предприятие не могло быть предпринято без детально разработанного плана. Антиох должен был иметь конкретный замысел, который он, однако, в зависимости от обстоятельств мог изменить. В целом эта операция является, вне всякого сомнения, выдающимся достижением, блестяще характеризующим самого царя, его военных и политических советников, а также его войско. Очень жаль, что античное предание освещает этот поход более чем скудно, хотя оно и дает возможность восстановить его в главных чертах.
Поход начался наступлением на царя Армении Ксеркса (212 г. до н. э.). После того как в руки Антиоха попала расположенная между Евфратом и Тигром столица Армении Армосата (называемая также Арсамосатой), Ксеркс прекратил сопротивление и покорился Селевкиду. Антиох оставил его во владении Арменией, по обязал выплачивать дань и поставлять лошадей и мулов. В жены ему была дана сестра Антиоха III Антиохида (в одном более позднем источнике — у Иоанна Малалы — можно прочитать, что Антиохида впоследствии убила своего супруга, причем сделала это по подстрекательству родного брата, но соответствует ли это действительности — неизвестно).
После временной остановки в Месопотамии и Перси-де начался поход в Верхние сатрапии. Антиох прошел через Каспийские ворота и столкнулся с парфянами, царем которых был тогда Арсак III. Через Гекатомнил войско проследовало дальше в Гиркаишо, где развернулись жестокие бои из-за городка Сиринкса. Пострадали греческие жители города — они все были перебиты парфянами. Однако Арсак III оказался в конце концов в столь трудном положении, что заключил мир и союз с Антиохом (209 г.). Селевкидское войско двинулось теперь в Бактрию. Здесь правил грек из Магнесии по имени Эвфидем, свергнувший в свое время Диодота. В битве у реки Ария (Хери-Руд) блестяще отличился сам царь Антиох, выказав хладнокровие и понимание обстановки.
После подчинения областей Арианы, Маргиацы и Дрангианы дело дошло до схватки с бактрийским царем Эвфидемом. Последний был поставлен своим противником в такое затруднительное положенно, что стал просить Антиоха принять во внимание, что по ту сторону восточных границ стоят гигантские орды кочевников, готовые уничтожить греческие города Бактрии. Перед лицом этой опасности Антиох также проявил готовность к миру, и в конце концов был заключен союзный договор. Эвфидем, принятый в качестве вассального властелина в состав Селевкидской державы, получил возможность и впредь носить царский титул.
Покончив с этим, Антиох перевалил со своим войском через покрытый снегом массив Гиндукуша и через долину Кабула достиг области государства Маурьев. Царя Ашоки, который в греческих надписях называется Пиодасс, тогда уже не было в живых, и в области Кабула правил Софагазеи. Он признал верховную власть Антиоха и предоставил в его распоряжение некоторое количество слонов. Таким образом, Антиохом была достигнута крайняя восточная точка его маршрута (206 г.), и теперь через Арахозию, Карманию и Персиду он решил вернуться обратно в Вавилонию. Подчинив своей власти также геррейцев и совершив морскую экспедицию на остров Тилос (Бахрейн), он возвратился наконец в Селевкию-на-Тигре.
Гигантский круг был замкнут — шел 205/204 год. Антиох принял теперь титул «Великий царь» (basileùs mégas), который когда-то носили цари персов Ахемениды. Этим титулом он хотел показать, что обладает царством особого рода, под покровом которого нашел себе место целый ряд вассальных царей. Отныне он стал называться «Антиохом Великим». Это был типичный почетный титул, который другому великому деятелю — Александру — мир пожаловал лишь после его смерти{56}. Так или иначе, эллинистический мир имел в лице Антиоха царя, занимавшего, безусловно, первое место среди тогдашних эллинистических монархов. В общественном мнении его личность стояла гораздо выше спорной фигуры Птолемея IV (221–204). Равным образом и македонский царь Филипп V (221–179 гг.) не мог предъявить дел, которые можно было бы сравнить с деяниями Антиоха. После долгого периода упадка Антиох III привел державу к новому расцвету. Существенным результатом его анабасиса было то, что селевкидские сатрапии оказались в окружении вассальных государств, верность которых царю зависела, разумеется, от его военной силы{57}.
Спрашивается теперь, как организовал Антиох державу, простиравшуюся от Геллеспонта до границ Индии? Селевкидский монарх предпринял для этого некоторую децентрализацию, подчинив как области в Малой Азии, так и Верхние сатрапии в целом особым наместникам, т. е. генерал-губернаторам. Резиденции их были в Сардах и в Селевкии-на-Тигре. Обе эти метрополии пользовались преимуществами перед другими городами благодаря своему положению на скрещении важных коммуникаций. В остальном система управления Селевкидской державы отличалась сильно развитой милитаризацией. Наместниками отдельных провинций (сатрапий) были стратеги, объединявшие в своих руках военные и гражданские полномочия. Это, однако, приводило к концентрации управления, в которой в более ранние времена в Селевкидской державе ощущался недостаток. В помощь стратегам назначались уполномоченные по финансам. В сатрапиях по ту сторону Евфрата положение было несколько иным: здесь, как и во времена персидских Ахеменидов, правили сатрапы. До некоторой степени они были вице-королями в подчиненных им областях и обладали всей полнотой военной и гражданской власти. Вследствие всего этого для Селевкидской державы была характерна двуликость, ей был присущ своего рода административно-политический дуализм.
