохо заходить стала, появилась лёгкая тошнота. Видимо всё, что сегодня произошло, настолько отпечаталось, что меня теперь долго не уговорить употребить хоть что-то подобное. А поесть всё-таки надо, энергии сегодня ушло мама не горюй. Я сделал над собой усилие и умял остатки ужина, плавно перейдя на компот.
— И как же происходил процесс заражения, не выяснили? — спросил я у майора, когда тот доел.
— Конечно выяснили, — кивнул он, поставив стакан из-под компота на стол. — За счёт этого в самом Санкт-Петербурге удалось остановить распространение инфекции в самом начале.
— И как же? — спросил я, когда пауза затянулась.
— Они распыляли содержимое специальной колбы в публичных местах, — ответил майор, сыто икнув. — Там какая-то хитроумная конструкция, которая в считанные секунды разбрызгивает содержимое во все стороны, образуя летучее облако. Как они не боялись сами заразиться, я не понимаю. Или они просто сами не в курсе, что делали. Мы в итоге их переловили, ориентируясь на сумки, в которых те таскали эти колбы. Это даже не сумки, а скорее своеобразные контейнеры с теплоизоляцией, чтобы поддерживать температуру. На улице-то зима, а микробу нужно тепло.
У меня в голове всплыл образ курьера с коробом для пиццы за спиной. Это получается такие же бегали и распространяли эту гадкую иерсинию. Реально на кол бы их всех! Неужели деньги дороже, чем элементарная человечность? Ясное дело, что тем, кто это всё затеял, людей явно не жалко, но эти все курьеры, они же наверняка сами местные! В голове это всё укладывается только с их неосведомлённостью, что они творят. Ну, в этом майор точно разберётся.
— Так вы говорите, что в Питере заражённых немного? — решил я уточнить.
— Не больше, чем здесь, — довольно улыбнулся майор. — Мы переловили этих бегунов, когда большая часть колб ещё была в их сумках. К тому же в торговых центрах и магазинах, где они успели это сделать, народу было совсем немного. Большинство прислушалось к призыву властей сидеть дома. А самых дерзких и самонадеянных сейчас лечат лекари, в том числе и ваш отец.
— А я уж думал, что добрая половина Питера с чумой, — вздохнул я с облегчением. Потом спохватился и достал телефон из внутреннего кармана. — Прошу прощения, майор, но мне надо срочно позвонить.
Я встал из-за стола и вышел на улицу. Мои коллеги потянулись в сторону палатки, где нам предстоит устраиваться на ночлег, а я отошёл в сторону. На душе было неспокойно, я ведь до сих пор так и не позвонил Насте. Активировав экран телефона, я увидел сообщение от неё: «У меня всё в порядке, жду звонка, »
На душе сразу полегчало, но моих намерений это не отменяет. Я нажал кнопку вызова и принялся ждать. Трубку она взяла не сразу.
— Привет, ты освободился? — достаточно бодрым голосом спросила девушка. — А я тут с чертежом занималась.
— Привет, вроде на сегодня всё, — ответил я. — А как у тебя дела? От меня тут пытались скрыть, что в Питере тоже появилась чума, но теперь я всё знаю.
— Да у меня всё нормально, — хмыкнула Настя. — Ты же сказал мне из дома не выходить, я со вчерашнего дня и не выходила. А сегодня с утра везде объявления, чтобы все оставались дома, ну тут я и поняла — началось. Знаешь, я до последнего не верила, что такое возможно. Думала, что это просто страшилки.
— Хорошо, что ты не видела эти страшилки, — произнёс я. — Мне теперь на всю жизнь впечатлений хватит.
— Всё так плохо? — встревоженно спросила Настя.
— Ну это же не обычная чума, а из лаборатории, — пояснил я. — Но майор сказал мне, что лабораторию накрыли и сожгли, так что дальнейшего распространения не будет. Разве что только если они припрятали запас где-нибудь в другом месте.
— А что за майор? — спросила Настя.
— Из контрразведки. Считают, что всё это часть большого заговора, поэтому подключили спецслужбы.
