стоящую державу. Он был прославлен за свою щедрость к греческим городам, причем Полибий особо подчеркивает его заботы, проявленные по отношению к нуждающемуся населению. Три его брата оказывали ему постоянную помощь как словом, так и делом, и это обстоятельство Полибий также выделяет как редчайшее явление для того времени.
Полибий, бывший младшим современником Эвмена, естественно, передает здесь впечатление, которое царь произвел в греческом мире. В отличие от Филиппа V Македонского Эвмен II действительно старался завоевать симпатии греков. Об этом свидетельствуют многочисленные сооружения, воздвигнутые им в Афинах, Дельфах и других местах. По одного этого было бы еще недостаточно, чтобы объяснить его славу среди эллинов. Сюда следует присовокупить заслуги царя в борьбе с малоазийски-ми галатами, которые были весьма опасными соседями для греческих городов западной оконечности Анатолии, Эвмен II окончательно устранил эту опасность, и города ионийских греков восприняли это с великой радостью. Несмотря на слабое здоровье, Эвмен как полководец и воин значительно возвышался над средним уровнем; он много сделал для реорганизации пергамского войска, и не в последнюю очередь благодаря привлечению эфебов (вероятно, по аттическому образцу) к предварительной военной подготовке. В конечном счете он превратил карликовое Пергамское государство в самую большую территориальную державу Анатолии, — процесс, требовавший глубокого проникновения в суть обстановки и организаторского таланта. Эти успехи тем более примечательны, что они были достигнуты человеком, как было уже сказало, слабых физических сил и шаткого здоровья.
Из 2-й Римско-македонской войны пергамцы вышли, присоединив к своему государству острова Эгину и Андрос (см. выше, с. 276). Комиссия римского сената присудила Эвмену еще Орей и Эретрию на Эвбее, однако с этим не согласился Фламинин, поскольку передача этих двух городов чужеземному суверену могла скомпрометировать его политику «освобождения». Тем не менее Эвмен участвовал в войне против спартанского тирана Пабиса, который, ввиду превосходства своих противников, принужден был в конце концов покориться (195 г.). Эвмен принимал участие и в последующей войне против того же Набиса (192 г.).
Между тем назревало новое важное решение. В так называемой Антиоховой войне как селевкидский царь Антиох III, так и римляне стремились обеспечить себе союз с Эвменом. Мнения по этому поводу в царском доме разделились. Как передают, братья царя Аттал и Филотор высказались в поддержку Антиоха, однако царь, к своему счастью, не прислушался к ним и решил выступить на стороне Римлян. Это решение не лишено было риска, так как на первых порах Эвмен оказался в Малой Азии в полном одиночестве.
В последующей войне против Антиоха III в Элладе Эвмен не совершил особых подвигов, его войска использовались преимущественно для охранной службы, в частности, в крепости Халкида на Эвбее. Когда же римляне под командованием Л. Сципиона переправились через Геллеспонт, Эвмен оказался рядом и предложил римским полководцам воспользоваться псргамским флотом. Однако решающее значение имело участие пергамского царя в битве при Магнесии (190/189 г.). Эвмен и его брат Аттал стояли со своей конницей на правом фланге римлян. Их стремительная атака обратила неприятеля в бегство и по существу решила исход всей битвы.
По окончании вооруженной борьбы Эвмен высказался в пользу благоразумного и умеренного обращения с неприятелем. Он даже отправился — впервые в своей жизни — в далекое путешествие в Рим, где выступил прежде всего конкурентом родосцев, к расширению владений которых на материке он относился крайне недоброжелательно. В Риме аргументы царя произвели впечатление на сенат: для римского сената было очень важно иметь надежного союзника в Малой Азии, но вместе с тем римляне не были заинтересованы в усилении Эвмена, им было важно удержать его в известной зависимости, чтобы лишить его во внешней политике свободы действий.
Тем не менее вопреки ожиданиям территориальный выигрыш пергамского властителя оказался велик: римляне уступили ему всю Малую Азию вплоть до подножия Тавра, принадлежавшую до тех пор Селевкидам. Спорным, правда, оставалось владение Памфилией. Похоже, однако, что западная часть области отошла к Эвмену, между тем как города, расположенные в восточной части, были объявлены свободными. Равным образом были переданы Эвмену и те города, которые до сих пор были данниками Антиоха III. Из них поименно были названы Магпесия у горы Сипила и Тельмес. Последний — пергамский анклав на территории родосцев — был особенно важен как портовый город. В качестве плацдарма по ту сторону Геллеспонта к Эвмену перешел на европейском материке Херсонес Фракийский (Галлиполи). Главным городом здесь была Лисимахия, которую Антиох III в предыдущие годы отстроил как резиденцию сына. Римляне намеренно передали надзор за проливами пергамскому правителю. Они были убеждены, что он сумеет управлять Херсонесом в их духе. Часть этих владений была выторгована Эвменом при его посещении Рима, остальное присудила ему комиссия римского сената, продиктовавшая в Апамее во Фригии селевкидскому царю окончательные условия мира (188 г.).
