– Вон она,...ее мать, направо свернула!!!
Добежав до перекрестка, девушка действительно свернула направо и побежала по узкой улочке, круто уходящей вверх.
Пробежав не больше тридцати метров, девушка уткнулась в высоченный забор, преодолеть который у нее не было никакой возможности. С внутренней стороны послышался звон цепи и глухой лай собаки. Судя по тембру этого самого «гав-гав», псина обладала внушительными габаритами.
Катерина затравленно посмотрела по сторонам и поняла, что ей не остается ничего другого, как лезть через свалку и овраг на другую улицу.
Несколько раз довольно больно уколов босые ноги, девушка все-таки выбралась в проулок и, пробежав с десяток метров, свернула на более широкую улицу.
Бандит, который преследовал Катю по пятам, неожиданно увяз в овраге. Катерина немало обрадовалась этому. Однако каков же был ее ужас, когда в следующий момент, выбежав на асфальтированную улицу, девушка с ужасом обнаружила, что из-за угла появились еще двое преследователей. Они были не далее чем в ста метрах от нее, но расстояние это с каждой секундой сокращалось.
– Стой, блядь!
Этот крик только подстегнул Катюшу, и она побежала еще быстрее, не обращая внимания на острую боль в исколотых ступнях. Через некоторое время один из преследователей все же нагнал Катерину и вновь схватил за плечо. С диким мычанием она рванулась в сторону. Ткань халата затрещала, и краем глаза девушка увидела, как бандит, не удержавшись, растянулся во весь рост, ударившись лицом об асфальт.
Катерина оглянулась и увидела еще одного преследователя. Он бежал навстречу, ругаясь и злобно размахивая руками. «По другой улице побежал, наперерез!» – отметила девушка. Развернувшись, она опять бросилась в сторону Поликуровского холма.
«Внизу набережная, там всегда люди ходят!» – билась в голове спасительная мысль.
Справа, вниз по холму, в зарослях колючего кустарника и вьющихся растений темными пугающими выступами застыли гранитные плиты старого кладбища.
«Сейчас обогну его...» – додумать девушка не успела. Нога ее зацепилась за корень, и Катерина кубарем покатилась вниз.
Падение завершилось сильным ударом головой. Скорее всего, на пути встал один из гранитных памятников. В глазах вспыхнула длинная искра, и последние силы покинули Катю. Уже проваливаясь в беспамятство, девушка увидела перед собой возникшую из темноты здоровенную темную фигуру. В следующее мгновение кто-то плотно зажал Катерине рот ладонью и потянул ее в кусты. Последняя воля к борьбе за свою жизнь покинула племянницу Крытого, и она потеряла сознание.
«Ил-86», оглашая турбинным ревом взлетную полосу, подобно гигантской птице, медленно снижался. Еще немного – и красавец-лайнер застыл, готовый выпустить пленников из своего чрева. Подкатили трап, и первые пассажиры ступили на ровный бетон аэродрома.
Утро было в самом разгаре.
Засоркин в окружении своих телохранителей важно спустился вниз. Лев Валентинович задержался у трапа и набрал номер своего кореша – Григория Крытого. Однако трубка его молчала. Московский бизнесмен удивленно дернул плечом и, зевая, оглянулся на быстро приближающийся микроавтобус, отвозящий пассажиров со взлетной полосы к зданию аэропорта.
В такси, увозившем бизнесмена и его «быков» к Ялте, он попытался еще раз дозвониться до приятеля, и опять у него ничего не получилось. Засоркин удивился еще больше.
Секьюрити господина Засоркина зафрахтовали для поездки в Ялту таксующую иномарку. Водитель оказался веселым пронырливым мужиком средних лет.
Багажа у Льва Валентиновича не было, посему загружать в багажник ничего не пришлось. Водитель попытался пошутить по этому поводу, но наткнулся на непробиваемые гранитные физиономии засоркинских «коммандос», и веселье водителя увяло само собой.
Владелец «Тойоты» внешне совершенно соответствовал гоголевскому Тарасу Бульбе, только усы у него были аккуратно подстрижены и сам он был несколько худощавее запорожского полковника. Да и на голове он носил не оселедец, а простую короткую стрижку.
Поняв, что побалакать с угрюмыми пассажирами никак не получится, он крутанул настройку приемника и наткнулся на новости местной радиостанции.
«... в связи с недавним происшествием, – вещал приятный женский голос, – выступал настоятель Киево-Печерской лавры...»
– Сделай погромче, – неожиданно услышал таксист у себя за спиной властный голос и, покосившись в зеркало, поймал заинтересованный взгляд своего клиента.
Водитель крутанул ручку громкости, не отрывая ни на секунду взгляд от дороги.
– Ты сам ялтинский? – Голос пассажира немного потеплел.
– А как же! – весело отозвался водила, радуясь возможной перспективе все же скоротать поездку за разговором.
– Что там у вас произошло? О чем это сейчас передавали?
– О! Там такое было!.. – За пять минут непрерывного монолога таксист рассказал все городские слухи, быстро появившиеся в связи с ограблением храма Иоанна Златоуста.
– Вот сволочи! – высказал свою оценку случившегося господин Засоркин. – Мало этим бандюганам своих дел, они и до святого места добрались!
