— У нас есть письмо к королю. — Ричард Эббетс вышел вперёд. В отсутствие Джона Янга он, судя по его поведению, взял на себя роль предводителя. — Вот письмо, ваше величество, — он протянул королю запечатанный конверт. — «О'Кейн» не покинет гавань, пока мы не получим ответ.
Дружно повернувшись, американцы пошли обратно к берегу.
Король пригласил доктора Шеффера в свой дом. Раскрыв конверт, он протянул письмо Шефферу:
— Прочитайте.
В письме, подписанным Джоном Янгом, Натаном Уиншипом, Джоном Эббетсом и ещё несколькими американцами, говорилось, что король Каумуалии совершил большую ошибку, приняв российское подданство. Он не имел права делать это, являясь подданным короля Камеамеа. Только король Камеамеа может принять решение о признании протектората какой-либо иностранной державы над принадлежащими ему островами. Подписанный королём Каумуалии акт не имеет законной силы. Если король немедленно не аннулирует его и не объявит об этом всем жителям острова Кауаи, его ждут большие неприятности. Король Камеамеа уже извещён о бунтарском поведении своего подданного и готов к самым решительным действиям.
Прочитав вслух письмо, доктор молча взглянул на Каумуалии. Он не хотел высказывать своё мнение первым.
— Камеамеа опять грозит мне, — возмущённо сказал король. — Он думает, со мной можно обходиться, как с нашалившим мальчишкой? Он забыл, что я тоже король, как и он. Мой народ на Кауаи не подчиняется Камеамеа. Он подчиняется только мне.
— Вы будете отвечать им? — осторожно спросил доктор Шеффер, сделав ударение на первом слове.
— Ответьте сами от моего имени, — прикрыл глаза Каумуалии. — Напишите, что король Каумуалии своих друзей не предаёт и своих решений не меняет.
Доктор Шеффер с чувством пожал ему руку и заверил:
— Это будет ответ, достойный великого короля Каумуалии.
Не откладывая столь важное дело, доктор Шеффер немедленно написал короткий ответ американским визитёрам. Он не отказал себе в удовольствии закончить письмо припиской от себя лично: «Если вы немедленно не покинете гавань, я не ручаюсь за безопасность вашего корабля», заключив её полным титулом и не забыв прибавить к фамилии льстящее его самолюбию словечко «фон». Он хотел поручить доставить ответное письмо на «О'Кейн» Тимофею Тараканову, но того найти не смогли, и к американцам был отправлен с охранниками Фёдор Лещинский.
Вечером к королю Каумуалии явился капитан «Лидии» Генри Гайзелар и заявил, что по моральным соображениям разрывает свой контракт с королём. Гайзелар покинул Кауаи на борту ушедшего утром следующего дня «О'Кейна».
— Теперь-то вы видите, ваше величество, что мы приняли правильное решение, поторопившись со строительством форта, — прокомментировал весь этот инцидент доктор Шеффер.
Король не сомневался. Он и сам понимал, что обстановка обостряется.
Когда на тебя нежданно сваливается несчастье, последующий, даже небольшой, успех способен несколько сгладить горечь утраты. Очевидная победа в первой стычке с американцами здесь, на Кауаи, воодушевила доктора Шеффера. Вот так, хоть отчасти, он всё же отомстил им за потерю фактории на Оаху. Враги ясно поняли, что сюда лучше не соваться: на Кауаи русские и сандвичане будут стоять до конца и никому уступать не намерены.
На волне этого успеха доктор Шеффер поторопился закрепить права компании на долину Ханалеи. Там тоже надо создать русское поселение, разбить плантации, позаботиться об их защите.
Некоторые подробности доктор решил обсудить с королём Каумуалии.
— Вы видите, ваше величество, — говорил он, — что американцы заодно с Камеамеа. Они готовы помочь ему своими кораблями. Мы можем теперь ждать нападения с любой стороны — с юга или с севера.
Здесь, на юге, мы укрепляемся. Но нам надо подумать об обороне и с северной стороны острова — в долине Ханалеи, которую, как мы договорились, вы уступаете русской компании. Я думаю, вы не будете возражать, если я срочно займусь строительством форта в Ханалеи?
— Как же я могу возражать против этого! — энергично сказал король.
К следующему вопросу доктор подступил очень осторожно, понимая всю его деликатность.
— У нас, у русских, — задушевно сказал он, — принято давать имена местам, которые накрепко связаны с делами той или иной личности. Вот, скажем, Баранов, главный правитель американских колоний России. Вы слышали, сколько сил положил он на то, чтобы отбить у местных племён остров Ситху и превратить его в центр деятельности компании?
— Конечно, — ответил король. — Капитан первого русского корабля, посетившего Кауаи, говорил мне, что должен оказать помощь русским в их борьбе за потерянный остров.
— Вы имеете в виду капитана Лисянского? — радостно подхватил доктор Шеффер. — После того как он помог Баранову вернуть остров русским, Лисянский сам переименовал Ситху в остров Баранова в честь заслуг этого выдающегося человека перед Российской империей. Я намерен сделать для Кауаи не меньше, чем Баранов сделал для процветания острова Ситхи. Как вы считаете, будет ли правильно, если долина Ханалеи отныне будет связана с именем Шеффера?
