– Ну так как?
– Нет! Я не могу… – прохрипел Влад, едва ворочая языком, и скорчился в ожидании нового удара.
– Упрямимся? Нехорошо! – Гареев пристально разглядывал его, как смотрит на насекомое энтомолог, перед тем как пришпилить булавкой к картону. – Вы же умный человек, Владислав Сергеевич! У нас с вами есть два варианта. Первый: мы немного с вами поработаем, и вы все равно напишете записку. Второй: господин Эрнандес сейчас съездит за вашей бывшей женой и без вашей помощи привезет ее сюда. Но в этом случае документ повезете уже вы сами, а она погостит у нас, чтобы вы ничего не напутали. Какой вариант выбираете?
Павловский подумал, что за целую жизнь не встречал людей, которых бы ненавидел так, как он сейчас ненавидит Гареева. Он страшился поднять глаза и видел только нижнюю часть лица бандита.
– Мне нужен ваш ответ, – шевельнулись рыбьи губы Гареева, – не надо пытаться убить меня взглядом, господин Павловский.
– Да этот чудила тебя и из пистолета не убьет – с двух метров промажет! – развеселился кубинец.
– Так что выбрали? – лицо Гареева нависло над Павловским мутным пятном. – Эрнандесу ехать за вашей бывшей женой?
– Не трогайте ее! Я напишу записку ее парню… Славе. Они живут вместе… – поспешно заговорил Павловский, радуясь осенившей его идее. – Он сделает все, что нужно! Главное, ее не трогайте…
Глава 22Здесь не ринг!
Они со Славой сидели на коротко подстриженной траве дворика гостиницы, спрятавшись от солнца в тени мандаринового дерева. Марианна только что закончила разговор с клиентом. Тот явно юлил и, завершив звонок, она, кипя от негодования, принялась делиться наболевшим. Слава, как обычно, кивал и поддакивал, не сводя с нее преданных глаз.
Она вдруг поймала себя на мысли, что это его манера, за которую ему доставалось бессчетное количество раз, сегодня не вызывает былого раздражения. Возможно, повлиял вчерашний разговор…
Марианна как раз собиралась звонить на работу, когда на экране ее мобильного высветился незнакомый номер. Она нахмурилась, но ответила.
– Алло, Славка! – закричал в трубке женский голос, не по-московски протяжно растягивая гласные. – Славка, ты меня слышишь?
– Владислава сейчас нет, – раздраженно буркнула Марианна, злясь на незнакомую женщину, на свою внезапно вспыхнувшую ревность и на дурацкого Славу, который раздает номер ее мобильного кому ни попадя и даже не подумает предупредить.
– А кто это? – подозрительно и ревниво спросили на том конце, и Марианна еще больше рассердилась.
– Вы звоните на мой рабочий телефон, Славы здесь нет, – сухо сказала она, собираясь сбросить звонок.
– Ой, простите! Я его сестра! Старшая. Меня Натальей зовут, – смутилась женщина. – Он звонил мне на работу, но меня не было, и он оставил ваш номер. Как он там? Неделю, как из больницы, а поперся, балбес, на край света! Не сиделось ему дома, все на море рвался! Теперь небось из воды и калачом не выманишь… Ой! А вы ему кто? – Из больницы? Да вроде со здоровьем у него все в порядке, – ответила сбитая с толку Марианна, с трудом выхватывая главное из обрушившегося на нее словесного потока.
– Какое там в порядке! Оказывается, Славку в «скорой» еле откачали! С того света, можно сказать, вытащили! Он, гад, ни слова, а вчера статья в газете про пожар вышла, там все и написано, как было.
– С того света? – недоверчиво спросила Марианна, вспоминая крепкие горячие руки Танюшкина.
– Да! И еще медаль ему дают! И ему, и Рожнову, только тому посмертно, – частила сестра, слегка окая, а Марианна стояла, как оглушенная. – Семь человек спасли! А потом их двоих с Рожновым огнем от своих отрезало. Передайте Славке про медаль, вот он обрадуется! Ой! А вы ему, извините, кто? Совсем вас не слышу…
Звонок сорвался. Марианна какое-то время подождала, потом, точно во сне, положила телефон на тумбочку.
Когда пришел Слава и, как обычно, робко присел в углу, чтобы не беспокоить ее лишний раз, она отчего-то почувствовала себя виноватой. Некоторое время ходила по комнате, не зная, как начать разговор, и жадно вглядываясь в его лицо, словно пыталась отыскать в привычном облике Танюшкина черты, которые не замечала все это время. – Ты у нас, оказывается, герой! – прервала она наконец молчание и сама ужаснулась тому, как фальшиво прозвучали ее слова.
– Откуда ты знаешь? – спросил он охрипшим голосом, и зрачки его глаз удивленно расширились.
– Что знаешь? – не поняла она.
– Ну, что я герой… – запнулся он. – Ты тоже видела сон про слона? Вернее, он не совсем слон… Его зовут Ганеша…
– Причем тут Ганеша? – удивилась она, сбитая с толку его реакцией и сделала попытку внести в разговор ясность: – Звонила твоя сестра. Тебя награждают медалью за спасение…
– А… вот ты о чем… – неожиданно вяло откликнулся он. – Извини, что дал твой номер. Я с Дашиного набрал, а потом решил, что будет лучше, если перезвонят на твой. Все-таки мы с тобой рядом чаще бываем…
Он замялся и посмотрел на нее таким беззащитным взглядом, что у нее комок встал в горле.
