– Ну ладно, не буду тебя утомлять, – по-своему расценил молчание Григория Засоркин и поднялся. – Мы сейчас поедем за Катей. Даст бог, через пару часов увидишь свою племянницу.
– Я жду! – хрипло отозвался Григорий Рублев.
– Минералка и фрукты на столе.
– Спасибо.
– Бывай!
Когда дверь за корешем закрылась, Григорий впервые задумался о себе.
«Какая карусель завертелась вокруг храма! – принялся рассуждать он. – А ведь я никому не говорил, что Катюша видела ту падлу белобрысую! Откуда же они узнали?! Может, все же засекли на балконе? Скорее всего, так и есть, другого объяснения нет! Или же они про нее ничего не знают и на меня одного тянут?! Почему на меня? Может, отец Тимофей решил их в обратку припугнуть: мол, есть человек, который за меня впряжется. Вполне может быть, тем более что я действительно пообещал впрячься!»
Раздумья немного утомили Григория, и он некоторое время бесцельно смотрел в окно. Но то, что он там увидел, заставило сосредоточиться. Даже с кровати было видно, что на крыше дома, стоящего напротив, одинокий рабочий лениво ковырял кровлю, иногда поглядывая на окна больничного корпуса.
Катюша лежала и размышляла о том, что же ей, собственно, делать дальше.
«Какая же я дура, что сказала Николаю Николаевичу свои настоящие имя и фамилию! Он же наверняка обзвонит всю милицию! А через них узнают и бандиты! – Тревожные мысли тесным клубком крутились в голове. Катерина слишком хорошо помнила недавний урок, когда начальник ОБОПа в ее родном городе Веселогорске оказался самым большим бандитом. Да и наставления дяди не пропали даром. – Что же мне делать?!»
Катерина уселась на кровати. Это ей удалось без труда. Правда, чуть-чуть саднила разбитая коленка, а в остальном все было вполне терпимо. Она поискала свою одежду, но ничего не нашла. Зато на вешалке висел белый больничный халат. Девушка не раздумывая надела его и приоткрыла дверь в коридор. В длинном проходе между палатами никого не было.
Одноэтажная деревянная больница сильно смахивала на приземистый барак. Катя слышала, как где-то в коридоре громыхнуло ведро. Потом кто-то включил воду. Девушка, не медля ни секунды, выскользнула из палаты и быстро пошла в сторону, противоположную той, откуда доносился шум льющейся воды.
«Если спросят, скажу, что туалет ищу», – решила про себя юная скрипачка.
Неожиданно звуки знакомого голоса заставили ее остановиться и прислушаться. Николай Николаевич разговаривал с кем-то по телефону.
– ... назвалась Романовой Катериной, – услышала Катя и замерла.
Разговор шел о ней! Быстро оглянувшись по сторонам, девушка приникла ухом к замочной скважине.
– Да-да, никому не отдам, никуда не пущу!.. Да, Лев Валентинович, понял, коричневый «Мерседес»... Жду! – говорил врач.
Катерина поняла, что ей нужно срочно смываться. Кто такой Лев Валентинович, девушка не знала – Крытый никогда не называл при ней по имени своего приятеля. А если даже и называл, Катерина просто не обратила на это внимания.
Сейчас ее волновали только две вещи: где взять хоть какую-нибудь обувь и как незаметно смыться из гурзуфской больницы.
Николай Николаевич тем временем положил трубку – это было отчетливо слышно – и пошел к двери. Отскочив от двери, Катя немедленно ретировалась в свою палату. Халат она повесила на вешалку, а сама нырнула под простынку.
В коридоре отчетливо слышались шаги.
«Ко мне идет», – угадала Катерина. Действительно, шаги замерли около палаты, затем дверь распахнулась и вошел Николай Николаевич.
– Ну, плутишка, – весело погрозил Кате пальцем доктор, – обманула ты меня! Оказывается, у тебя и родственники есть!
– Простите, я не хотела никого огорчать, – начала оправдываться девушка. – Думала, день отлежусь и сама приеду.
– Да куда же я тебя одну отпущу без документов, без денег? Да и твоя одежда оставляет желать лучшего, будто ты не в кусты упала, а на псарню забралась! Халат весь разорван, обуви нет! Я поэтому и подумал, что тебя изнасиловали.
Катерина вспомнила, что действительно убежала из дома босиком и в одном халате.
– А кто за мной приедет? – спросила она.
– Лев Валентинович, приятель твоего дяди. Знаешь такого?
Катя отрицательно покачала головой, вытаращив на врача испуганные глазенки.
– Ну, неважно. Главное, что он тебя знает! – философски подвел итог доктор и поднялся.
– Я... я в туалет хочу! – жалобно попросила Катерина.
Врач посмотрел по сторонам и увидел халат на вешалке.
– Халатик пока этот надень, а обувь сейчас тебе Светлана Дмитриевна принесет.
Доктор, еще раз улыбнувшись девушке, в шутку погрозил ей пальцем и вышел из палаты. Светлана Дмитриевна не заставила себя долго ждать. Она принесла тапочки, помогла Кате встать с постели и сказала:
– Туалет по коридору направо.
Катерина надела больничный халат, большеватые ей тапки и зашлепала по коридору в указанном направлении.
