И тут его пронзило ощущение, словно огромный крюк впился во внутренности. Он обернулся и увидел, как взмывает в небеса демон молодого короля, тот самый, которого он создал когда-то из своей силы и которого в последний раз видел во время обисбайи, когда пытался присвоить его себе.
Мальчишка выпустил его на свободу. Это будет стоить ему трона. Это будет стоить ему всего. А зачем? Чтобы героически погибнуть за страну, которая все равно отвернется от него? Неужели этот мальчишка ничему не учится?
«Жертва». Шепот Юрия в голове, исполненный благоговения.
«Он – идиот. Это передо мной ты должен благоговеть».
Что хорошего принесет этот широкий жест королю? Александр ощутил, что демон начинает распадаться так же, как и его ничегои. Он был сильнее их, может, потому что целиком вырвался из Николая, а не был собран по кускам из теней вокруг, а может, потому что был связан с сознанием короля. И все равно он не мог сравниться с колоколами.
«Нет, мог бы. При твоей помощи».
Само собой, Юрию ничего так не хотелось, как заставить Александра пожертвовать собой во имя общего дела.
«Они пошли за тобой. Они поверили в тебя».
Александру нужно было бежать. Он спасется, как всегда, потом соберется с силами и разработает новый план. Фьерданцы быстро выкашивали ряды равкианских солдат, и как только они доберутся до Беззвездных, Александр уже ничего не сможет поделать. Ему нужно выбраться отсюда. У него целая вечность, чтобы разработать новую стратегию, отнять Равку у фьерданцев, набрать последователей и проложить новый путь к успеху. Он слишком много сил вложил в свое воскрешение, чтобы вот так просто рисковать жизнью.
И все же его не отпускала мысль о том, что случится с гришами, если фьерданцы победят сегодня. Ему ни к чему будут чудеса и великое воскрешение, если всего этого никто не увидит.
Возможно, было еще не слишком поздно вмешаться и спасти ситуацию. Александр расставил ноги и поднял руки ладонями вверх, призывая тени. На этот раз он не пытался придать им форму. Вместо этого посланные им тонкие щупальца тьмы стелились над полем в поисках знакомой силы. Подобное притягивает подобное.
Он закричал, когда тени встретились с демоном. Они влились в него, придавая ему форму.
Больше. Тело Александра била дрожь, пока он судорожно пытался сохранить рассудок в этой оглушающей, сводящей с ума вибрации, сверлящей его череп. Лоскуты его теней обвивали тело демона, придавая силы, связывая, помогая обрести целостность.
Существо взревело. Александр чувствовал связь с разумом демона, с разумом Николая.
«Монстр – это я…»
Тень мысли.
Крылья демона взрезали бледное полотно зимнего неба, неся его к колоколам. Он врезался в один, затем в еще один, опрокидывая их на землю, превращая в груды стекла и металла. Какой-то солдат пытался выстрелить в демона, но тот сорвал с него шлем и вогнал когти в лицо, купаясь в его крови, как в бальзаме.
Фьерданцы бросились врассыпную, охваченные страхом при виде возникшего перед ними чудовища. Одурманенные гриши не проявили никакого интереса, в их мыслях царил парем.
С торжествующим ревом король-демон разбил последний колокол. Лавина звука иссякла. Наступила блаженная тишина. В рядах равкианских солдат раздались крики, и они, шатаясь, стали подниматься на ноги. Они истекали кровью. Они были измучены. Но не побеждены. Солдаты хватали ружья, равкианские гриши вскинули руки, и все они, плечом к плечу, снова кинулись в бой.
– Что произошло? – воскликнул брат Чернов.
Александр едва его слышал. В ушах все еще звенело от того ужасного звука, и помощь в поддержании демона нелегко ему далась. Он видел, как монстр пятном тьмы летит назад к королю через поле, откликаясь на зов своего истинного хозяина. Беззвездные не видели, что сделал Александр, и ничего не поняли. Их придавила к земле сокрушительная мощь колоколов.
– Что нам делать? – спросил брат Чернов.
Александр точно не знал. Колокола были уничтожены, но у фьерданцев появилось преимущество. Их войска перестроились и усилили натиск, и вскоре король был окружен.
– В небе демоны!
Сначала Александр решил, что монашек говорит о теневом монстре Николая, но тот указывал куда-то на юго-восток.
– У кого есть подзорная труба? – потребовал он, и брат Чернов тут же дал ему трубу.
Что-то приближалось к полю, хоть пока и трудно было сказать что. Но наверняка можно было утверждать, что это новые проблемы для короля. На юге у Николая союзников не было.
– Где же знак? – взмолился брат Чернов. – Почему Беззвездный покинул нас? Что нам делать?
Александр смотрел, как фьерданцы окружают короля и его войско. Колокола дали им шанс отрезать Николаю путь к отступлению. Александр подумал, что мог бы отправить ничегой на помощь. Он мог бы попытаться спасти короля Равки во второй раз.
А мог бы позволить ему умереть, а потом взять под контроль войска Равки и повести их в бой самому.
Мальчишка был храбр: он уничтожил колокола, рискнув жизнью и верностью народа. Но это не значило, что сегодня ему было суждено победить.
