Зоя Матвеевна уже восседала за столом и любовалась принесённым мной тортиком. Всё-таки кондитерская выбрана мной правильно, такую красоту не стыдно и на княжеский стол поставить. Прислуга разлила по чашкам чай, нарезала торт и разложила по тарелкам. Мы приступили к чаепитию, снова непринуждённо беседуя на отвлечённые темы, словно никакого сложного разговора только что не было.
Выйдя через полчаса на улицу, я первым делом набрал Настю и сказал ей, что у меня была встреча с князем Волконским.
— С тем самым Волконским? — удивилась Настя. — Это который советник императора по внутренним вопросам?
— Ну да, — хмыкнул я. — Ты его знаешь?
— Его мало кто не знает, — немного взволнованно произнесла Настя.
— Значит совсем недавно я был из этого меньшинства.
— А зачем ты ему понадобился? — не удержалась она от вопроса.
— Давай сейчас приеду и расскажу, — предложил я. — Не стоит по телефону это обсуждать.
— Ну хорошо, — возможно мне показалось, но волнение в голосе девушки только увеличилось. — Я тебя жду.
Я сел в машину и поехал к Насте. Торт, который я купил для встречи с князем и правда оказался очень достойным, свою цену он вполне оправдывал, и я решил опять заехать в эту кондитерскую. Раз я привёз такую вкусноту чужим людям, то Настя что, хуже, что ли? Нет, конечно. Правда точно такого же не оказалось и мне предложили чуть более скромный вариант, убеждая, что от того он лишь немного отличается более скромным размером и видом. Ну что ж, пусть будет так. Зато он очень нежный и вкусный.
Настя встретила меня на пороге, лицо её было встревоженным, видно, что она не хуже меня знала, кто такой этот князь Волконский. Она забрала у меня коробку с тортиком даже не глядя.
— И зачем ты ему понадобился? — спросила она с порога. — Такие люди просто так свидания не назначают.
Мы прошли за стол на кухню, так как вы помните, стол в гостиной у неё, как всегда, был занят чертежами. Пока Настя разливала чай по чашкам, я резал торт и вкратце пересказал ей про предложение Волконского и моё встречное предложение. Дослушав, девушка откинулась на спинку стула и задумалась с чашкой чая в руке.
— А ты с Андреем не разговаривал на эту тему? — спросила вдруг она, когда пауза уже затянулась.
— Да я как раз сейчас думал над этим, — признался я. — Он ведь больше всех становится под удар, а не я и не Волконский. Понятное дело, что скрытая таким образом информация может сыграть ключевую роль в искоренении этой заразы, но ведь Андрей вполне может погибнуть во время получения засекреченных данных.
— Когда назначена процедура? — уточнила Настя. Она так и сидела нахмурившись.
— На завтра, — сказал я и поставил чашку на стол. Вкуснейший торт в горло уже не лез. — Я поеду сейчас и попрошу Белорецкого организовать встречу с Андреем.
— Я поеду с тобой, — твёрдо сказала Настя, вставая из-за стола. — Пошла одеваться.
— Боюсь, что тебя не пустят, — покачал я головой. — Хорошо, если мне разрешат с ним поговорить, а то вполне возможно, что князь распорядился до процедуры дознания никого к нему не пускать.
— Ничего страшного, — возразила Настя. — Значит я подожду тебя в фойе управления, когда ты выйдешь.
— Так может ты просто подождёшь меня дома? Я вернусь и всё тебе расскажу.
Повышенный интерес Насти к этому вопросу начал меня немного напрягать. Даже появились нехорошие мысли. Видимо изменение моего настроения и мои беспокойные мысли девушка прочитала в моих глазах. Она снова села на своё место и спокойно посмотрела мне прямо в глаза.
— Ты думаешь, что меня с Андреем что-то связывает? — спросила она и грустно улыбнулась. — Так вот я скажу тебе, а ты просто поверь, никаких романтических отношений у меня с ним не было. Просто Андрей на самом деле хороший человек, который непонятно как вообще попал в это сообщество. Я всегда видела, что он отличается от своих новых «друзей». Мне было трудно понять, что им двигало. Возможно любопытство или просто попытка как-то разнообразить свою жизнь. Ему было скучно сидеть на одном месте, а тем более сидеть весь день в кресле и заниматься делами сети клиник. У него словно детство ещё не закончилось. Но в итоге он сильно вляпался. Единственное, что меня волнует, так это то, чтобы с ним просто ничего не случилось. И чтобы он согласился на эту процедуру. Вполне может оказаться так, что всплывут фигуры, которые в том числе виноваты в гибели моих родителей. И я до конца не уверена, что возможно получить и то и другое, поэтому я очень надеюсь на тебя. А то, что у тебя в голове сейчас появилось, можешь смело выкинуть, потому что я тебя не обманываю и я тебе уже говорила, что люблю тебя и очень надеюсь, что ты рано или поздно вспомнишь о своих чувствах ко мне.
— Я понял, — кивнул я. — Извини, что я о тебе такое подумал.
Ответить на её признание тем же я пока был не готов. Да, она мне очень нравилась, но то ли прошлая жизнь никак не отпускала, то ли ещё что-то внутри, но признаться ей в любви я пока не мог, такие слова нельзя говорить просто из вежливости — это моё личное мнение.