Король Каумуалии уставился на него непонимающими глазами, и тогда доктор Шеффер выразился более определённо:
— Будет ли правильно, ваше величество, если отныне мы будем называть долину Ханалеи долиной Шеффера?
Каумуалии почесал затылок и сплюнул. В конце концов у европейцев свои обычаи. Они дают местным жителям свои имена, которые звучат для них более привычно. Если же доктору хочется назвать своим именем долину, которая уже принадлежит русским, то это его право, решил после некоторого раздумья король. Стоило ли усложнять жизнь спорами по такому мелкому вопросу?
— Пусть будет, доктор, так, как вы хотите.
— Ваше слово для меня закон, — чётко, по-военному, сказал доктор Шеффер. — И я могу рассчитывать на людей, которые проживают в этой долине?
— Если вы хозяин долины, вы будете хозяином всех живущих там людей, — ответил король.
— Чтобы не возникло никаких недоразумений, я бы хотел, ваше величество, чтобы кто-то из вождей объявил о вашей воле жителям долины Ханалеи.
— Им будет объявлено об этом одним из моих вождей, — пообещал король.
После таких заверений доктор Шеффер с лёгким сердцем стал готовиться к отплытию в долину Ханалеи. Для устройства поселения он взял с собой группу из двадцати русских и нескольких алеутов во главе с изгнанным с острова Оаху Петром Кичеровым. На борту «Ильменя» отправился и один из первых вождей острова Кауаи, уроженец этой долины Ована Тупигиа. Король Каумуалии поручил ему оказать доктору всемерную помощь во всех делах, которые русский начальник пожелает осуществить в долине.
Долина Ханалеи,
октябрь 1816 года
Первые несколько дней после прибытия в Ханалеи доктор Шеффер потратил на то, чтобы вместе с местными вождями обозначить границы долины, которая отныне должна принадлежать русской компании, а точнее — её представителю доктору Шефферу. Он включил в эти границы самую плодородную часть долины вместе со склонами гор, поросшими сандаловым деревом, реку Ханалеи в её нижнем течении, все протекающие здесь ручьи и саму гавань.
После этого сам составил текст акта от имени короля Каумуалии о передаче долины в собственность доктору Шефферу. Некоторое время он раздумывал: стоит ли указывать в названии дарственного акта, что долина передаётся Российско-Американской компании, или же будет более разумным написать, что она передаётся доктору Шефферу. В конце концов он пришёл к выводу, что с юридической точки зрения более осмотрительной будет формулировка «доктору Шефферу». Мало ли что может случиться в будущем с компанией. Вдруг её ликвидируют, и тогда, само собой, пропадёт право собственности компании на долину. Если же записать — «доктору Шефферу», то это означает уже личную собственность. В тексте же акта на всякий случай, чтобы не было придирок со стороны Баранова или других представителей компании, надо написать, что долина Ханалеи передаётся комиссионеру компании доктору Шефферу. При желании это можно будет истолковать так, что доктор Шеффер получил долину для компании как её специальный уполномоченный.
Доктор Шеффер посчитал необходимым оговорить в акте, что долина Ханалеи передаётся вместе со всеми проживающими там семьями и отныне все права на порт, землю, реки и семьи местных жителей переходят к доктору Шефферу или же его преемникам. Под последним словечком можно было понимать как прямых, так и побочных наследников.
Доктор Шеффер ознакомил с текстом акта вождя Овану Тупигиа, заявив, что его содержание полностью соответствует воле короля Каумуалии, и попросил подписаться под этой бумагой. Когда же вождь неумело начертил свою закорючку, Шеффер сказал ему, что было бы хорошо, если бы, перед тем как объявить акт местным жителям, под ним поставили подписи и другие вожди долины Ханалеи.
— Имейте в виду, мой дорогой вождь, — сказал через переводчика доктор Шеффер, — что за вашу помощь я щедро отблагодарю вас. У меня готовы подарки и для других вождей.
Это сообщение значительно ускорило дело. К вечеру под бумагой расписались тридцать три вождя долины Ханалеи. И вот наступил день торжественного оглашения воли короля Каумуалии, как и воли нового хозяина долины доктора Шеффера. Канаки, включая женщин и детей, были собраны на лугу недалеко от расположенной в устье реки самой большой деревни. Доктор Шеффер попросил вождей, чтобы народ был наряжен по-праздничному, в свои лучшие одежды. Позвали певцов, музыкантов, танцоров. Было заготовлено богатое угощение — из запасов вина и рома, доставленных в Ханалеи на борту русского корабля, и продуктов, выделенных в обмен на подарки, обещанные вождям.
Ровно в полдень доктор Шеффер, Пётр Кичеров и несколько самых влиятельных вождей поднялись на холм, возвышавшийся над лужком, где терпеливо ждал народ. Развернув бумагу, Пётр Кичеров, прокашлявшись, протодьяконским баском зачитал по-русски текст акта о передаче в собственность доктору Шефферу от короля Каумуалии долины Ханалеи. Затем вождь Тупигиа пересказал содержимое бумаги сородичам на их родном языке.