— Господи, ну кому нужны эти заговоры? — раздражённо воскликнула девушка. — Почему всегда кого-то что-то не устраивает? Ведь в стране тихо, спокойно, все войны позади, никто к нам не лезет, уровень жизни простого населения повысился, что им ещё нужно?
— Вот это им как раз и не нужно, — хмыкнул я. — Вот это-то и раздражает. Кому-то хочется, чтобы тишь да гладь превратилась в болотную жижу.
— Нет лучше способа возвыситься, чем втоптать в грязь других?
— Именно. Так гораздо проще.
— А у меня тут приятная новость, правда немного не вовремя, — пробормотала она, словно новость была не очень приятной.
— Какая же? — спросил я.
— Загородное имение родителей скоро станет моей собственностью, и я уже почти нашла покупателя, по крайней мере есть человек, который им интересуется.
— Что ж, поздравляю! — сказал я, а самому как-то неуютно стало.
Она теперь получается одна из самых богатых невест в Питере, а у меня ничего нет кроме машины и вообще живу с родителями. Как-то такой расклад не в моих привычках, всегда считал, что мужчина должен обеспечивать, а не женщина. Может сейчас войдёт во вкус богатой жизни и найдёт достойного, не то, что я? Время покажет. Нет, у меня нет такого ощущения, что она изначально со мной была, потому что я из хорошей семьи, а когда стала владеть огромным дворцом стала сомневаться. Ничего не изменилось, она также тянется ко мне. Это я скорее весь неопределённый. Она мне нравится, но большего сказать пока не могу. Что-то я похоже сильно загоняюсь на эту тему. Просто живём дальше, а там посмотрим, куда выведет, главное не торопиться с выводами. Спешка, как говорится, нужна только при ловле блох. А что ни говори, меня всё-таки к ней тянет.
— Как-то ты без энтузиазма поздравляешь, — произнесла Настя. — Ты что, за меня не рад?
— Ну конечно рад, Насть, — сказал я и тихо вздохнул, чтобы она не слышала. — Просто устал очень. Считай с трёх часов ночи на ногах. И тут почти не присел, одна беготня. Вот сейчас всё мечтаю перейти в горизонтальное положение.
— Ясно, — сказала она. Такое впечатление, что она не сильно поверила в мои аргументы. — Когда всё это безобразие закончится, можно будет сходить посмотреть мой дворец, прежние жители съехали. Там оказывается всё не так уж и плохо, но вложений требует, так что имение всё-таки придётся продавать.
— Не торопись пока, — остановил я её. — Давай вместе посмотрим и может что-то придумаем. Мне кажется вот так в раз взять и продать родовое гнездо — не самый лучший вариант.
— Да я понимаю, — согласилась Настя. Её голос уже не был таким напряжённым. — Просто я пока другого выхода не вижу.
— Ну это может ты просто одна его не видишь, — сказал я, улыбаясь. — А вот когда вместе посмотрим, всё может оказаться совершенно по-другому.
— Ну ладно, уговорил, — сказала она, явно оттаяв. — Тогда с нетерпением жду, когда всё это закончится. Я по тебе очень скучаю.
— Я тоже, — снова улыбнулся я, это была правда. — До скорой встречи.
— До скорой, целую!
— И я тебя, спокойной ночи!
Я уже даже не помню в какой момент отключился. По-моему я думал, как можно помочь Насте, чтобы она не продавала загородное имение. Так-то получается, что оно ей нужно, как пятое колесо в телеге. Ну да, про запас. Но, с другой стороны, это же место, где жили родители и их родители, а также и их родители. Родовое гнездо просто так взять и продать? Это же не лишний пиджак. Да, деньги большие, которые могут пригодиться.
Но взять, например, Курляндского, он давно мог бы продать свой дворец и купить домик попроще, ещё и денег нормально осталось бы на счету в банке, чтобы жить потом на проценты. Ну он же его не продал? Нет, не продал. А почему? Потому что этот дворец имеет для него историческое значение. Он сейчас и ремонт затеял не столько для себя, а больше для внучки, я думаю, чтобы не стыдно было ей наследство оставлять. Теперь стоит красавец, а не эльфийские руины из компьютерной игры. Или, как у нас в таких случаях говорят, «заброшка».