— Опять ты, — буркнул Бейн, уткнувшись взглядом в бледную фигуру владыки Каана. — Чего тебе надо?
Каан, как обычно, не проронил ни слова. Вместо этого бестелесный призрак отвернулся и побрел прочь, в чащу леса, без труда просачиваясь сквозь подлесок и ветви деревьев. Через секунду Бейн понял, что видение направляется к гробнице Надда.
— Будь по-твоему, — пробормотал ситх и принялся расчищать себе путь световым мечом.
Всю дорогу иллюзорный проводник не скрывался из вида, но держался так далеко, что Бейну с трудом удавалось за ним поспеть. Почти четыре часа ситху пришлось прорубаться сквозь джунгли, пока он наконец не увидел цель — небольшую прогалину, на которой не было никакой растительности. В самом центре поляны на добрых двадцать метров вздымалась ввысь несимметричная пирамида из гладкого серого металла.
Бейн остановился на опушке. Впереди под ногами расстилалась только грязь и слякоть: в тени гробницы Надда все живые растения гибли. Даже на кромке прогалины трава пожухла, а деревья зачахли и покорежились — их поразила темная сила, которая все еще ютилась в останках великого повелителя ситхов. От формы самой пирамиды слегка кружилась голова: стены сходились под некрасивыми косыми углами, словно бы камень внутри гробницы покоробился и просел за долгие столетия.
В строение вел один-единственный вход. Некогда дверь была запечатана, но, судя по виду, несколько столетий назад кто-то уже охотился за тайнами последнего пристанища Надда и разнес ее на куски. Призрачный силуэт Каана уже стоял у проема — он поманил Бейна за собой и скрылся внутри.
Бейн медленно двинулся вперед. Чувства обострились — он заранее готовился к ловушкам, которые могли поджидать его в пирамиде. В памяти сразу всплыли древние гробницы в коррибанской Долине темных повелителей. Перед самым отлетом из Академии Бейн в поисках хоть какого-нибудь напутствия отважился спуститься в эти гибельные катакомбы. Ему доводилось читать, что изредка духи ситхов являлись самым дерзновенным ученикам, чтобы поделиться с ними таинствами темной стороны. Но на Коррибане Бейн не нашел ничего, кроме пыли и костей.
Он скинул рюкзак с плеч, чтобы тот не стеснял движений. С собой ситх забрал полдесятка световых стержней, заткнув их за пояс, а сам рюкзак оставил на земле около входа.
Потолок внутри пирамиды оказался низким — Бейну пришлось пригнуться при входе. Осветив помещение световым стержнем, он увидел, что находится в небольшом преддверии гробницы с тремя проходами, ведущими в разные стороны. Ситх выбрал левый коридор и начал обход. Он осматривал зал за залом, но ничего ценного не находил. В некоторых комнатах сохранились следы чьего-то пребывания, и Бейн вспомнил сказания про Экзара Куна — древнего темного джедая, который будто бы тоже нашел последнее пристанище Надда. Согласно легендам, Кун обрел в гробнице такое могущество, о каком не смел и мечтать[1]. Но чем дольше Бейн вел свои бесплодные поиски, тем сильнее в его разум закрадывались семена сомнения. Что, если эта гробница — как и те, что он обыскал на Коррибане, — окажется лишь затхлым пустым склепом?
Постепенно теряя терпение, он петлял по коридорам — и наконец очутился в невзрачной на вид комнатке, которая пряталась едва ли не в самой глубине храма. Здесь Бейна уже поджидали Каан и Кордис.
Призраки стояли в метре друг от друга по обе стороны от небольшого дверного проема, высеченного в темной стене. Проход, всего в метр высотой, был заложен тесно подогнанной плитой из черного камня. В душе Бейна опять затеплилась надежда. Следов незваных гостей здесь не было: вероятно, никто из них не нашел укромную комнатку за лабиринтом извилистых коридоров — а если и нашел, то не смог сдвинуть каменную глыбу. Может, раньше этот проход и вовсе был скрыт от глаз с помощью давно позабытого колдовства, и лишь за века заклинание постепенно растаяло, обнажив плиту.
Покосившись на призраков, охранявших дверь, Бейн присел на корточки и осмотрел камень. Плита была гладкой и выдавалась из проема всего на пару сантиметров — даже не ухватишься как следует. Впрочем, сдвинуть ее можно было и другим способом.
Сосредоточившись, Бейн призвал Силу и потянул камень на себя. Тот едва шелохнулся. Плита была тяжелой, но держалась не только за счет собственного веса: она словно бы сопротивлялась попыткам ее сдвинуть. Ситх сделал глубокий вдох и с хрустом размял шею, собираясь с силами.
На этот раз он погрузился еще дальше — нырнул в бездну могущества, которая таилась в самой глубине его души. Бейн воскресил в памяти прошлое, разворошил воспоминания, погребенные в глубинах подсознания. Ситх вспомнил своего отца Херста; вспомнил жестокие побои; вспомнил всю свою ненависть к человеку, который его вырастил. И с каждым мгновением Бейн чувствовал, как в нем копится Сила.
