– Я здесь недалеко живу, – округлив глаза, принялся рассказывать парень. – У меня дядя – настоятель вот этой церкви, – повернув голову, ткнул пальцем в сторону храма молодой человек. – Так вот, – глотнув воздуха, продолжил он, – ночью я проснулся оттого, что кто-то громко кричал! Я выходить побоялся, ведь недавно церковь нашу обчистили и стреляли даже! Одного милиционера убили, одного покалечили! Потом я все-таки подошел к калитке и осторожно посмотрел на улицу. Гляжу, а от дома соседа, ну, которого сейчас «Скорая» увезла, трое бегут. В масках!
Он замолчал, видимо, закончив свой рассказ и ожидая вопросов от господина Засоркина.
– Ну и кто это, по-твоему? – внимательно глядя в лицо собеседника, спросил Лев Валентинович.
– Да как кто! Те, которые церковь обокрали, тоже в масках были. Ко-щу-ны, как говорит мой дядя! – тотчас подсказал паренек, нагло улыбаясь.
– А ты откуда знаешь, что грабители в масках были? – спросил парня бизнесмен.
– Да все знают! – развел руками тот. – Второй милиционер их видел же! Да и весь город так говорит!
– Ладно, будь здоров. – Засоркин почесал подбородок, кивнул Коляну, и тот, слегка хлопнув Димыча по спине, ласково шепнул:
– Дуй отсюда!
Дважды молодому человеку повторять было не нужно, и он испарился так быстро, как будто всю жизнь ждал этого мгновения. Немного постояв и подумав, Засоркин распорядился:
– Едем в «Ореанду».
«Ореанда» – самая лучшая и соответственно самая дорогая гостиница в Ялте. Засоркин не был бы самим собой, если бы выбрал что-либо другое.
ГЛАВА 4
Несчастье с Григорием Рублевым случилось в ночь с пятницы на субботу. В субботу же утром его увезла «Скорая помощь», свидетелем чего и стал прибывший из Москвы кореш.
Храм Иоанна Златоуста потихоньку продолжал жить своей жизнью. Настоятель о произошедшем с Крытым несчастье узнал от своего племянника. Он уже было собрался идти к Григорию домой, но парень остановил его:
– Дядя Тимофей, куда ты? Его же «Скорая» увезла!
– А девочка? – вновь заволновался батюшка.
– Кати нет, – необычно смиренно, без своей обычной иронии, объяснил молодой человек, – ее милиция ищет. Дом тоже закрыла милиция.
Батюшка вздохнул.
– Ты не знаешь, в какую больницу его увезли? – кинув усталый взгляд на племянника, тяжело спросил он.
– Не знаю, – пожал плечами юноша. Взгляд его выражал искреннее сожаление.
«Все-таки не такой уж он испорченный, как говорят родители!» – невольно отметил про себя дядя.
Настоятель подошел к окну и отодвинул занавеску. Пора было идти в храм. Несмотря на все происшествия последних дней, жизнь шла своим чередом.
Прихожане уже стекались в церковный дворик. И пусть даже церковь была закрыта, люди шли к бившему здесь святому источнику – это был один из факторов популярности среди верующих храма Святого Иоанна Златоуста.
Источник располагался прямо на церковном дворе. Он был тут всегда. Еще во времена старого храма, некогда разрушенного большевиками, прихожане шли сюда, чтобы набрать чудодейственной святой воды. Сейчас, после восстановления самого храма, источник обложили мрамором, и целебная вода била небольшим фонтанчиком в мраморную чашу.
Люди в образовавшейся очереди стояли самые разные. Тут были не только христиане – шли все, кто верил в чудодейственную силу ключа. Отец Тимофей отличался большой терпимостью к чужой вере, справедливо считая, что если человек верит в бога вообще, то это уже хорошо. Неважно, в какое именно воплощение отца небесного верит пришедший, лишь бы вера его была искренней. Поэтому он считал себя не вправе запрещать иноверцам пользоваться тем, что дает людям всевышний.
В очереди, как это обычно и бывает, не прекращаясь, велись разговоры, и главной их темой, естественно, было недавнее ограбление святого храма.
Задала тон беседе сухонькая старушка в темном платке и синем, давно выцветшем платьице. Она часто крестилась и что-то бормотала себе под нос. Женщина вступила именно в тот возрастной период, когда людей уже не могло волновать, сколько же ей лет. Старушка, и все тут!
Бабушка налила из источника воду в пластмассовую бутыль из-под кока-колы и, перекрестившись еще раз, вдруг сердито в голос сказала:
– Да что же за ироды такие нашлись! И как земля таких держит!
Сказано было громко, с искренним душевным возмущением.
Все присутствующие сразу догадались, о чем так убивалась старая женщина.
Мужчина лет шестидесяти с военной статной выправкой снял панаму-афганку и убрал ее зачем-то в сумку. Совершенно седые волосы на его голове были коротко острижены.
– Поймать бы их, да без суда и следствия расстрелять! – сурово приговорил он разорителей церкви. – А то развелась тут всякая сволота поганая!
Народ выразил свою солидарность такому приговору, и следующим возник другой вопрос: ну а кто же на самом деле мог такое сделать?
