следующего анализа. Потом вы получаете результаты, где показано, насколько ваша микробиота отличается от микробиоты других. Данные могут сказать вам, больше или меньше Firmicutes у вас в кишечнике, а также какие есть другие бактерии, полезные и вредоносные. Если вы обнаружите, что ваша микробиота способствует набору веса, как вы можете сдвинуть ее в сторону похудания?
Во-первых, вы должны изменить свою диету, чтобы та содержала больше растительной клетчатки, которая тяжело переваривается, то есть фруктов и овощей, и меньше насыщенных жиров. При этом не только снижается количество калорий, но вместе с диетой эволюционируют и ваши бактерии. В экспериментах, где мышей кормили по высококалорийной «западной диете» восемь недель, у них рос уровень Firmicutes. Параллельно диета, включающая здоровое количество фруктов и овощей, а также содержащая мало насыщенных жиров, позволяет расти бактериям, которые ассоциируются с меньшим весом.
Доктор Патрис Кани из Католического университета в Лувене (Бельгия) изучает эффекты воздействия пребиотиков и пробиотиков на микробиоту (пребиотики — неперевариваемые растительные углеводы, которыми питаются определенные бактерии в нашем кишечнике; пробиотики — бактерии, благотворно влияющие на наше здоровье). Кани говорит: «Пребиотики снижают потребление пищи и увеличивают насыщение у худых людей. Они изменят состав или активность некоторых бактерий, и там самым оказывают положительное воздействие на здоровье».
Исследования Кани показывают, что если ежедневно на протяжении двух недель съедать не меньше шестнадцать грамм пребиотиков, которые содержатся в таких продуктах как бананы, артишоки и бобовые, то быстрее приходит насыщение и снижается объем потребляемой пищи. Олигофруктоза, находящаяся в овсяных хлопьях, луке и луке-порее, также показывает эффект умеренного уменьшения массы висцерального жира и чувства голода. Продукты с пребиотиками не только снижают аппетит, но и улучшают усвоение кальция, а также ассоциируются с большим разнообразием бактерий в кишечнике, что благотворно для потери веса. Пребиотики помогают добиться преобладания Bacteroidetes, а также роста более чем в четыреста раз другой благотворной бактерии, Accermancia muciniphila.
Кани продемонстрировал, что Accermancia muciniphila помогает восстановить слизистую кишечника, которая может быть повреждена диетой с высоким содержанием жира. Когда слизистая здорова, то у нас в кишечнике есть защитный барьер, обеспечивающий рост здоровых бактерий, повышающий врожденный иммунитет и снижающий количество токсинов, попадающих в организм. В конечном итоге все это улучшает метаболизм, снижает воспаление и резистентность к инсулину и помогает остановить процесс набора жира. Кани рассказывает: «Диета с большим количеством жира меняет состав микробиоты. Если вы меняете состав микробиоты, то можете изменить биологическую функцию кишечника».
Несомненно, микробиота — новое интересное поле для исследований, и однажды, если мы сможем преодолеть естественное отвращение, то сможем использовать пересадку кала для импорта полезных бактерий. Это не из области фантастики — подобные трансплантации использовались для лечения пищеварительных болезней вроде инфекции Clostridium difficile. В экспериментах фекалии здоровых людей переносились больным с помощью эндоскопа или груши Эсмарха, чтобы восстановить бактериальный баланс в кишечнике. После трансплантации флора в кишечнике реципиента обретала те же свойства, что и у донора, и такая терапия давала лучший эффект, чем стандартное лечение антибиотиками. Как знать? Пересадка кала для контроля над весом может однажды появиться в ближайшей к вам клинике.
Глава 7. Я виню родителей: роль генов в ожирении
Мы признаем, что гены определяют все — от цвета глаз до красоты зубов, роста, талантов и даже настроения. Но удивительно, когда дело доходит до жира, мы обычно недооцениваем влияние генетики. Большей частью жир рассматривается как личная неудача — наказание за нехватку силы воли, за переедание, за излишнюю лень в отношении тренировок для сжигания калорий. При этом размещение жира мы оправдываем наследственностью, например: «О, у нее ноги, как у матери». Если нам случилось быть стройными, то мы обычно благодарим наших родителей. Однако в случае лишнего веса ситуация меняется, и вина становится целиком нашей.
К счастью, наука пришла на помощь, обнаружив много способов, как гены оказывают влияние на жир. Эта область исследований еще молода, поскольку мы только недавно начали разгадывать тайны человеческого генома, но новые работы появляются ежегодно.
Хорошим примером того, как наши гены могут определять судьбу жира, является история индейцев пима, которые прибыли в Америку из северной Азии через Берингов пролив примерно тридцать тысяч лет назад. Одна популяция племени осталась около реки Гила в Финиксе, штат Аризона, а другая продолжила двигаться на юг, пока не осела в Мексике, в Майкобе[61]. Пима выживали, обрабатывая сухую почву и выращивая кабачки, кукурузу, бобы и хлопок, а также охотясь на мелких животных. Все это обеспечивало им естественную, хорошо сбалансированную диету и требовало немалых физических усилий.