Как всегда, все началось с крохотной жаркой искры. Из искры быстро разгорелось пламя, а из пламени — огненная буря. От напряжения Бейна пробила дрожь: он сдерживал темную энергию внутри, пока она не доросла до критического уровня. Ситх до последнего терпел невыносимый жар, а затем выбросил вперед кулак и обрушил всю свою внутреннюю мощь на камень, ставший ему преградой.
Глыба просвистела по комнате и с гулким треском врезалась в противоположную стену. По стене пробежала длинная вертикальная трещина, но на самой плите не осталось ни щербинки. Бейн в изнеможении рухнул на колени, пытаясь отдышаться, — а потом поднял глаза и увидел, что безмолвные часовые по-прежнему сторожат вход. Встряхнув головой, ситх протиснулся в открывшийся проем и заглянул внутрь.
Впереди было темно, поэтому Бейн отцепил от пояса один из световых стержней и швырнул его в проход. Стержень упал на пол, осветив комнату — круглый зал около пяти метров в диаметре с высоким потолком. В самом центре возвышался каменный пьедестал, на котором красовалась маленькая прозрачная пирамидка. Бейн сразу же опознал в ней голокрон.
В старину повелители темной стороны записывали в такие голокроны все свои знания и тайны. Здесь могли обнаружиться древние могущественные ритуалы, секреты утерянного волшебства древних ситхов-колдунов и даже голограммы, симулировавшие личность создателя. В голокронах хранились столь уникальные сведения, что именно с их помощью — век за веком, поколение за поколением — передавалось наследие великих ситхов.
Увы — уже несколько тысячелетий тому назад искусство создания этих артефактов было утрачено. Джедаи год за годом прочесывали Галактику, выискивая оставшиеся экземпляры и пряча их в своей библиотеке на Корусанте, чтобы никто не сумел причаститься к запретным знаниям. Обнаружить подлинный голокрон, в котором могли храниться наставления самого Фридона Надда, — о такой удаче Бейн даже не помышлял.
Согнувшись в три погибели, он протиснулся в узкий проход. Естественно, Каан и Кордис уже поджидали внутри. Бейн смерил их взглядом, а потом задрал голову и осмотрел потолок на пятиметровой высоте. При свете стержня ситх различил какое-то шевеление — словно наверху колыхался живой ковер.
Бейн замер, вслушиваясь в чавкающий шелест. Когда глаза привыкли к полумраку, он сумел рассмотреть целую колонию причудливых ракообразных, цеплявшихся за потолок. Существа были почти плоскими, примерно овальной формы — их округлые панцири плавно заострялись с обоих концов. Одни были не крупнее кулака, другие в поперечнике доходили до размеров тарелки, а их окраска варьировалась от бронзовой до красновато-золотой. Когда они ползали по потолку, перебираясь друг через друга и оставляя позади блестящие дорожки слизи, раздавались чавкающие звуки.
Пока Бейн всматривался, одно из ракообразных отлепилось от остальных и упало на него. Ситх брезгливо отмахнулся, и существо в жестком панцире, подскакивая, покатилось по полу.
Секунду спустя от потолка отцепился еще один обитатель гробницы. Бейн зажег меч и рубанул наотмашь. От удара существо отлетело в дальний угол, кувыркаясь в воздухе. Бейн оторопел: меч должен был мгновенно рассечь панцирь. Но клинок не оставил на блестящей поверхности даже царапины.
Бейн внезапно понял, что ему грозит нешуточная опасность, и метнулся к голокрону. Как только его пальцы сомкнулись вокруг пирамидки, колония ракообразных всем скопом оторвалась от потолка и хитиновой лавиной обрушилась на незваного гостя. Сжимая голокрон в одной руке, Бейн отбивался световым мечом, а некоторых отталкивал с помощью Силы. Но существ оказалось слишком много: защищаться от них было не легче, чем отражать дождевые капли во время ливня.
Один панцирник стукнулся ему в плечо и тут же вцепился в кожу, мгновенно проплавив доспехи и одежду какой-то едкой жидкостью. Бейн почувствовал, как в крепкие мускулы спины впивается тысяча крошечных зубов, а затем его обожгла вспышка боли от кислоты, плавящей плоть.
Он взревел и врезался спиной в стену, надеясь сбить существо, но паразит держался цепко. Пока Бейн пытался его стряхнуть, в грудь вонзился еще один. Ситх снова закричал: жгучая кислота и острые зубы пробуравили одежду, кожу и даже мышцы, впившись в грудную кость.
От приступа боли Бейн пошатнулся, но все-таки смог ударить волной Силы. Остальных существ смело прочь, словно листья под порывом ветра, — панцири с треском застучали по стенам зала. Воспользовавшись краткой передышкой, Бейн упал на колени и ринулся по тесному лазу обратно в маленькую комнатку, из которой пришел.
Превозмогая боль, он призвал Силу и потянулся к каменной плите у дальней стены. Отчаяние придало ему сил — на сей раз ситх с легкостью поднял камень и запустил его через всю комнату, чтобы запечатать вход, пока остальные существа не успели прошмыгнуть следом.
Пару секунд Бейн просто лежал, тяжело дыша и крепко сжимая голокрон. Он старался не обращать внимания на боль от присосавшихся к телу паразитов. Сквозь стену до сих пор доносился шелест остальных тварей: пока колония ползла обратно к своему логову на потолке, влажное чавканье ненасытных челюстей сливалось с клацающим перестуком жестких панцирей.