«Мои извинения, Николай. Вряд ли стоит надеяться на два чуда за одно утро».
– Что нам делать? – безнадежно повторил Чернов.
Александр повернулся спиной к последнему королю из рода Ланцовых. Пусть умрет мучеником.
– То, что мы умеем лучше всего, – сказал он, обернувшись к своей пастве. – Молиться.
39. Зоя
Зоя понимала, что ведет себя неосторожно, поддавшись тому же безрассудству, за которое много раз ругала Нину, но не собиралась допускать, чтобы одну из ее подчиненных использовали как пешку. Апрат хотел поиграть, значит, они поиграют. Вот только правила диктовать будет Зоя.
На кромке пляжа она осторожно, не привлекая внимания, потянула вниз облака, чтобы спрятаться в туманной дымке. Затем призвала ветер, который несся над волнами, позволяя ей скользить по воде. Эту силу дали ей чешуйки Юриса, усилители, полученные ей от него самого. Это был не совсем полет, и ей потребовалось изрядно сосредоточиться на заклинании, но Апрат был готов встретить замаскированный флайер или лодку. Ее шансы вытащить Нину возрастут, если она застанет священника и его стражу врасплох.
«А что, если Нина мертва?»
Зоя потеряла столько же союзников, сколько врагов отправила в могилу. А Нина даже не была ее другом. Она была подчиненной, вездесущей ученицей с даром к языкам, готовой самой создать кучу проблем, если они не находились на ее голову. Но Зоя была ее командиром и учителем, а значит, девушка была под Зоиной защитой.
Юрис в ее голове рокочуще расхохотался. «Зоя-из-сада, когда ты прекратишь себя обманывать?»
По мере приближения к громадной фьерданской базе Зою все сильнее охватывала дрожь. База была даже больше, чем казалась с берега. Она медленно обогнула ее, вглядываясь в призванный ею туман, чтобы понять, где находится. Восточную башню она нашла легко, но та была двадцати этажей в высоту. Где именно Апрат держит Нину? Он сказал, что в камере и… Почти на самом верху здания была гладкая стена, на ее поверхности не было даже окон. Там, наверное, и находятся камеры.
Но как она должна туда добраться? Она могла бы вознестись на восходящих потоках воздуха, но вряд ли бы осталась незамеченной, да и внезапная буря была бы более чем подозрительной. Она еще раз обогнула базу и заметила на нижнем уровне несколько пирсов, где могло бы пришвартоваться небольшое суденышко. На одном из них два фьерданца как раз чинили поврежденный корпус военной лодки.
Зоя шагнула на пирс и подняла руки, сжимая пальцы в кулаки. Солдаты ахнули и схватились за горло, когда воздух покинул их легкие. Когда они рухнули на палубу без сознания, она стянула с одного из них форму. Затем связала обоих, сунула кляпы и убрала с глаз подальше. К радости, шинель и фуражка хорошо ее скрывали. В войсках Фьерды женщины не служили.
Она прокралась по пирсу и по металлической лесенке поднялась на главную палубу. Опустив голову, двинулась вперед, изображая занятость. Зоя была плохой актрисой и не славилась богатым арсеналом уловок, но ей всего лишь нужно было дойти до башни. Морская база рассекала волны, набирая скорость, торопясь на север, по мнению Зои, на подмогу к остальным фьерданским войскам.
Зоя добралась до восточной башни и скользнула внутрь. Пользоваться лифтом, скорее всего, было небезопасно, но, сунувшись на лестницу, она услышала доносящийся сверху топот ног. По-фьердански она не говорила. И не хотела рисковать, встречаясь с такими же солдатами. Значит, выбор в пользу лифта.
Она вошла и нажала кнопку этажа прямо под обзорной площадкой, боясь предположить, что может там увидеть. На десятом этаже лифт рывком остановился. Зоя уткнулась глазами в пол, и в поле зрения возникли начищенные черные сапоги. Вошедший нажал кнопку, и они снова поехали вверх. Он сказал что-то по-фьердански.
Она неразборчиво буркнула в ответ, чувствуя, как рвется сердце из груди.
Теперь в его голосе звучала злость. Он схватил Зою за подбородок и поднял его.
Морщинистое лицо. Черный мундир с эмблемой в виде белого волка. Дрюскель.
Он потянулся за пистолетом, но Зоя оказалась быстрее. Порыв ветра ударил его в грудь, с лязгом впечатав в стену лифта, после чего он безжизненной кучей сполз на пол.
Святые вседержители. Теперь у нее на руках было мертвое тело.
Зоя неистово жала на кнопки верхних этажей, молясь, чтобы, когда двери откроются, перед ними никого не оказалось.
Лифт остановился в помещении, похожем на орудийный зал. Из каждого окна высовывались пушки. И здесь, похоже, никого не было – пока. Она затащила тело в коридор, а затем воспользовалась шансом запустить молнией в пушки, оплавляя их длинные дула. Мелочь. Но раз уж она тут очутилась, можно кое-что разрушить на память о себе.
Двери лифта закрылись, наконец отправив ее на этаж, где, как она надеялась, находились тюремные камеры. Если она все правильно рассчитала, это место должно тщательно охраняться. Она вскинула руки.