— Я ушла одеваться, — сказала Настя, встала и направилась к себе в комнату.
Я остался на кухне один, продолжать предаваться своим размышлениям. И моё внутреннее «я» разрывалось между двумя важными для меня вопросами. Во-первых — как получить у Андрея ценную информацию и его при этом не убить, во-вторых — я хотел понять чисто для себя, что же значит для меня в моей жизни Настя? Я считаю её своей девушкой, но пламени чувств к ней не испытываю, что в принципе довольно странно. Или это просто мой реальный возраст мешает молодому телу гореть в пожаре любви? У меня такое чувство, что мы давно вместе, но непреодолимой тяги, как обычно бывает у влюблённых у меня не было. Я хочу быть с ней и в то же время язык не поворачивается сказать «я тебя люблю» несмотря на то, что она это повторила уже не раз. Ну два раза точно. В какой-то степени мне её даже жалко, она ведь не глупая, понимает, что я не готов.
— Я готова, идём? — спросила Настя. — Она уже была и одета, и обута, оставалось только выйти из дома.
— Да, идём, — ответил я и быстрым шагом направился в прихожую, где висело моё пальто.
Это что же получается? Я так глубоко задумался? Я, наскоро надел пальто и шляпу, сунул подмышку трость и портфель, застёгивался уже на лестничной площадке, когда Настя закрывала дверь. Сев за руль, я всё же решил сначала позвонить Павлу Афанасьевичу Белорецкому.
— А я ждал вашего звонка, Александр Петрович, — хмыкнул он, ответив на вызов.
— Если я правильно догадался, мне запрещено увидеться с Андреем? — спросил я. Если он ждал, когда я позвоню, значит он в курсе всех событий. Впрочем, на то он и главный полицмейстер.
— Вовсе нет, мне недавно позвонил Михаил Игоревич и просил организовать вам с ним встречу, если вы изъявите такое желание. Так что приезжайте, вас проводят к Андрею Серафимовичу. Обратитесь к дежурному, он в курсе.
— Приятно удивлён, — хмыкнул я. — Значит не всё так плохо в этом мире. Спасибо вам большое, скоро буду.
Надо же, вопрос моего посещения уже решён, но сообщать мне об этом не стали, ждали именно мою инициативу. Как я и предполагал, распоряжение было провести в камеру только меня одного. Насте пришлось остаться в фойе управления.
— С Богом! — коротко сказала она в напутствие.
Я коротко кивнул и пошёл вслед за сопровождающим. Сложный путь к камерам в казематах я уже запомнил наизусть, просто без сотрудника меня туда не пропустят, а по пути было несколько пропускных пунктов. Зато у меня было время подумать, что сказать Боткину. Когда идти осталось совсем немного, на телефон пришло сообщение с неизвестного номера: «Желаю удачи. Волконский». Всё везде быстро доносится, впрочем, как и должно быть. А номер этот я на всякий случай сохраню. Можно по идее даже позвонить ему потом, доложить о результатах беседы. Заодно и номер проверю.
Охранник открыл дверь и меня пустили внутрь. Даже не проверили меня на артефакты и оружие, а у меня, на минуточку, клинок в трости, да ещё и с возможностью применения боевой магии. Это я заслужил такое доверие? Статус дипломатической неприкосновенности?
— Привет, братка! — воскликнул Боткин, встав из-за стола и пошёл мне навстречу.
— Привет! — ответил я, обнимая его. — Ну как ты тут? Что нового?
— Это я у тебя должен спросить, — сказал Андрей, отстраняясь от меня. — Ты же сегодня не просто так пришёл.
— Тебе сказали об этом? — удивился я.
— Эти люди не просто так свой хлеб едят, — усмехнулся Боткин. — Меня попросили тебя уговорить на эту процедуру. Сказали, что ты сомневаешься и хочешь отказаться, чтобы мне случайно не навредить.
— Очень интересно, — хмыкнул я. — Кроме того, что они успевают всё всем сообщить, так ещё и разная правда у всех. У каждого своя.
— Вообще не понимаю, чему ты удивляешься, — улыбнулся Андрей. — И какая правда у тебя?
— Мне Волконский объяснил вкратце суть дела, — начал я и вздохнул, размышляя над тем, что говорить., а чего не стоит. Наверно всё стоит, незачем скрывать от Андрея. — Блок на заложенной в подсознание информации возможно снять только при твоём желании им поделиться с близким человеком. Он сказал, что я на эту роль подхожу.
— Несомненно — кивнул Андрей. — Идеальный вариант.
— Но он сказал мне ещё кое-что очень важное, из-за чего я и пришёл с тобой посоветоваться, — сказал я, глядя ему в глаза и не решаясь сказать.
— Сказал, что после снятия блока и получения доступа к информации может сработать ещё один защитный механизм и я могу умереть? — спросил, грустно улыбаясь, Андрей.
— Тебе уже сказали? — удивился я, впрочем, чему тут удивляться.
— Я давно об этом знаю, — хмыкнул Андрей. — И это второй весомый аргумент в пользу твоего присутствия на процедуре. Ты ведь уже известный во всём городе лекарь, находишь выходы из безвыходных ситуаций. Поэтому я и согласился на всё это мероприятие.
— Понятно, — кивнул я. — Значит тебя на это всё уговаривать не надо, ты уже решил всё раньше меня.