В коридоре уборщица мыла пол, широко размазывая тряпкой грязь. Кроме нее тут же в отдалении стоял Николай Николаевич и беседовал с пожилым мужчиной в пижаме. Врач покосился в сторону девушки. Катерина быстро отвернулась и, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, скрылась в уборной.
Оказавшись в туалете, девушка первым делом проверила окно. Однако накрепко зацементированные густым слоем краски шпингалеты уничтожали все надежды на то, чтобы выбраться отсюда таким способом. Катерина бессильно опустила руки, поняв, что с этим окном справиться ей не удастся. Девушка решила вернуться в палату.
Медсестра ждала ее там. Некоторое время она сидела рядом с кроватью девочки и пыталась исподволь ее расспросить, что же случилось с ней ночью на самом деле.
Катерина изворачивалась как могла, про себя проклиная навязчивую медработницу, моля в душе, чтобы та оставила ее одну как можно скорее.
Наконец, Катя решила прибегнуть к хитрости и сделала вид, что хочет спать. Светлана Дмитриевна заботливо поправила простынку, заменявшую по случаю жары одеяло, и, разочарованно вздохнув, ушла.
Не теряя драгоценного времени, Катя тут же занялась окном. К ее счастью, рама открылась довольно легко, и юная скрипачка через секунду оказалась в больничном саду. Прикрыв распахнутое окно снаружи, она взяла тапочки в руки и на цыпочках пробралась к углу здания. Сделала девушка это совершенно вовремя: у больничной ограды остановился коричневый «Мерседес».
Покинув палату друга, Засоркин чуть ли не бегом спустился по лестнице со второго этажа в холл.
– Давай быстрее, твою мать! – скомандовал он на бегу неповоротливому Коляну.
Они промчались мимо дежурного администратора и кинулись к машине.
– Давай в Гурзуф, пулей! – скомандовал босс водителю, и тот, поддавшись его настроению, так резко взял старт, что чуть не сшиб мусорный бак.
Бомж, извлекавший из него пустые бутылки, едва успел отпрянуть в сторону и долго матерился вслед роскошной машине.
«Мерин» летел по городским улицам, водитель Засоркина старательно давил на газ и иногда на сигнал, когда того требовали обстоятельства.
За считаные минуты они добрались до верхнего города. Еще пара кварталов – и они вылетели на трассу. Тут уж шофер дал себе волю, и стрелка спидометра быстро поползла вверх. На ближайшем крутом повороте машину чуть не унесло вниз, под крутой склон.
– Ишак! Ты же нас угробишь!
– Сами же приказали быстрее, Лев Валентинович! – обиженным тоном отозвался водитель.
– Быстрее, но не на тот свет, идиот! А если серпантин пойдет, ты тоже так гнать будешь?!
После этого замечания водитель сбавил скорость.
Дорога была недолгой, и вскоре впереди замаячили окраинные домики поселка Гурзуф. Водитель на очередном повороте сбавил скорость и осторожно начал спускаться вниз. Мальчуганы таращили глазенки на богатую машину. Минуя пыльные улицы, «мерс» катил к центру. Водитель остановился всего лишь один раз.
– Эй, пацан! – крикнул Засоркин из окна. – Где тут у вас больница?
Мальчишка деловито подрулил на велосипеде к импортной машине и доходчиво объяснил, как им повернуть, чтобы побыстрее добраться до больницы.
«Мерседес» покатил дальше. Подъезжая к одноэтажному зданию, обнесенному деревянной оградкой, сколоченной из метровой длины рейки и окрашенной в зеленый цвет, водила презрительно хмыкнул:
– Кажись, оно!
– Колян со мной, остальные ждут в машине! – распорядился Засоркин.
Во дворе больницы был разбит небольшой цветник. Миновав его, Лев Валентинович и его ближайший помощник подошли к самому зданию.
– Какие тут медсестры! – позволил себе игривый тон Колян, заметив, как стройненькая девушка в белом халате спешит в противоположную от них сторону. Девушка шла быстро и даже не оглянулась на вошедших в калитку мужчин.
– Нам бы свою красотку забрать поскорее, – буркнул в ответ Засоркин.
Ему действительно было сейчас не до молодых девиц. Однако он все же невольно покосился в сторону медсестры, даже задержал на некоторое время на ней свой взгляд. Девушка тем временем свернула за угол, а Колян рывком открыл незапертую дверь, окрашенную все в тот же зеленый цвет. Запах недавно вымытых с хлоркой полов ударил московскому бизнесмену в нос, и он недовольно поморщился.
Навстречу спешил мужчина в белом халате.
– Лев Валентинович? – с ходу осведомился он.
– Николай Николаевич? – в свою очередь, поинтересовался Засоркин.
– Он самый, – охотно отозвался врач и предложил: – Пройдемте к девушке. Она уже в норме.
– Пройдемте, – согласился Лев Валентинович.
«Странно, – про себя отметил врач, – что-то не больно он похож на заботливого родственника. Даже не поинтересовался, как Катя себя чувствует! И бугай, что с ним, уж больно на бандита смахивает. Рожа, как у бульдога!» Но вслух свои мысли доктор высказывать не стал. Он открыл дверь и предложил пришедшим:
– Прошу!
– Ну и?... – Вопрос повис в воздухе, когда Засоркин и Колян вошли в палату.