– Нет, – протянула девушка. – Это учебник, я же говорю. После того, как мать научит дитя говорить и читать, то ему вручают книгу Бытности – и дальше ребенок идет сам. Тут есть счет, история, традиции, верования, обычаи, обязанности, вся информация о Бархане. Эти книги диктуют поведение хетай-ра… У нас нет школ и академий, как в Залмар-Афи, Аш!.. Здесь дети учатся по книге Бытности, а обеспеченные хетай-ра своим отпрыскам нанимают нянек, которые все равно опираются исключительно на эти рукописные тома.
– Судя по этому экземпляру, информацию в них не обновляют, да? – поинтересовался профессор, с сомнением поглядывая на торчавшие во все стороны закладки.
– Их редко переписывают организованно, но часто дополняют от руки, – сказала Лантея, рассеянно пожимая плечами. – К тому же в каждом Бархане свои книги Бытности.
В эту минуту к троице, тихо разговаривавшей в каменной нише храма, уверенным шагом приблизился один из служителей мольбища Старухи. Это был высокий немолодой мужчина, одетый, как и положено, в серые длинные одежды, скрывавшие практически все тело. Высокий головной убор, представлявший собой узкий венец с отходившими от него вверх длинными иглами и полностью сделанный из резной белой кости, подчеркивал его статус главного жреца.
– Да благословит вас Многоликая Матерь… Простите, что отвлекаю.
Хетай-ра склонил голову в поклоне и прижал кулак к солнечному сплетению в знаке уважения. На его бескровном лице с широкими скулами и приплюснутым мясистым носом не читалось ничего, кроме подчеркнутой вежливости и малой толики равнодушия.
Лантея повернулась к нему лицом и, коснувшись молитвенных песочных часов на своем поясе, поприветствовала жреца:
– Главный служитель Озахар. Да услышит Эван’Лин ваши молитвы… Что вы хотели?
– Я заметил, дочь матриарха, что вы со спутниками уже долго пребываете в мольбище, – растягивая слова, сказал жрец и сцепил узловатые пальцы рук за спиной. – Быть может, вам нужна помощь в молитве богине?
В затхлом воздухе мольбища повисло неловкое молчание. Озахар выжидающе наблюдал за Лантеей, которая совершенно не к месту растеряла все свое красноречие.
– Мы беседуем о многоликости Эван’Лин и таинстве ее ночной смены облика. Под сводами молитвенного места разговор вести приятнее, – через несколько мгновений пришел на помощь Манс, заметив, что его сестра откровенно замялась с ответом.
– Да, главный служитель, так оно и есть, – спешно подтвердила дочь матриарха, растягивая губы в кислой улыбке. – Если вы нам понадобитесь, то мы обязательно вовлечем вас в беседу.
– Как скажете, – сухо бросил жрец и бесшумно удалился в другую часть храма.
Троица проводила его высокую фигуру задумчивыми взглядами, надеясь, что Озахар не захочет все же вернуться и настоять на своем присутствии.
– Всегда робею под его пронизывающим цепким взглядом, – шепотом призналась Лантея, вновь перейдя на залмарский язык и передергивая плечами. – Будто я снова маленькая девочка, которой он в сотый раз пытается объяснить, почему в мольбище Старухи так важно соблюдать тишину… А вообще, есть что-то в его взгляде потусторонне. Словно тысячи духов через эти черные зрачки смотрят на тебя, и солгать им ну никак нельзя…
Манс невольно усмехнулся подобному сравнению.
– Здесь он править смертью. Это его владение, – проговорил юноша.
– Что он хотел? – спросил у обоих своих спутников профессор.
– Служители не любят, когда в мольбищах долго сидят без дела. Здесь нужно молиться и уходить. Но для нас сейчас это самое надежное место во всем Бархане, – объяснила Лантея. – Хотя, нам стоит обсудить кое-что важное по поводу завтрашнего испытания и все же уйти отсюда, а то Озахар в следующий раз непременно захочет присоединиться.
– Ты тощно решить идти в тоннели завтра? – серьезно спросил Манс, нахмурившись.
– Да. Я не хочу давать матери лишнее время. Чем быстрее я пройду испытание, тем меньше подлостей она успеет придумать и воплотить в жизнь.
– Насколько долго ты вообще можешь пробыть в этих Диких тоннелях? – поинтересовался Ашарх и внимательно посмотрел на девушку.
– Думаю, два-три дня, вряд ли больше, – задумчиво произнесла Лантея. – Тоннели кишат ингурами. Их не трудно будет найти – гораздо труднее будет уйти оттуда живой.
– Надеюсь, ты сама понимаешь, как это паршиво звучит? – спросил профессор, нервно потирая себе виски. – В пустынях, по крайней мере, было светло и там не водилась тьма голодных тварей…
– Думать о себе, не о систра, – заметил Манс и постучал костяшками пальцев по своему лбу, красноречиво смотря на преподавателя.
– Вот именно, – холодно бросила девушка. – Пока меня не будет, за вами, скорее всего, начнется настоящая охота. От Аша хотят избавиться, потому что он способен подтвердить мои слова о благодатном мире за песками, а Манс открыто встал на мою сторону. Мать сделает все, чтобы я осталась без поддержки. Поэтому, пока я буду искать тварей, вы должны исчезнуть.