Народ тем временем все прибывал. Постепенно вокруг старушки и мужчины, действительно оказавшегося отставным полковником, собралась небольшая толпа. Люди даже забыли на время, для чего пришли, так их волновала тема разговора. Действительно, для относительно небольшого города ограбление церкви было событием из ряда вон выходящим, и слухи о нем разошлись мгновенно. Тем более что церковь на Поликуровском холме многие знали и любили.
– ...Недавно по телевизору показывали, – делая вид, что говорит своей соседке, но в то же время довольно громко, заявила тучная женщина в белой панаме и цветастом желтом платье, – как в самом Киеве националисты еврейскую церковь разгромили! Теперь вот и до нас добрались.
– Що вы зря кажете! – влез в разговор мужчина в очках довольно интеллигентного вида. – Националисты православную церковь бы не тронули! Они сами – христиане! Прежде чем говорить, разбираться в таких вещах нужно!
Мужчина то и дело теребил очки, горя огнем возмущения. Было неясно, то ли его прогневали нападки на поборников «ридной Украины», то ли просто возмущала некомпетентность дамочки в цветастом платье, и он, как истинный интеллигент, не мог стерпеть попрания истины.
Дамочка не успела никак отреагировать, потому что в разговор вступила ее подруга и затараторила:
– А вы почем знаете? Может, они замаскированные были?
Толпа перестала на секунду шуметь, переваривая новую версию.
– Маскированные-немаскированные, а только сволочи они на самом деле! – выдохнула женщина с печальными глазами.
Она стояла у кресла-каталки, в котором сидел ее парализованный сын. Парень смотрел прямо перед собой и был единственным из всех, кого совершенно не интересовало случившееся накануне.
Вперед протиснулся пенсионер в кругленьких очках.
– Я слышал, их целая банда была! И все на мотоциклах! Рев по всему городу стоял! – потрясая бидоном так, что с него чуть не слетела крышка, возбужденно объявил он. – Сатанисты – вот кто они такие! Ограбили церковь, а потом костер из икон жгли на пляже и голые через него скакали!
Старичок уверенно выдал свою тираду и застыл, ожидая возможных возражений. На его лице отчетливо было написано, что он готов вступить в спор с любым, кто попытается возразить против его версии.
Старушка опять неистово закрестилась и в который уже раз повторила: «О господи!»
– Было их трое, как установили эксперты, – раздался спокойный женский голос, и все сразу повернулись в ту сторону, – и прибыли они на машине. Предположительно, на иномарке.
Обладательницей спокойного голоса оказалась дама бальзаковского возраста в дорогом брючном костюме. В руках, как и большинство пришедших, она держала пластиковую бутылку. Уверенный взгляд убеждал в том, что она знает, о чем говорит. Однако пенсионер не спешил сдаваться. Воинственно выставив подбородок, он сразу же перешел в контрнаступление:
– Позвольте, а вы откуда знаете?
– Я сама в органах работаю, – ответила женщина.
Едва она призналась в этом, как вопросы посыпались со всех сторон.
– А много уперли?
– Поймали кого-нибудь?
– Есть подозрения, кто это мог сделать?
Дама в костюме покрутила головой и сухо выдала:
– Пока никого не поймали, ведутся розыски. А вытащили порядочно – по оценке специалистов, на несколько тысяч долларов!
– Ого! – Названная сумма сразу вызвала тихий рокот в очереди, которая давно уже превратилась в беспорядочную толпу. Центром ее в настоящий момент оказалась компетентная женщина в брючном костюме.
– А как же они так легко в храм-то проникли? – послышался подозрительный голосок, обладателем которого оказался молодой человек в джинсах, обрезанных под шорты, сандалиях на босу ногу и черной майке с изображенным на ней рок-музыкантом с гитарой. – В соборе сигнализации нет, что ли?
– Сигнализация сработала, но грабители к тому времени уже успели обчистить церковь.
– Я слышал, кого-то убили!
– Двоих!
– Я слышал – одного!
– Нет, двоих!
– Давайте у гражданки милиционера спросим!
«Гражданка милиционер» устала от импровизированной пресс-конференции, центром которой, кстати, она стала по собственной инициативе.
– Пустите, граждане. – Дама решительно двинулась к источнику и забулькала своей бутылкой. Когда емкость наполнилась, дама быстро покинула церковный двор.
– Сама все знает, а никого не поймает! – неожиданно раздался ворчливый голос на ломаном русском.
Люди тотчас повернулись в сторону говорящего.
Пожилая женщина-татарка, державшая за руку ребенка лет пяти, разлапистой утиной походкой шла к фонтанчику. Одета она была в цветастый азиатский халат. До черноты загорелое сморщенное лицо сердито нахмурилось.
– Они всегда все знают! – поддержал татарку воинственный пенсионер с бидончиком.
– Нет, я что-то не врублюсь. Почему охрана приехала так поздно? – продолжал свою тему парень в темных очках с нарисованным на груди рок-музыкантом. – Может, не все так просто?
В воздухе церковного дворика повисло предвкушение интриги.
– Молодой человек, что вы имеете в виду? – поинтересовался полковник запаса, оторвавшись от своего занятия. Он как раз набирал целительную воду в свою бутылку.