Я выставил мощность разряда на самый минимум и запустил ток в грудную клетку друга. Он немного дёрнулся, но ничего не изменилось. Губы снова начали синеть, и я продолжил усиленно качать. Через минуту повторил попытку, снова безрезультатно. От такого разряда мальчишка в прошлый раз ожил. Но, Андрей ведь не мальчишка, надо ещё увеличить мощность.
Ещё минута непрямого массажа и увеличенный до третьей ступени разряд отправляется в грудную клетку. Тело Андрея поднимается дугой наподобие мостика и тут же падает обратно. Я припал ухом к сердцу в надежде услышать, как оно работает, но в ответ тишина.
Ладно, продолжаем. Ещё минуту качать и разряд четвёртой ступени подбрасывает тело Боткина во вполне уверенный мостик, слышен скрежет зубов, потом тело оседает обратно на кресло и резкий шумный вдох! Он задышал сам! Теперь уже четко определялся пульс не только на сонной, но и на лучевой артерии. Наполнение вполне удовлетворительное.
Я вытер пот со лба и сделал шаг назад. Только сейчас почувствовал и осознал, что меня самого трясёт, словно я вылез из-под одеяла и стою у открытого окна. Сердце колотится так, словно стучится на выход. А на лице довольная улыбка. Я это сделал! Всегда понимал свою ответственность за человеческую жизнь, но сегодня особенно остро.
Андрей сначала просто смотрел в потолок, потом начал осматриваться по сторонам. Частое шумное дыхание успокаивалось, становясь более спокойным и равномерным. Мы встретились с ним глазами, и он медленно моргнул мне в знак благодарности, значит он всё помнит и всё понял.
— Моя работа закончена, — сказал сочным тенором Пётр Семёнович. — Письменный отчёт со списком фамилий сделаю чуть позже. А сейчас мне надо немного отдохнуть.
Немного отдохнуть? Странно, он не выглядел уставшим и измотанным, как я после сращения переломов и очистки сосудов от бляшек. Может просто хорошо умеет держать себя в руках?
— Да, конечно, Пётр Семёнович, — сказал стоявший за моей спиной Белорецкий. — Идёмте, я провожу вас.
Я обернулся к Павлу Афанасьевичу, чтобы задать вопрос, но тот меня опередил.
— А вы, Александр Петрович, можете на сегодня быть свободны, — сказал он мне перед тем, как выйти вместе с московским мастером души из кабинета. — А за господина Боткина не переживайте, его в ближайшее время переведут в больницу Обухова под круглосуточное наблюдение.
— Могу я быть там рядом с ним? — спросил я, остановив его на пороге.
— К сожалению нет, но вы можете за него не беспокоиться, он будет находиться под надёжной охраной и за состоянием его здоровья будут следить лучшие специалисты, так что ему ничто не будет угрожать, в том числе он сам себе.
— Он для себя угрозу не представляет, — хмыкнул я, но главный полицмейстер меня уже не слышал, он вышел из кабинета вместе с москвичом. — У него не тот характер.
Последнее я сказал уже практически сам себе, но Андрей похоже услышал. Когда я снова повернулся к нему, он смотрел на меня и улыбался, хотя видок у него был так себе. Я снова взялся за пульс и поводов для переживаний не обнаружил.
— Спасибо тебе, братка! — прошептал Андрей и взял меня за руку. — Я этого не забуду, ты снова спасаешь мне жизнь.
— У меня не было другого выхода, — хмыкнул я и пожал ему руку. — Если бы ты умер, я бы себе этого не простил.
— Господин Склифосовский, на выход! — сухо скомандовал дежурный офицер, руководивший охраной. Бравый и сухой солдафон, у которого текст устава течёт в крови.
— Иду, — коротко ответил я и в последний раз взглянул на Андрея. — Держись, брат, надеюсь скоро увидимся при совершенно других обстоятельствах.
Ещё раз сжав его руку, я быстрым шагом направился к выходу. Пока я шёл вслед за сопровождающим в сторону входа в управление, словно отгородился от окружающего мира и двигался на автопилоте. Только сейчас до меня начал доходить весь ужас той ситуации, в которой я оказался. Ведь Андрей и правда умер и мне просто чудом удалось его вытащить с того света. А если бы у меня не получилось? Так, всё, в сторону все эти дурные мысли, всё закончилось хорошо и надо радоваться жизни.
В фойе меня ждала Настя. Увидев меня, она бросилась навстречу, пытаясь понять по моему лицу, чем всё закончилось. Чтобы облегчить ей эту задачу, я улыбнулся и заключил её в объятия.
— Слава Богу! — прошептала она мне в ухо. — Ты молодец, справился.
— Спасибо, что ты пришла, — тихо сказал я ей в ответ, поцеловал в щёчку и сильнее прижал к себе.
Настя немного отстранилась и поцеловала меня в губы, я ответил ей тем же и пофиг, что мы находимся в центре фойе полицейского управления в конце рабочего дня и вокруг нас полно людей, которым до нас нет абсолютно никакого дела.
— Ну всё, пойдём отсюда куда подальше, — сказал я, озираясь и увлекая Настю за собой в сторону выхода. — Есть места и поприятнее на этом свете.
— Андрей пока здесь остаётся? — спросила Настя.
— Нет, его сейчас переведут в больницу Обухова, будут наблюдать.
— Это хорошо, — кивнула девушка.