– Как? – нетерпеливо спросил брат.
– Ты хочешь, чтобы мы ушли из Бархана? – в свою очередь удивился профессор.
– Вам некуда уходить. Нужно надежно спрятать вас в городе. Но так, чтобы об этом никто не знал.
– Мы можем пойти в Бесконечные тоннели! – предложил Ашарх. – Да, я понимаю, что в соседстве с мертвыми мало приятного, но зато это довольно надежное место, судя по всему. Во-первых, туда никто не сунется, а, во-вторых, даже если и сунутся, то никогда не сумеют отыскать нас в этом лабиринте. Главное, правда, самим там не заблудиться…
Косые взгляды спутников и неловкое молчание стали наградой профессору за его идею.
– Давай не будем подходить к этой проблеме так радикально, – скептически протянула девушка. – Есть масса других, более адекватных, вариантов.
– Под дворца есть тоннели. Можем там, – внес свое предложение Манс.
– Ты имеешь в виду подвальные помещения? – уточнила Лантея.
– Да. Там пять уровень. Много места и залы.
Сестра отрицательно помотала головой.
– Там постоянно слоняется прислуга: у них есть доступ ко всем погребам и складам, а во дворцовые темницы часто заглядывает Бартелин со своими подчиненными, – сказала она. – В любой момент можно кому-то случайно попасться на глаза… К тому же, если бы я была на месте матери, то дворец – это первое место, которое я бы проверила снизу доверху.
– Значит, нам нужно такое убежище, где легко затеряться, и что не представляется возможным полностью исследовать, так? – размышлял вслух Ашарх.
– Жилой зал? – неуверенно протянул сын матриарха.
– Муравейник? А что, звучит неплохо, – одобрила девушка. – Можно снять дом или комнату на неделю где-нибудь в самом густонаселенном его районе. И вы не будете выходить оттуда вплоть до моего возвращения.
– Ну, – протянул преподаватель, – пожалуй, соглашусь. Этот вариант мне нравится куда больше, чем спать рядом с телами умерших.
Он развел руками, признавая свое изначальное предложение неудачным.
– Тогда будет лучше, если уже сегодня ночью вы исчезнете из дворца, – четко проговорила Лантея. – Утром состоится церемония, на которой матриарх со всей своей свитой проводят меня в Дикие тоннели, но вас на этом мероприятии быть уже не должно. Пока мать поймет, что вы испарились, и начнет поиски, есть шанс, что я успею вернуться с трофеем.
– Тогда я идти искать дом. – Манс решительно поднялся с места.
– Спасибо, брат. – Девушка мягко улыбнулась юноше, чем заставила его зарумяниться. – Не привлекай к себе внимания. А мы подождем тебя здесь.
Сын матриарха кивнул и тихо покинул здание мольбища, набрасывая на голову капюшон своей мантии. Главный служитель Озахар, выбивавший пепел из курительниц в дальнем углу святилища, проводил Манса безразличным взглядом, а после с легким раздражением вновь посмотрел на Лантею и ее спутника, которые явно не собирались так скоро покидать укромную нишу.
– Ты доверяешь ему? – через минуту негромко спросила девушка, подбирая под себя ноги в тканевых сапогах и поудобнее усаживаясь на широком каменном бортике.
– Кому? Мансу? – уточнил профессор и задумчиво пожевал губами. – Думаю, да. Он спас меня от того убийцы, буквально грудью бросился на защиту. Было столько ситуаций, в которых он мог без свидетелей от меня избавиться, но не сделал этого. Пока что я ни разу в нем не усомнился.
– Это все тоже может быть коварным замыслом матери. Чтобы он с нами сблизился, разузнал все наши планы и передал ей.
– Тогда почему ты доверила ему поиски убежища, если сомневаешься?
– Не знаю, – тихо проговорила хетай-ра и нахмурила лоб. – Наверное, на меня повлияла твоя уверенность в его непричастности. И я решила пока оставить все как есть.
– Мы действительно неплохо сошлись в последние дни, – усмехнулся профессор. – Хотя меня тоже порой терзают некоторые подозрения…
– Аш, надеюсь, ты осознаешь, что мое предупреждение по-прежнему остается в силе?.. Если он нападет, то убивай без сожалений. А если я не вернусь через пять дней, максимум семь, то уходи из Бархана любыми способами.
– Я запомнил и с первого раза, – грубее, чем ему бы хотелось, ответил Ашарх.
– Не злись. Я понимаю, что ты переживаешь. Но и я тоже обеспокоена, что вынуждена оставлять тебя здесь. То, что тебе повезло избежать смерти во время моего первого отсутствия, не означает, что так же случится и во время второго, – сказала девушка.
– Это совсем не те мысли, что должны сейчас терзать тебя. Успешное прохождение испытания куда важнее.
– Да, я знаю это… Но… Ах, тьма! Все это так непросто…
Лантея нервно подергала себя за левую мочку, в которую были вдеты три маленьких костяных колечка, означавших ее принадлежность к Третьему Бархану. Профессор неуловимым движением руки поймал ее ладонь и на мгновение нежно сжал тонкие пальцы.
– Ты же знаешь, что со всем справишься, – негромко сказал он. – Мы с Мансом сами за себя постоим, а тебе стоит сосредоточить все силы и внимание на грядущей охоте.