В то время как Эвмен отстаивал в Риме свои интересы, римский полководец Гн. Манлий Вольсон предпринял поход против галатов, который завершился решающим успехом римлян. Радостное настроение охватило также и Пергам; ведь галаты непрестанно донимали греческие города Малой Азии, в том числе и Пергам, своими набегами и грабежами. В походе римлян принимали участие также братья Эвмена Аттал и Афиней (189 г.). Галатам строго наказали, чтобы они держались в пределах своей области и по совершали никаких набегов. Однако и в последующее время они не давали покоя, так что пергамцы вынуждены были повторять карательные экспедиции против них.
Мир в Апамее (188 г.) явился важной вехой в развитии государства Атталидов. Благодаря щедрости римлян их территория сильно увеличилась. Если до этого ведущую роль в Анатолии играли Селевкиды, то отныне их место занял пергамский царь. Настало время продемонстрировать достигнутые успехи всему миру. И действительно, вскоре после 188 года, отмеченного столь важными событиями, в городе Пергаме начинается бурное строительство, и прежде всего в Верхнем городе, который теперь благодаря возводимым архитектурным памятникам, складам и казармам превращается в царскую резиденцию новейшего типа. Царь тратил на строительные работы много денег, но он был умелым калькулятором, да и контрибуция, которую ему должен был выплатить Антиох, а также доходы от налогов во вновь приобретенных областях облегчали выполнение намеченной программы. Центром строительных работ в Пергаме стал священным участок Афины на Акрополе. Здесь были выставлены посвятительные дары в память об отдельных походах, они должны были показать в нужном свете всему миру власть и дела царя. Недоставало лишь специальных посвящений в память победы при Магнесии, где, как было сказано, Эвмен сыграл исключительно важную роль.
Большой Пергамский алтарь, строительство которого было начато, по-видимому, около 180 г. до н. э., покоился на фундаменте площадью 34 на 36 метров и имел четыре больших яруса. С запада на платформу с алтарем для жертвоприношений вела парадная лестница. Верхняя часть сооружения была окружена портиком в ионическом стиле, а с запада этот портик несколько отступал и оставлял свободным место для жертвенного алтаря. Стены сооружения украшал монументальный скульптурный фриз: фигуры, высеченные из камня, изображали борьбу богов и гигантов, между тем как малый фриз на внутренних стенах алтарного дворика представлял сцены из сказаний о Телефе.
Для завершения этого огромного сооружения понадобилось, несомненно, много времени — согласно А. Шоберу, не меньше четверти века, срок, который кажется в настоящем случае вполне оправданным. Использованные для изображения на фризе мифологические сюжеты чрезвычайно богаты: представлены многочисленные фигуры в териоморфной форме, наряду с ними изображены змеи и морские чудовища, причем отнюдь не для всех изображений можно предложить убедительные истолкования. На все еще изобилующей пробелами ленте фриза удалось выявить до 56 изображений богов и не менее 64 гигантов, причем среди богов представлены столь редкие фигуры, как «богиня ночи» и созвездия ночного неба, изображенные на северной стороне фриза и противостоящие дневным светилам на южной стороне. Особенное внимание привлекла, естественно, «богиня ночи», рядом с которой находятся Мойры и Керы (если, конечно, правильно предложенное истолкование). Большую роль во всем этом сыграла фантазия художников, прежде всего при изображении дракона и тритона, которому придали облик чудовищного гибрида.
Вряд ли подлежит сомнению, что проект большого фриза выполнен по предварительно изготовленным эскизам. В качестве первоначального автора называют прежде всего Клеанфа из Леса, сочинившего среди прочего труд о гигантах. Клеанф был таким же видным стоиком, как и Кратет из Малла, который подвизался в Пергамской библиотеке и здесь написал свои Sphairopoiia («Создание сфер»), ученую и даже мудреную книгу, нашедшую, очевидно, именно поэтому в древности многочисленных читателей.
На время правления Эвмена II падает, по-видимому, и сооружение библиотеки. Она была украшена множеством изображений поэтов и историков. Среди них были представлены Гомер, Геродот, Алкей из Митилены и трагик Тимофей Милетский. Вообще, Пергамская библиотека принадлежит к числу тех древних строений, конструкция которых известна нам во всех деталях{74}. В возведении архитектурных памятников участвовали также представители пергамской знати, и в первую очередь Меноген, сын Менофанта. Его инициативе мы обязаны возникновением нескольких монументов; кроме того, он воздвиг но менее семи бронзовых статуй. Так как надписи на пьедесталах сохранились, то мы знаем, что здесь стояли статуи царей Аттала I и Эвмена II, цариц Аполлониды и Стратоники, а также царских братьев Аттала, Филетера и Афинея. Все в целом должно было, по-видимому, выражать приверженность Меногена династии Атталидов. Эти бронзовые статуи утрач