– Слыхала. Ну и что же?
– А то, что Арт у меня, конечно, молоток и умник и играет очень классно, но играет, как человек. А техноволшебник способен сделать такое, чего человек не может. Вообще. Никогда. Вот, например, за этой дверью…
– Пап, не надо!
– За этой дверью – ванная. Открой и убедись.
Я подошла к двери, которую до сих пор даже не замечала, – она сливалась со стеной. За ней оказался душ, а еще раковина, унитаз и сушилка для полотенец.
– Убедилась? Теперь закрой.
Я послушалась.
– Раньше я мог сделать так…
– Не надо, папа! – закричал Арт.
– Да ладно, сын, я в порядке. Я мог делать так, что за дверью оказывался… балкон городской ратуши, например. Или живой дракон. Не веришь?
– Верю, – тихо ответила я. – Нам про такое рассказывали.
– Да? Ну вот видишь! А теперь я ни черта не могу. И даже если я сто раз скажу: «Дракон! Дракон! Дракон!», ничего страшнее сливного бачка там все равно не окажется. Вот давай попробуем: дрррако-он! Открывай!
Когда я открыла дверь, за ней ничего не изменилось. И я поспешила закрыть ее вновь, чтобы не расстраивать дядю Патрика еще больше.
– Вот! Убедилась? Вон и у Арта дракон не появится! Ни здесь, ни из-под пальцев.
Арт побледнел и отвернулся. Но дядя Патрик, кажется, этого не заметил. Эх, зря он начал про это…
– Ладно, – подал голос Арт. – Раз мы все втроем не можем сделать то, что нужно для медальона, будем делать то, что умеем. Вдруг он и вправду клюнет на другую мелодию. Пчелка, поможешь мне спеть «Длинную ветреную дорогу»? У нас вроде неплохо выходило.
– Хорошо, – улыбнулась я. – Только на красной, ладно?
– На электрогитаре, конечно, – кивнул Арт.
Он заиграл и запел, а я подпевала, как могла. Дядя Патрик слушал и улыбался. Красивая песня все-таки, даже несмотря на то, что я слов не знаю.
Мы спели ее целиком. Но как только Арт повторил последний раз последнюю фразу: «Lead me to your door», дверь ванной с треском распахнулась.
На пороге стояла девочка в сером платье.
– Елка! – выдохнул Арт. – Ты опять у нас вместо дракона!
– Я заместитерь! – радостно заявила девочка.
«Заместитель», поняла я. Елка – заместитель дракона. Значит, она уже слышала и про драконов, и про остальное.
– Иди ко мне, птаха! – Дядя… нет, получается, все же дедушка Патрик протянул руки навстречу девочке, и Елка с радостным визгом кинулась к нему. – Вот кто в нашей семье техно, Пчелка. Техно – и мастер дверей.
Но Арт не разделял папиного благодушного настроения.
– Елка, я сколько раз говорил: не делай так! – сказал он строго. – Заберут тебя искины, прикрутят мыслешунт к голове, никогда не научишься сказки читать!
Елка сделала такое личико, как будто вот-вот заплачет. Мне стало ее жалко.
– Почему? – вспомнилось внезапно. – А я сегодня у них видела мальчика, он читал! Делал какую-то штуку и все время в книжку заглядывал. На физике.
Арт гневно взглянул на меня, и я тут же прикусила язык. Но было поздно.
– Так-так, – протянул дядя Патрик, отпустив Елку. – Опять, значит, ходили искинов чехвостить. Арт, я тебе в этом деле не советчик – сам такой был. Но о матери подумай!
– Я о Елке думаю! Не хочу, чтобы она выросла идиоткой, которую надо подключать к розетке!
Видно было, что Арт с трудом сдерживается, чтобы не кричать.
– Ну, не сгущай. Бывают исключения. Помнишь, я тебе рассказывал про искина, который…
– Научил своего сына читать, потому что он не переносит технику! Да слышали уже! И где этот сын, ты видел его хоть раз?!
– Кто не переносит технику? – спросила я, хотя голос плохо слушался, а сердце подпрыгнуло куда-то к горлу.
Арт моментально замолчал и воззрился на меня. В глазах у него появилось какое-то понимание.
– Кто не переносит технику? – повторила я.
– Да искин к нам ходил танцевать, помнишь, Арт?
– Как раз сегодня вспоминал, – усмехнулся Арт. – И вообще эти разговоры не для Елки. Елка, иди на кухню, тебя там покормят. Иди, я кому сказал!
– Иди, лапуля, я потом с тобой погуляю, – гораздо ласковее обратился к ней дедушка Патрик.
Девочка выпятила нижнюю губу, но послушалась и вышла.
– Искин, помню, жаловался, что парень его не может с шунтом, и с наушниками даже… черепушка болит. Я ему посоветовал читать научиться, вроде как получилось у них… Но это года три назад было. Я еще тогда сам танцевал.
– Если ты тогда еще танцевал, то это не три, а шесть! – мрачно отметил Арт.
– Да что ты… – пробормотал дядя Патрик. – Чертово время, как летит…
– А где они сейчас? Этот искин и этот мальчик?
Я чувствовала, что во мне все трепещет, переворачивается и вот-вот готово запеть.
– Да кто ж их знает, – растерянно пробормотал дядя Патрик. – Он давно не появлялся. А тебе зачем?
Я прижала руку к груди, но от волнения слова не шли.