Водитель полностью разделил это мнение и некоторое время ругал на чем свет стоит грабителей. Московский бизнесмен был с ним полностью солидарен.
Между тем «Тойота» уже была на подходе к Ялте, и Лев Валентинович распорядился:
– Давай на Поликуровский!
– Как раз там церковь эта и стоит! Ну та, которую скоты эти безбожные испоганили! – сразу выдал справку водитель.
– У меня там друг рядом живет, – обронил Засоркин и назвал адрес.
Вспомнив о друге, Лев Валентинович достал сотовый и набрал номер Крытого. Аппарат по-прежнему отзывался длинными гудками, трубку никто не желал брать.
Лев Валентинович только поиграл желваками, но вслух говорить ничего не стал.
Когда иномарка подкатила к двухэтажному особнячку, снимаемому Крытым, Лев Валентинович уже понял, что случилось что-то нехорошее. Около дома толпились соседи. Тут же присутствовали две официальные машины: милицейская и «Скорая помощь».
– Останови! – не доезжая до нужного дома, приказал московский бизнесмен.
С таксисом рассчитались, и он живо укатил от греха подальше.
В окружении своей свиты Засоркин подошел к дому. Как раз в это время выносили из дома носилки, и Лев Валентинович с изумлением увидел на них своего кореша Гришу Рублева. Крытый лежал, закрыв глаза. Голова и рука его были забинтованы.
– Куда его? – совершенно игнорируя капитана милиции, попытавшегося было остановить московского бизнесмена, обратился к врачу Засоркин.
– В городскую, – устало отозвался тот.
– Как он? – последовал новый вопрос.
Немолодой уже медик, повидавший многое за свою практику, окинул быстрым взглядом настырного господина, его окружение и решил, что лучше будет ответить.
– Положение очень тяжелое. Чудо, что он до сих пор еще жив. Пропустите, пожалуйста, – добавил он твердо, – нужно быстрее пациента доставить.
– В самую лучшую палату положите его, – горестно глядя на бледное, в кровоподтеках лицо Рублева, распорядился Лев Валентинович, достал из кошелька несколько стодолларовых купюр и сунул врачу. – Чтобы уход и все прочее было на высшем уровне. Позвоните мне по этому телефону, – сказал он и дал врачу свою визитку.
Капитан наконец прорвался к Льву Валентиновичу через заслон его богатырей и поинтересовался:
– Вы знали потерпевшего?
– Я к нему в гости из Москвы прилетел, – ответил Засоркин и, предугадав следующий вопрос, сам сказал: – Что здесь произошло, не имею ни малейшего понятия. Еще и трех часов не прошло, как я с самолета спустился.
– Избили вашего друга, – кивнув в сторону машины «Скорой помощи», констатировал местный блюститель порядка.
– Это я и сам прекрасно вижу! – зло усмехнулся Засоркин, презрительно глядя на капитана.
Он уже хотел отойти от работника правоохранительных органов, как вдруг, вспомнив, спросил:
– А где Катерина?
– Какая Катерина? – насторожился капитан.
– Племянница его, которая с ним отдыхала.
– Когда мы прибыли, никого тут не было, – немного растерянно ответил милиционер и, пристально посмотрев на Засоркина, спросил: – Может, вы хоть догадываетесь, кто его так отделал?
– Понятия не имею, – отрезал Лев Валентинович и отвернулся, потеряв к работнику местных правоохранительных органов всякий интерес.
Капитана взбесила наглость появившегося неожиданно друга потерпевшего, но опыт ему подсказывал, что цепляться к приезжему не стоит. Узнать все равно ничего не узнаешь, а неприятностей наживешь целую кучу. Поэтому он также демонстративно отвернулся от Засоркина и пошел к машине.
Уже по дороге оперативник понял, что ему внушило мысль о неприятностях: и потерпевший, и его дружок побывали в «академии», и, по всей видимости, неоднократно.
«Вот пусть сам и выясняет, кто и зачем его приятелю калган расшиб!» – зло подумал он, садясь рядом с водителем.
Тем временем Засоркин обратил внимание на то, что больше всего внимания зеваки сосредоточили на молодом человеке с пирсинговым колечком в брови. Тот что-то возмущенно говорил, отчаянно жестикулируя.
– Колян, подтяни-ка сюда того мальца, – негромко шепнул он на ухо своему помощнику. – Я с ним побеседую.
Колян быстро нашел глазами Димыча и направился к нему. Он ловко отгородил его своей мощной фигурой от остальных зевак и шепнул несколько слов на ухо. Показав глазами на своего шефа, Коля натянуто улыбнулся парню. Димыч, как уже говорилось, тугодумством не отличался и сразу въехал, что раз серьезные люди зовут – нужно самому идти, а то поведут.
– Здрасте, – сказал он Засоркину, подходя ближе и глядя нисколько не испуганными, а скорее веселыми и наглыми глазенками.
– Привет, хлопчик, – отозвался Лев Валентинович. Ему-то как раз было не до смеха. – Смотрю, ты там, среди братвы, – московский бизнесмен, поправив очки, кивнул небрежно подбородком в сторону зевак, – распрягаешься почем зря. Так ты видел чего или нет?