— Очень надеюсь, что оттуда сразу на свободу, — добавил я, когда мы уже вышли на крыльцо.
— Куда поедем? — спросила Настя, когда мы уже были на улице.
— Давай для начала просто пройдёмся, — сказал я. — Хочется подышать свежим воздухом.
— Понимаю, — сказала Настя и мы пошли под руку прямо, куда глаза глядят.
Мы просто шли молча, я даже не разбирал маршрута, но примерно рассчитал, что мы должны были сделать круг и вернуться обратно на стоянку перед управлением. По пути встретилась та самая кофейня и я предложил Насте зайти погреться, усилившийся ветер выдул из меня переживания и заставил мёрзнуть, Настю тоже. Я заказал два кофе, который мне здесь понравился.
— Как ты говоришь это называется? — спросила Настя, вскинув брови.
— «Бурундучино», — хмыкнул я. — Придумают же. Тебе должен понравится.
— Оригинально, — хмыкнула Настя, отпив немного. — Прямо живые орехи и кофе одновременно. И вкусно, и сытно, можно употребить вместо завтрака, например.
— Это точно, до обеда зарядишься как следует, — подтвердил я. — Но я бы всё равно от десерта сейчас не отказался. Что-нибудь сладенькое поможет успокоить нервы.
К моей величайшей радости, в меню нашёлся яблочный штрудель с корицей, который я заказал себе и Насте с её молчаливого согласия. Он оказался неплох, но значительно уступал тому, что готовила наша повариха, но «бурундучино» всё компенсировал. Надо бы запомнить эту кофейню. А ещё, как вариант, попросить повара в госпитале приготовить что-то подобное.
Чтобы окончательно развеяться и забыть о насущных проблемах, мы решили продолжить культурную программу, только пошли не в ресторан, а в кино. Я предложил Насте сходить в театр, но она сказала, что ей для этого надо будет переодеться и прихорошиться, но тогда мы на спектакль просто не успеем, поэтому выбор в итоге пал на кинотеатр.
Утром я ехал на работу в приподнятом настроении. То и дело тянулся к телефону, чтобы позвонить Белорецкому и спросить у него про Боткина, но каждый раз сдерживал себя, надо немного подождать, позвоню чуть позже. По идее можно позвонить и Обухову, он может рассказать мне о состоянии здоровья Андрея. Нет, пожалуй, подожду тоже немного, у людей с утра своих забот полно, чтобы они ещё и меня начали успокаивать.
Все попадавшиеся мне навстречу сотрудники улыбались мне, и я не сразу понял, что на самом деле я сам иду улыбаюсь, а они просто отвечают тем же. На самом деле у меня давно не было такого приподнятого настроения с самого утра.
— С утра улыбнулся и день удался, да, Сань? — услышал я голос Валерия Палыча, когда поднимался по лестнице.
— Доброе утро, Валер! — воскликнул я. — Я уже так привык, что ты меня встречаешь на лестнице, что, если когда-нибудь этого не произойдёт, мир для меня рухнет.
— Поэтому я каждое утро здесь охраняю твой мир, — захихикал призрак. — А хорошее настроение с утра — залог хорошего дня. Или у тебя есть какие-то особенно приятные новости?
— Самая приятная новость, Валер, — сказал я, остановившись на лестничной площадке, — что мне вчера удалось спасти жизнь другу. Если что-то и может быть лучше, то вариантов не так много.
— Это да, поздравляю! — от души сказал дух. Ну в смысле призрак.
Я зашел на второй этаж, повернул к своему кабинету, и улыбка с моего лица исчезла, словно выключили рубильник.
Глава 22
В тупичке перед дверью приёмной стоял князь Волконский. Я настолько никого не ожидал здесь увидеть, а тем более его, что от неожиданности чуть не подпрыгнул, а сердце учащённо забилось, отдавая эхом в ушах.
— Доброе утро, Александр Петрович, — приветствовал он, улыбаясь одними уголками рта. Глаза при этом пронизывали насквозь и считывали ДНК стволовых клеток в костном мозге. — Что это вы на меня так реагируете, как на демона из преисподней?
Первой мыслью было ему ответить, что он сейчас проживает с бывшей хозяйкой демонов, которые в её организме выполняли роль аскарид, но вовремя успел остановиться.
— Да вот что-то задумался, — ответил я и постарался улыбнуться максимально беззаботно. — Просто с утра именно здесь обычно никого нет.
Тут я конечно немного соврал, бывает такое, что меня ждёт кто-то с утра пораньше, просто так никогда не делал советник императора.
— Да вот решил сам к вам приехать поговорить, — сказал он вполне обыденным тоном и приветливо улыбнулся, словно встретил старого приятеля по игре в шахматы. — Я зайду?
— Да-да, конечно, проходите! — зачастил я. От неожиданности даже не догадался пригласить его сам.
— Доброе утро, Прасковья, — приветствовал я секретаршу. — Приготовьте нам кофе пожалуйста.
— Доброе утро, — ответила девушка осторожно разглядывая утреннего гостя. — Хорошо, Александр Петрович.
Мы прошли в мой кабинет, я, как обычно, сел за стол и предложил князю кресло для посетителей. Про себя молился, чтобы Валера сейчас не додумался материализоваться на соседнем.
— И какое срочное дело привело вас ко мне, Михаил Игоревич? — спросил я, уже полностью восстановив душевное равновесие. Ну почти. — На приё