– И как, понравилось договариваться? До утра договаривались, пока меня не было?
– Да пошел ты! – сказала она, словно дала хлесткую пощечину, и отключила мобильный.
Он звонил три дня, Марианна сбрасывала звонки. На четвертый он собрался ехать в аэропорт, встречать ее из командировки. Зашел в цветочный магазин и купил букет ее любимых хризантем. Пока ждал, когда отсчитают сдачу, звякнула эсэмэска: «Я подала на развод». Он положил букет на прилавок и, не обращая внимания на окрик продавщицы, на негнущихся ногах вышел на зимний холод.
Самое смешное, что через две недели после развода начальник ушел из банка, и Павловского надолго оставили в покое. Кокон бесследно растворился в воздухе, бес умер…
Глава 6Грязь на кашемире
Сделка шла полным ходом, когда заброшенная в дальний угол памяти проблема с индийской гарантией вернулась и обрушилась на него словно бумеранг.
В кабинет заглянула встревоженная Верочка.
– Владислав Сергеевич, звонили от Бородина. Просили срочно подойти.
– Прямо сейчас?
– Да! Очень срочно!
Ну, срочно так срочно. Павловский накинул пиджак и, подтянув узел галстука, направился к кабинету зампреда. В приемной у шефа он застал нового члена правления по клиентской работе и начальника отдела гарантий. Оба заметно нервничали.
Едва он открыл рот, чтобы спросить о причине вызова, как их пригласили в кабинет. Бородин, заканчивающий в этот момент разговор по телефону, встретил их сухим кивком в сторону стола для переговоров.
– Добрый день, коллеги, – освободившись, заговорил он в своей резковатой манере, от которой у многих в банке появлялось желание немедленно очутиться от него на безопасном расстоянии. – Собрал вас вот для чего. Сегодня пришло безальтернативное требование платежа по гарантии на десять миллионов долларов. Ее, как вы помните, мы два месяца назад выдали в пользу индийской компании.
Павловский ошарашенно слушал. Вот, значит, как! Дождались! Случился дефолт по гарантии, и теперь индусы требовали заплатить.
– Вас тогда с нами не было, – Бородин кивнул в сторону нового клиентщика, – а вот ты, Владислав Сергеевич, судя по документам, – он небрежно ткнул указательным пальцем в стопку бумаг на столе, – принимал, так сказать, непосредственное участие. Куда ни глянь – везде ваша подпись. Вам и слово. Что делать будем, Владислав Сергеевич?
«Гарантийщика он, выходит, в расчет не берет. Ясное дело, тот просто оформитель», – мелькнуло в голове у Павловского. Подмывало напомнить первому зампреду, что он-то как раз не горел желанием заниматься этой сомнительной сделкой, однако он промолчал.
Сейчас, в присутствии коллег, это выглядело бы как неуклюжая попытка оправдаться. Ясно, что сказать особенно нечего. Конечно, Бородин давил на него, требовал результата. Но сам при этом велел разобраться в вопросе и потом, когда Влад связался с ним в командировке, потребовал, чтобы он доложил ему обо всех выявленных проблемах. Чего Влад тогда, по своей собственной глупости, не сделал. – Александр Владимирович, – нерешительно начал Павловский, пытаясь нащупать нить рассуждений, – во-первых, надо разобраться…
– Разбираться, Владислав Сергеевич, нужно было два месяца назад, когда я вас об этом просил, – не дав закончить, оборвал его Бородин. – Сейчас надо действовать! У вас есть предложения?
Павловский оторопело молчал. До него вдруг дошло, что дело выглядит так, будто виноват лишь он один. Подготовил заявку на кредитный комитет, сам докладывал вопрос, сам и подписал соглашение… Похоже, что этим двоим, приглашенным вместе с ним, заранее отведена роль понятых.
– Молчите? – Бородин в упор посмотрел на Павловского, и тот, не выдержав его режущего взгляда, опустил глаза. – Тогда скажу я. Попрошу вас немедленно выехать в командировку. На месте оцените наши возможности и дайте предложения, как урегулировать ситуацию. От вас зависит, будем мы платить или нет!
«Ну какие предложения? – хотелось крикнуть Владу. – У меня сделка горит! А это гарантия по международным правилам! Все равно придется заплатить!» Он с надеждой взглянул на бледного гарантийщика, ожидая, что тот объяснит Бородину, что платить нужно в любом случае, – или жди скандала с индусами. Шуму будет столько, что мало не покажется, а репутация банка обойдется куда дороже.
Но гарантийщик не счел нужным выводить Бородина из заблуждения. Похоже, не захотел попасть под горячую руку. Тем более что туда едет целый член правления. Вдруг, чем черт не шутит, все и урегулирует? Павловский его прекрасно понимал.
– Александр Владимирович, у меня срочная сделка на выходе… Та, которую мы из другого банка вытащили… – обреченно напомнил он.
– Проект передайте! – Бородин махнул рукой в сторону клиентщика, заставив Влада окончательно сникнуть.
«Завалят сделку, – смирился Павловский, – как пить дать, завалят».
– И возьмите с собой представителя клиента. Вместе напортачили, вместе и разбирайтесь.