– Твоя сестра говорила, вы семь человек спасли… – растерянно сказала Марианна, глядя себе под ноги. – Вместе с этим, как его, Рожновым…
– Ну там не только мы были. А Рожнова я не вытащил. Умер начкар, – тускло возразил он и, горько усмехнувшись, добавил: – Видать, наверху решили, что для отряда лучше герой, чем нарушитель техники безопасности. Но для семьи Рожнова это важно…
Сейчас, когда они сидели на жесткой колючей траве, и Марианна, ругаясь, рассказывала ему про жуликов-321-клиентов, он смотрел на нее преданными собачьими глазами, и в нем не было ничего героического. Курносый нос, чуть оттопыренные уши. Добродушная улыбка на толстых губах ясно говорила, что он находится внутри оболочки своего собственного параллельного мира и не понимает ни слова из яростного потока ее лихорадочных фраз.
Марианна внезапно снова ощутила глухую, неясную вину перед ним, какую все еще способен ощутить перед очень хорошим человеком человек нормальный, который давно и безнадежно перестал пытаться быть хорошим, и, разозлившись на себя, раздраженно прикрикнула:
– Да ты меня совсем не слушаешь!
«Да ты меня совсем не слушаешь!» – обрушилось на него как удар.
Танюшкин, словно его поймали за руку, дернулся и испуганно уставился на возмущенную Марианну.
– Да нет, что ты! Конечно, слушаю!
– Ну и о чем я сейчас говорила? Ну?! Я ему целый час… а он…
Ее воинственный голос предвещал нарастающие раскаты грома, в тихом дворике гостиницы пахло грозой. Танюшкин, смиряясь с уготованной ему ролью громоотвода, снова нырнул в собственные невеселые мысли.
В нагрудном кармане рубашки лежал мятый клочок бумаги, на котором аккуратным почерком было нацарапано несколько слов: «Нужна помощь. Вечером за вами придут. Павловский». Внизу – приписка кривыми каракулями, от которой внутри похолодело: «Не вздумай звонить в полицию». По отдельности все слова понятны, но общий смысл записки совершенно не ясен.
Танюшкин, продолжая кивать Марианне, пожал широкими плечами и машинально почесал коротко стриженную макушку. Судя по записке, с бывшим мужем, а теперь соседом по гостинице, случилась неприятность. Пару дней назад банкир куда-то исчез. Жил он один, поэтому, кроме Марианны и Танюшкина, его отсутствия никто не заметил. Марианна тоже не сильно озаботилась, мало ли по каким делам пришлось уехать.
Однако записка ясно говорила о том, что с Павловским что-то случилось. Угодил в полицию, вымогают взятку? Вряд ли. Скорее всего это связано с двумя подозрительными типами, с которыми видели бывшего мужа Марианны.
Получив проклятую записку, Танюшкин сильно расстроился, что Марианна так опрометчиво раздавала за него обещания помочь бывшему мужу. Но что сделано, то сделано.
Судя по всему, дела у банкира сложились так, что особо выбирать, кого звать на помощь, ему не приходилось. И не похоже, что дело могло ограничиться обсуждением бизнес-вопросов за столом переговоров.
А вот что заставило человека мирной профессии Танюшкина, пусть и бывшего средненького боксера-тяжеловеса, но ни разу не спецназовца, лезть в явно рискованное дело? Почему не позвонил в полицию? Игра в благородство? Ревность? На подвиги потянуло?
На самом деле причина была всего одна. Нельзя, чтобы заигравшийся банкир втянул Марианну в свои разборки. От тех типов за версту несло опасностью, и кто, если не он, мог защитить ее от неприятностей? Ради этого стоило рискнуть.
Эх, был бы на его месте старший брат! Бывший подполковник спецназа разобрался бы с ними в два счета. Но что толку фантазировать, брата рядом нет. Да и если подумать, окажись вдруг Димка поблизости, Танюшкин все равно не стал бы его впутывать в опасное дело. Нет, каждый должен решать свои проблемы сам…
Часы показывали девять, на улице давно стемнело, и они вернулись к себе. Марианна, поняв, что от Танюшкина толку не добьешься, обиженно умолкла, повернулась к нему спиной и быстро уснула. Однако через некоторое время он почувствовал, как она, не просыпаясь, придвинулась и теплым котенком уткнулась ему в бок.
Когда и кто за ним придет? Оставалось только гадать. В голову лезли разные дурацкие мысли.
Слава долго лежал, напряженно вслушиваясь в тишину. Когда в окно постучали, осторожно высвободил затекшую руку и отодвинулся от прильнувшего к нему теплого тела. Слава богу, не разбудил.
Пора!
Он поднялся, стараясь не шуметь.
Вот только с оружием беда… При встрече с теми ребятами желательно иметь что-то получше левого бокового и складного ножа в кармане…
Внезапно обострившийся слух донес легкое дыхание Марианны, почудился еле уловимый запах волос. Рука потянулась – ощутить шелк кожи у ямочки над ключицей, сонное тепло мягких прядей – и замерла…
Он нашарил под кроватью кроссовки и босиком двинулся к двери, зябко поджимая пальцы на стылом полу. – Ты куда? – полусонный хрипловатый голос нагнал его в темноте и, он замер, не оборачиваясь, чувствуя холодок между лопаток.