– спросила как-то Зоя. – Отказаться от трона?» Он так долго и тяжело за него сражался, но какой-то тихий внутренний голос все равно твердил «Да». Как и демон, он жаждал свободы. И все же понимал, что не может бросить Равку на произвол судьбы, как это сделал его отец, забывший о долге в угоду желаниям. Пусть его бестолковая, выматывающая душу страна требовала многого, карала любящих ее людей за преданность, он все равно не смог бы отвернуться от своего народа.
Николай слышал, как открылась дверь, и повеяло запахом полевых цветов.
– Прячешься? – спросила Зоя, закрывая за собой дверь.
– Я в засаде. Это намного более содержательно. – Он похлопал по полу рядом с собой. – Присоединишься?
Он ожидал, что она закатит глаза и скажет ему поднимать свою задницу. Вместо этого она легла рядом, почти коснувшись его плечом. «Святые вседержители, – подумал Николай. – Я лежу рядом с Зоей Назяленской. Где-то князь Крыгин роняет слезы в суп». Они уставились на темный потолок грузового отсека, в пустоту.
– Ты спал? – спросила она.
– Конечно, нет. Когда-нибудь война закончится, и мы с тобой отлично вместе выспимся.
– Ты так себе представляешь соблазнение?
– Нынче? Да.
– Признаюсь честно – твое предложение невероятно привлекательно.
– Я слышал, прибыл гонец, – сказал он. – Война?
– Война. Наши разведчики доложили о новой мобилизации фьерданских войск.
– Мы знаем, куда они направятся?
– Ждем сообщений от разведки. – Она глубоко вздохнула. – Мне нравится, как здесь пахнет. Опилками. Маслом.
– Я и не знал, что ты поклонница верфей.
– Возможно, любой запах становится хорош после Кеттердама. – Он видел ее профиль в тусклом свете. – Титания недостаточно, да?
– Да, – признал он. – Возможно, Давид и нашел бы решение проблемы, но… Надя, Леони и их команда наверняка смогут соорудить что-то и из этого количества. Уайлен внес кое-какие изменения в чертежи системы диагностики, это может помочь. У него талант к разрушению.
– Возможно, если фьерданцы увидят малые ракеты, им достаточно будет угрозы чего-то большего.
– Нет, если не остановить Брума.
Николай со своими инженерами пытался соединить детали орудий и планов, переданные Ниной через Рингсу, со сведениями от шпионов Тамары, но все еще не был уверен, с чем им придется столкнуться.
– Нина считает, что принц Расмус может выступить против этого разжигателя войны, – сказала Зоя. – Я хотела вернуть ее домой, но… возможно, среди фьерданцев ей безопаснее.
– Прошу прощения?
– Знаю, знаю. Сама не могу поверить, что говорю такое.
– Милость принца – ненадежная страховка.
– Ты тоже когда-то был принцем.
– Да, но это же я. Скажи мне кое-что, Назяленская. Когда Фьерда получит свою марионетку на троне, допустим, они оставят нас обоих в живых, как думаешь, сможешь ты контролировать Вадика Демидова?
– Для начала нам нужно проиграть, Николай.
Он уставился на собеседницу.
– Звучит подозрительно обнадеживающе. Что ты сделала с моим генералом-скептиком?
– Все не так безнадежно. В романах полно историй про всякий сброд, которому выпадали невероятные шансы.
– Так ты читаешь романы?
– Когда есть время.
– Значит, нет.
– Читаю, когда не могу уснуть.
– Значит, постоянно. Если у фьерданцев будет свидетельство от моей матери, тогда всему придет конец.
Зоя не ответила, и он понял, что она тщательно взвешивает свои слова.
– Неужели она сможет предать тебя?
Ему не хотелось так думать, но позволить себе притворство он не мог.
– Я выслал ее из ее же страны и лишил короны. Она может заявить, что я предал ее первым.
– Я не разговаривала с собственной матерью с тех пор, как мне исполнилось девять.
Когда она пыталась отдать Зою замуж за знатного старика с туго набитым кошельком.
– Всегда разумно начать отдаляться заранее.
– Самое ужасное… я по ней не скучала. И не скучаю. Наверное, я скучаю по тому, чего никогда не имела.
Николаю было знакомо это чувство – желание иметь отца, которому можно довериться, старшего брата, который стал бы его товарищем, а не соперником. Настоящую семью.
– Я бы хотел, чтобы мои родители были другими, но они ничем мне не обязаны. Если моя мать решит опровергнуть законность моего происхождения, я не стану ее винить.
Но все равно это будет чертовски больно.
Зоя приподнялась на локтях.
– Все это будет неважно, если мы победим, по-настоящему победим. Равка любит победы больше, чем королевскую кровь.
А у Равки давненько не было повода что-то отпраздновать.
– Поэтому Дарклинг и расширил Каньон, да? – предположил Николай. – Он искал оружие, которое не оставит сомнений в равкианской мощи. Он знал, что, если подарит людям победу, его в конце концов полюбят. Что твои гриши сказали о том, что случилось на базе?
– О твоем демоне? – Она вздохнула и снова опустилась на пол. – Они потрясены. Адрика лишила руки именно ничегоя Дарклинга. При виде этого создания ему тяжело не вспоминать о тех ужасных днях. Я помню, как Толя пытался исцелить его, и вся эта кровь… по палубе корабля, на котором мы сбежали, разлилось целое море его крови.