Валерия Валерьевна сама связалась с ним в тот же день. Своим хрипловатым голосом сообщила, что их шеф направляет ее в командировку в Индию, а она слышала, что туда собрался Павловский. Настойчиво предложила обсудить совместные планы.
Будь его воля, глаза бы его никогда не видели Валерию Валерьевну. Но имелось прямое указание первого зампреда, и он, скрепя сердце, предложил финансистке подъехать в банк.
– Да, Владислав Сергеевич, влипли мы с вами в историю! – с порога заявила она и, опустившись в кресло напротив, начала по-хозяйски раскладывать на его столе принесенные с собой бумаги.
– Мы? – разозлился Павловский, прожигая взглядом ее коротко остриженные ногти. – Я бы попросил вас, Валерия Валерьевна, выбирать выражения! Как член правления банка, хотел бы заявить, что возмущен вашей халатностью! Уверен, что руководство компании даст надлежащую оценку тому, что случилось…
– Вы, как всегда, правы, Владислав Сергеевич, – она поджала ненакрашенные губы, – да только должна вас немного расстроить. И вы, многоуважаемый член правления, и я, заместитель финансового директора, – оба сейчас по уши в одной неприятно пахнущей субстанции! Меня, например, час назад пообещали уволить, если не решим проблему! Подозреваю, что и у вас не все гладко… – Вот только не надо рассчитывать, что я стану плакать о вашей погубленной карьере! – ощетинился Павловский. – Сами же мне по десять раз в день названивали! – Некоторым мужчинам слезы к лицу, – невозмутимо парировала Валерия Валерьевна и, блеснув очками, предложила: – Давайте все-таки попытаемся вытащить себя из того неизящного места, в котором мы с вами оказались.
Павловский, который терпеть не мог вульгарности, только скрипнул зубами. Крыть было нечем.
Договорились лететь одним рейсом. Сначала в Дели, а потом оттуда в Варанаси. Обменялись номерами мобильных. Пара дней ушла на оформление виз и покупку билетов. Вылет назначили на следующее утро.
На душе было тревожно. В памяти почему-то то и дело всплывали пропавшая папка Бахтина, непонятные разговоры со следователем…
Все это время они с финансисткой каждый день встречались в офисе. Обсуждали различные варианты и пролистывали новые документы, присланные из дочерней индийской компании. Ничего обнадеживающего в них пока не просматривалось.
Все в ней его дико раздражало – и очки, и остренький нос, и вечно поджатые ненакрашенные губы. Но больше всего бесило равнодушие, с каким она встречала его тонкие саркастические выпады. Павловский нервничал и срывался на повышенный тон, но быстро сдувался.
Валерия Валерьевна оказалась чудовищно, абсолютно непрошибаемой. Вообще, в ней было что-то от машины. Если она подозревала, что собеседник не до конца понял ее мысль, ей ничего не стоило занудно повторить один и тот же тезис пять раз подряд, но разными словами.
В один из таких моментов Павловский увидел свое маленькое отражение в огромных линзах ее очков и ощутил себя несчастным карпом в аквариуме рыбного ресторана, прячущимся за стеклом от неумолимого шеф-повара.
Тем не менее к концу второй встречи Павловский привык к ее ровному хрипловатому голосу и поймал себя на мысли, что почти смирился с присутствием этой ужасной женщины. Она его раздражала, но уже не так сильно, как раньше. К тому же Валерия Валерьевна оказалась действительно неплохим финансистом и предлагала идеи, до которых он сам, честно говоря, не додумался бы.
Оставался открытым вопрос, зачем понадобилось ее компании влезать в сомнительные индийские проекты. Впрочем, как потом выяснилось, Валерия Валерьевна проработала на своем месте немногим дольше самого Павловского – около полугода.
В третью по счету встречу он сделал и вовсе странное открытие. Их спор был в самом разгаре. Финансистка, чего он терпеть не мог, встала и начала неторопливо расхаживать по кабинету, развивая пришедшую ей в голову мысль. Павловский случайно поднял глаза и с удивлением обнаружил, что ее мешковатая одежда, похоже, скрывает довольно складную фигуру. Пригляделся и решил, что лет ей, на самом деле, не так уж и много – тридцать пять или около того.
Валерия Валерьевна раздражала не одного Павловского. Верочке она тоже категорически не нравилась. Рыжеволосая имела собственное мнение о посетительнице, из-за которой, как она знала, у ее начальника случились все проблемы.
Перед отъездом, покопавшись в интернете, Влад с облегчением обнаружил, что прививки ему там, куда он едет, не нужны. Зато в ходе поисков попалось с десяток душераздирающих командировочных историй и советов, как себя вести, чтобы, чего доброго, не подхватить кишечную инфекцию.
Любопытно, что независимо от его изысканий жалостливая Верочка, узнав, куда едет начальник, стребовала с него пятитысячную купюру и по собственной инициативе отправилась в ближайшую аптеку.
Вернулась с увесистым пакетом как раз в тот момент, когда они с Валерией Валерьевной обсуждали детали поездки.
– Вот, Владислав Сергеевич, – подчеркнуто игнорируя гостью, Верочка вывалила на стол кучу упаковок с лекарствами, – это от головы, а эти все – от диареи!