Не следует наконец забывать и о вассальных царях в Армении, в Бактрии и в пограничных районах с Индией. Действительно, было нелегко сохранить единство империи, состоящей из столь различных по характеру составных частей, тем более что огромные расстояния предъявляли большие требования к администрации и военному делу. Центром державы по-прежнему была Северная Сирия — Селевкида. Здесь находилась столица империи Антиохия-на-Оронте, а поблизости от нее — большие метрополии Селевкия, Лаодикия и Апамея. Они были не только важными центрами торговли и деловой жизни, по и местопребыванием больших гарнизонов и стоянками флота, основной базой которого была приморская Селевкия. Войско отчасти состояло все еще из македонян, хотя их число с течением времени и сократилось; к этому добавлялись контингенты воинственных народов Анатолии и Ирана. К основному ядру войска относились также наемники, навербованные прежде всего в греческом мире, а также на его окраинах, как, например, во Фракии. По пестроте состава войско Селевкидов не знало себе равных: помимо вооруженной по македонскому образцу фаланги в нем были представлены почти все народы Передней Азии. Но особое значение придавали Селевкиды боевым слонам, которые в сражениях, как правило, вводились в действие на флангах.
Для того чтобы империя обладала своего рода духовным центром, в Антиохии уделялось особенное внимание отправлению культа правителя. Здесь получали божеские почести не только основатель династии Селевк I, но и последующие правители, и даже правящий царь и царица были включены в орбиту этого культа. Достиг ли монарх манифестациями такого рода желанной цели — другой вопрос, по не подлежит сомнению, что его отношение к учреждению царского культа было исключительно серьезным и что услужливые наместники и прочие царские чиновники ревностно содействовали развитию этого культа. Официальный культ правителя был обязателен для всех подданных империи независимо от их положения и от того, к какой народности они принадлежали.
От этого культа следует отличать городской культ правителя. Последний был обязан своим возникновением инициативе общин, которые желали выказать свою признательность царю за его благодеяния, проявленные им как во время войны, так и во время мира. В особенности старались угодить царю большие греческие метрополии на западе Малой Азии, и потому почетные декреты в честь правящего царя являются абсолютно безошибочным барометром настроений в этих городах, которые номинально считались союзниками царя, но оставались ими лишь до тех пор, пока авторитет царской власти был неколебим. В этом случае полисы в большой степени зависели от повелений властителя и указаний его представителей.
Помимо всего прочего царь располагал огромными земельными владениями. Из них при случае выделялись участки большего или меньшего размера и передавались в собственность фаворитам, которые, таким образом, подобно персидским сатрапам, могли выступать в роли землевладельцев. В Сардах находился земельный реестр для всей Селевкидской Малой Азии — здесь велся точный учет дарениям и пожалованиям царской земли. Царицы также располагали крупной земельной собственностью, как это было, например, в случае с бабкой Антиоха III Лаодикой. У нее были владения не только в Вавилонии, но и в Анатолии, и они, естественно, приносили ей значительные доходы. Земли обрабатывались крестьянами, прикрепленными к наделам и едва зарабатывавшими своим трудом на ежедневное пропитание.
Антиох III смотрел на себя как на наследника прав своего предка Селевка I. Эту свою позицию он неоднократно отстаивал перед иноземными правителями. По в действительности он перенял также ряд важных черт у древнеперсидских царей — Ахемонидов; это отразилось также в его титуле «Великий царь». Его обращение с парфянским царем Арсаком III и правителем Бактрии Эвфидемом также восходит к персидским традициям. Среди его советников македоняне и греки, естественно, занимали высшие места, но он привлек к своему двору и нескольких знатных иранцев, а его брачная политика, которой он виртуозно манипулировал, охватывала, в частности, и царей иранской крови. Так, среди его зятьев появился, например, царь Каппадокии Ариарат IV (195 г.).
Империя Селевкидов была македонской державой, поэтому в источниках она при случае обозначается как regnum Macedonicum (Македонское царство). Однако не одни лишь македоняне составляли господствующий слой — наряду с ними имелись иранцы, которые тоже достигали высокого положения. Без их помощи нельзя было обойтись в управлении империей. В этом отношении Антиох, пожалуй, ближе всего подошел к идеалу Александра Великого, хотя он и не мог сравниться со своим великим кумиром в гениальности. После анабасиса Антиоха, к концу III в. до н. э., держава Селевкидов была самой о