Против пима была засуха, которая случалась несколько раз в столетие, разрушала злаки и уменьшала количество дичи. Голод приходил следом, и выживали только те, кто был в состоянии выдержать длинные периоды без пищи. Пима жили в таких условиях тысячелетиями, и генетики верят, что со временем в их телах эволюционировал «экономный генотип», то есть набор генов, позволяющий существовать на небольшом количестве калорий с помощью более эффективного метаболизма и превращения максимума энергии в жир. Столетиями эта генетическая адаптация помогала сохранять популяцию. Затем, в середине девятнадцатого века, два племени Пима начали расходиться с удивительными последствиями.
Пима из Аризоны встретились с мигрантами из Европы в 1850-х, когда те двинулись в Калифорнию в поисках золота. Пима помогали утомленным путешественникам, предлагали им пищу и защиту. Чужаки, ощущая, что им тут рады, заселяли участки у реки Гила, от которой зависело орошение посевов пима. По мере того как золотая лихорадка усиливалась, появлялось все больше поселенцев, и новые фермеры и хозяева ранчо использовали воду и землю пима.
Начались трения, и в конечном итоге правительство США переселило индейцев в резервацию, которая оказалась далека от охотничьих угодий и привычных полей у реки Гила. А без достаточного количества воды для посевов пима оказались лицом к лицу с вымиранием от голода.
Правительство предложило продовольственную помощь, которая начала поступать в 1930-х. В ней были такие западные продукты, как молоко, бекон, сыр, консервированное мясо, сухие злаки, а также мука и топленый жир, которые пима использовали, чтобы печь хлеб. Жизнь индейцев больше не состояла из сельского хозяйства и охоты, она стала более спокойной. Некоторые пима работали на ближайших фабриках, другие пошли в армию. Все больше они пропитывались американским стилем жизни, и вследствие этого аризонские пима начали набирать вес — очень много веса.
Вторжение ожирения в ряды пима было замечено Национальным институтом диабета, болезней органов пищеварения и почек (NIDDK) в 1963 году при обследовании местности. Доля людей с ожирением и диабетом среди пима из Аризоны была столь высока, что институт начал исследовательскую программу, пытаясь понять, отчего так случилось.
Состояние здоровья пима из Аризоны оценивалось каждые два года. С 1965 года члены племени по своей воле проходили медицинский осмотр, оценивающий в первую очередь вес, рост, индекс массы тела и факторы предрасположенности к диабету. Показатели ожирения среди индейцев пима в три с лишним раза превышали средние для США. Таким же чрезмерно высоким было и число заболевших диабетом. Однако европейцы, живущие рядом и ведущие тот же самый образ жизни, показывали вполне средние значения.
Исследователи NIDDK также обратились к пима, обитавшим в Майкобе, в Мексике. Поскольку они были генетически близки к аризонским собратьям, то исследователи хотели узнать, у обеих ли групп имеются схожие проблемы со здоровьем.
Доктор Эрик Равуссин из Пеннингтонского биомедицинского исследовательского центра в Батон-Руж, Луизиана, был одним из первых ученых, совершивших путешествие в Майкобу, расположенную высоко в горах Сьерра-Мадре. Он вспоминает: «Там не было мощеных дорог. Там не было ничего — ни электричества, ни водопровода, вообще ничего. Ни у кого не было машин». У исследователей уходило от восьми до десяти часов, чтобы на полноприводных автомобилях по каменистой трассе добраться до деревни. Индейцы из Майкобы занимались сельским хозяйством, а вместо машин использовали велосипеды. Большей частью они сохранили стиль жизни предков.
Пима этого региона были значительно более здоровыми, чем их родичи из США. Процент страдающих ожирением у аризонских пима был в десять раз выше у мужчин, и в три раза выше у женщин; диабетиков было в пять с половиной раз больше, чем у мексиканских представителей племени. Очевидно, что новый, современный образ жизни внес свою лепту в то, что случилось в Аризоне.
Рассказ о двух популяциях индейцев иллюстрирует то, как работает генетика в отношении жира. Пима не пережили бы многочисленные голодные годы, случившиеся за долгие века, не выработай они «экономный генотип». Но во времена изобилия их гены стали негативным фактором и привели к тому, что у народа стало много страдающих ожирением и больных диабетом.
Эрик Равуссин говорит: «Я думаю, нет сомнений в том, что эти люди, индейцы пима, оказались в значительно большей степени подвержены переменам в окружении, их влиянию на вес, количество жира в теле и метаболизм глюкозы. Все дело во взаимодействии между их генами и тем, что происходит вокруг».
В конечном итоге анализ ДНК помог сформировать предположение, что у них есть вариации в определенной хромосоме, связанные с ожирением. Благодаря наследственности тела пима запасают калории, готовясь к голоду, который никогда не наступит.