– Пчелка брата ищет, – ответил за меня Арт. – Погоди… Погоди, так что ты сказала про пацана с книжкой? Реально видела в модуле?
– Да! – заорала я.
– Так братец твой – техно тоже? Ничего не разберу, – покачал головой дядя Патрик. – Как так: техно – и не может с техникой?
Я замотала головой:
– Я не знаю, но мне тоже плохо рядом с искинами. Если бы мне прикрутили мыслешунт, наверное, я бы тоже не смогла!
– А-а-а, вон вы про что… – понял дядя Патрик. – Техно способны вырубить электронику. Или подчинить, если сильные. Из-за этого нас и… – Он тяжело вздохнул. – Но если этот парень, которого ты видела, – техно, как же он столько лет рядом с искинами обитается? Чудеса какие-то.
– Можно попробовать это выяснить, – неожиданно встрял Арт.
А я уж думала, он на меня окончательно рассердился!
– Опять в модуль полезете? И не думай! – проворчал дядя Патрик.
– Если с умом, аккуратно, то можно, – возразил Арт. – А как еще узнать хоть что-то? Только через базу. По крайней мере, Пчелка видела его в лицо. Значит, хоть какую-то инфу найти реально.
Глава десятаяО падении, взлете и буре
Лес
Они стояли впятером у качелей, которые привратник успел повесить утром на Наткины столбы.
– То есть нам предлагается заменить Юлю на Нату, – изрек дядя Коля.
Им пятерым и нужно было принять решение: Ирине Андреевне с Дашей, привратнику, физруку и художнику. Интернат был оставлен на попечение Виталика и Ляльки, как старших. Обычно по важным вопросам советовались еще с тетей Леной, но сейчас дядя Коля отказался звать ее: дело могло напрямую коснуться Виталика, и тогда… Кто знает, что подсказало бы материнское сердце. Возможно, переспорило бы разум.
Никто из присутствующих не видел, что в густой кроне дерева, одного из тех, что служили столбами, сидит внимательный слушатель и ловит каждое слово.
– Виноват я один… – в десятый раз затянул Саша.
– Заткнись уже, – беззлобно оборвал его дядя Коля. – Виноваты либо мы все, либо никто. Кому из нас по силам справиться с орланской магией?
– Я даже не подозревал, что они такое умеют! – На Сашу было жалко смотреть.
– Не казнись, – сухо проговорила Ирина Андреевна. – Никто из вас не мог предугадать такого поворота. Я могла бы, но даже я… – Закрыв на секунду глаза, она покачала головой, потом продолжила: – Но теперь не это важно. Мы должны очень быстро придумать, что нам делать.
– Наташку не отдадим, нечего и думать! – заявил дядя Коля.
– Если бы речь шла об одной Наташе, – вздохнула Ирина Андреевна. – Они хотят всех. И забрать могут всех или… кого пожелают.
– Отбить Юлю реально? Ели попросить помощи у населения, например? – предположил Ярослав Игоревич.
– Как же, у населения, – буркнул дядя Коля. – Как кроты забьются каждый в свою нору. Никогда нам население не помогало.
– Но ведь речь о ребенке! – не уступал художник. – И у некоторых детей есть родственники на острове, неужели они не беспокоятся о собственных чадах?
– Если бы живы были родители Юли, они бы, конечно, уже стояли под стенами здания полиции. А так… – Ирина Андреевна махнула рукой.
– Думаете, Юлю держат в полиции? – спросил Саша.
– Уверена. Орланы с Рока-Алада всегда размещаются там во время визитов к нам. Да и здание – самое укрепленное на Светлоярске.
– Но эти кол дуны, этот… Серый орден, как они догадались вызвать именно Юлину маму? – воскликнула молчавшая до сих пор Даша. – Разве они знали, что именно Юля ее увидит? А если бы это была, например, мама Лизы и Викусика?
– Они не знали, – заверила Ирина Андреевна. – Ни кто выйдет, ни – когда. Их магия воздействует на самого слабого, только и всего. Ближайшей оказалась Юля, на нее и подействовало.
– А мне Юля всегда казалась такой решительной девочкой, с характером, – возразил художник.
– Да уж, как дала по ушам, – пробормотал физрук.
– Это все снаружи. Внутри она очень уязвимая, – ответила Ирина Андреевна. – Итак. Штурмовать здание полиции своими силами – не выход. Другие соображения?
– А может, юниор-полиция… – несмело начала Даша. И все посмотрели на нее. – Я понимаю: они заодно с остальными орланами. Но комиссар…
– Комиссар, – жестко проговорила Ирина Андреевна. – Раз он здесь до сих пор не появился, то, возможно, его уже либо нет в живых, либо…
– Либо! – уверенно перебил дядя Коля. – Сидит на своем Рока-Алада и зализывает раны. Да и просто не знает, что делать, думает и ждет знака. Ну не мог он дать себя убить, не верю я в это! А посему лететь надо, я считаю. Тебе и Витальке. И помощи просить. Других вариантов не вижу.
– Лететь… на Рока-Алада?
Все морщинки на лбу Ирины Андреевны собрались вместе и поползли вверх.
– Уг у.
– Но мы же… Виталик так и не взлетел, а я…
– Ну вот и хватит прохлаждаться! Собрались и полетели. Одно крыло здесь – другое там! И до десяти утра чтоб управились!
– Вы шутите, Николай Валерьевич.
– Какие шутки, Ирочка Андреевна! У нас с вами двадцать душ детей!
Ирина Андреевна заходила по двору.