– Адрик уйдет?
– Не думаю, что он решит дезертировать. Но за остальных не поручусь. Некоторым тайнам лучше оставаться тайнами.
– Думаешь? – Он повернул голову, пытаясь разглядеть в темноте изгиб ее бровей, темные локоны. Она выглядела такой же, как всегда, – невозможно прекрасная Зоя. – Почему ты не говорила мне, что ты сулийка?
– Думаю, ты и сам догадываешься, Николай.
– Ты правда считаешь, что это что-то изменило бы в моем отношении к тебе?
– Нет. Не в твоем. Но спроси себя, стали бы генералы Первой армии относиться ко мне с таким же уважением, знай они, что я сулийка?
– Если бы не стали, не были бы моими генералами.
– Ты полагаешь, что все так просто? Что с ними было бы так легко разобраться? – Она покачала головой. – К тебе не испытывают ненависти. Тебя жалеют. Как ты выучилась читать в сулийских повозках? Тяжело было расти в такой нищете? Они хихикают над темными волосами на твоих руках или заявляют, что ты совсем как равкианка, считая, что сделали комплимент. Они не дают тебе повода выступить против них. – Зоя прикрыла глаза. – Я не выделялась, потому что быть Зоей Назяленской безопаснее, чем быть Зоей Набри. Полагаю, мне казалось, что это меня убережет. Теперь я в этом не так уверена. Та женщина на скалах назвала меня дочерью. Это слово… Я и не знала, насколько хочу его услышать. Нет, я не жалею, что отвернулась от родителей. Но трудно бывает не гадать о том, что бы случилось, если бы отец заступился за меня. Если бы мы стали жить с его народом. Если бы существовало другое место, кроме Малого дворца, куда я могла бы вернуться, другой человек, кроме Дарклинга, который заставил бы меня почувствовать свою силу и талант.
– Еще не поздно, Зоя. Там, на скалах, они выбрали помощь из-за тебя, а не из-за меня или Бреккера.
Зоин смех был резким.
– Но ведь они меня совсем не знают, разве нет?
– Я бы тоже выбрал тебя.
Слова вырвались прежде, чем он успел их обдумать, и вернуть их было невозможно.
Между ними повисло молчание. «Может быть, пол треснет и я провалюсь прямиком в ад», – с надеждой подумал он.
– Своим генералом?
Голос осторожный. Она предлагала ему спасательный круг, возможность вернуться в знакомые воды привычных отношений.
«Ты ведь отличный генерал».
«Лучшего предводителя не найти».
«Ты бываешь колючей, но именно это Равке и нужно».
Так много легких ответов.
Вместо этого он произнес:
– Своей королевой.
Разглядеть выражение ее лица не удалось. Была ли она рада? Смущена? Зла? Каждая клеточка его тела молила перевести все в шутку, позволить им обоим избежать опасности этого момента. Но он не стал. Он все же был корсаром и сейчас зашел слишком далеко.
– Потому что я надежный солдат, – уточнила она, но без особой уверенности в голосе. В нем звучали нотки напряженной неуверенности, как у человека, готового и к дружеской шутке, и к удару. – Потому что я знаю все твои секреты.
– Я действительно иногда доверяю тебе больше, чем себе, – а о себе я очень высокого мнения.
Разве не говорила она сама, что никому другому не доверила бы прикрывать ее спину в бою?
«Но ведь это не вся правда, ты, жалкий кусок труса». Ну и к демону все. Они вообще скоро могут умереть. Темнота и окружавший их со всех сторон гул двигателей дарили ощущение безопасности.
– Я бы выбрал тебя своей королевой, потому что хочу тебя. Все время хочу тебя.
Она перекатилась на бок, положив голову на согнутую руку. Короткое движение, и вот он чувствует ее дыхание на своих губах. Сердце его пустилось вскачь.
– Как твой генерал, должна предупредить, что это был бы ужасный выбор.
Он тоже повернулся на бок. Теперь они смотрели друг на друга.
– Как твой король, должен сказать, что никому не удастся меня переубедить. Никакая сила не сможет погасить мое желание.
Николаю казалось, что он пьян. Может, с высвобождением демона что-то высвободилось и у него в голове. Она, наверное, посмеется над ним. Или от души врежет и заявит, что у него нет такого права. Но остановиться он уже не мог.
– Я бы надел на тебя корону, если бы мог, – сказал он. – Показал бы тебе мир с палубы корабля. Я бы выбрал тебя, Зоя. Генералом, другом и невестой. Подарил бы сапфир размером с желудь. – Он сунул руку в карман. – А взамен попросил бы лишь, чтобы ты вплела в волосы эту проклятую ленту в день свадьбы.
Она протянула руку, и пальцы ее зависли над лежащей в его ладони синей бархатной лентой.
И тут же отдернула ее, баюкая пальцы, словно их обожгло пламя.
– Ты женишься на сестре королевы Табан, которая возжелает корону, – сказала она. – Или на богатой керчийке, а может, на фьерданке из королевской семьи. У вас будут наследники и будущее. Я не та королева, что нужна Равке.