– Нет тут гор-то, – возразил Слава, безуспешно пытаясь представить гордую Марианну в таком состоянии.
– Да какая разница! – отмахнулась Даша. – Председатель наш все равно разозлился, пообещал ее уволить, если срочно не вернется в Москву. Я зашла сказать, а она смотрит сквозь меня и не видит…
– И что? Уволили? – напрягся Танюшкин.
– Почти уволили, но повезло. Клиент сам вернулся. Не вышло у него в другом банке. Потом, слава богу, ты объявился. Тут уже Марианна в себя пришла и за два дня сделку до ума довела.
– А что с ней такое было? – спросил Танюшкин. – Павловский же вернулся еще ночью.
– Дурак ты, Славка! – рассердилась Даша и ушла, как обычно в последнее время, не прощаясь.
«Неужели из-за меня? Неужели любит? – мучил он себя. – Не так, как я, но хоть чуточку, хоть немножко. Она ни разу не говорила, что любит. Теперь, после всего, что было, наверное, уже глупо об этом спрашивать…»
– Ты же знаешь, будь моя воля, отобрал бы у тебя телефон, – Танюшкин вдохнул восхитительный запах ее нагретых солнцем волос.
– Забирай! – она улыбнулась и без колебаний протянула ему мобильный. – Сегодня больше никаких звонков!
Он взял ее телефон с огромным экраном. Поначалу, еще в поезде, он никак не мог понять, что за модель. После объяснений Ганеши стало ясно – привет из 2017-го.
«Послезавтра самолет. Может, все-таки рассказать ей?»
Он не мог избавиться от мысли, что время сжалось до предела и, возможно, у них остались всего день, ночь и еще несколько часов. Потом счет пойдет на секунды. Самолет и неизвестность впереди. Черный тупик или свет. Это уж как повезет.
Где он окажется? Вместе с Марианной в Москве в 2017 году – или его забросит в богом позабытую дыру вроде Черапунджи? Да еще непонятно, в какой год… А может случиться и так, что и дыра прошлого века покажется неземным счастьем.
Есть и такой вариант, как «иная реальность, откуда нет путей в привычный тебе мир». Кажется, так говорил Ганеша. Но сидеть здесь, в Индии, и ждать у моря погоды – тоже не выход. Может получиться еще хуже.
Помнится, ему разонравилось ехать по накатанным рельсам в надежном поезде. Захотелось перемен. И где он теперь, его поезд? Похоже, затонул на дне Ганги. Воистину, бойтесь своих желаний, они могут исполниться! – Марианна! Я хотел тебе сказать… – решился он наконец.
– О чем? Ты сегодня какой-то особенно загадочный!
Она почувствовала его колебания. Встала на цыпочки и обняла за шею, приблизив к его лицу свое. Он заглянул в ее искристые, мерцающие загадочным светом глаза и выпал из реальности.
– Ты такая красивая!
Слава притянул к себе притихшую Марианну и выбросил тревожные мысли из головы…
Вечером, когда Марианна ушла в душ, Танюшкин выскочил на улицу и постучал в окно Дашиной комнаты.
– Тебе чего? – не слишком приветливо спросила та, выглянув из-за приоткрытой двери. Он заметил, что голова ее по-смешному обмотана полотенцем.
– Даш, будь человеком! Можешь передать от меня Марианне письмо, когда будешь в Москве? – торопливо заговорил Слава, настойчиво всовывая ей в руки конверт.
– А сам чего не передашь? – Даша была явно не в настроении.
– Долго объяснять, – он воровато оглянулся на дверь своего номера. – Поможешь?
– Ладно, – смерив его подозрительным взглядом, Даша взяла конверт. – Когда передать?
– Как вернешься в Москву, а может, я еще его у тебя сам заберу, – заспешил Танюшкин. – Спасибо тебе, Даш! Ты… – Настоящий друг! – скривилась она и захлопнула дверь.
Глава 8Твой Слава
Войдя в комнату, Даша прошла к лежащему на полу раскрытому чемодану, купленному в местном магазинчике. Вещей в нем было всего ничего, особенно по сравнению с гигантским рюкзаком, с которым она приехала в Индию. Волшебная страна руками своих ловких граждан одним махом освободила ее и от вещей, и от привязанности к ним, сразу дав понять, что бывают и другие ценности.
Ну и гад же ты, Славка! Нашел друга! Она с неожиданной для себя злостью швырнула письмо на дно чемодана. Но тут ей вспомнилось смущенное, как у нашкодившего мальчишки, лицо Танюшкина, который явно что-то недоговаривал. В голову пришла тревожная мысль.
– Опять решил влипнуть в историю? Нет, Славик, и не надейся! – устало вздохнула Даша и, взяв конверт, включила чайник.
Зная способность Танюшкина находить себе приключения на пятую точку, она не испытывала никаких угрызений совести.
– Вот, прочти! – спустя пять минут Даша протянула Марианне распечатанный конверт. – Письмо от Славы! – Какое письмо? Откуда оно у тебя? – растерялась та.
– Слава попросил, чтобы я отдала его тебе в Москве, – хмуро пояснила Даша.
– В Москве? – переспросила сбитая с толку Марианна.
– Я решила, тебе лучше прочесть его сейчас! А я пока пойду, – ответила Даша.
Глаза ее странно блестели, и она то и дело терла их маленьким кулачком.
Марианна нерешительно взяла листок, исписанный незнакомым крупным почерком, развернула.
Здравствуй, моя Марианна!
Если ты читаешь это письмо, значит что-то пошло не так и меня нет с тобою рядом. Не знаю, в какой момент это случилось, в аэропорту или когда мы уже летели в Москву. Ты сейчас, наверное, сердишься. Думаешь, куда подевалось это недоразумение? Я и в самом деле не знаю, но очень надеюсь, что в этот момент жду тебя в московском аэропорту.
Не уверен, что ты сможешь поверить тому, что я скажу дальше, я помню, что ты «не любишь сюрпризов и всяких фэнтези». Но с тех пор, как я очутился в Индии, в моей жизни произошло столько событий, что сам я уже ничему не удивляюсь. Надеюсь, и ты не примешь мои слова за бред сумасшедшего.
Даже не знаю, с чего начать. Представляешь, ручкой на бумаге не писал с армии, разучился. Сейчас мучаюсь с этим проклятым письмом, а сам так хочу верить, что тебе не придется его прочесть.
Так вот. Я сел в самолет в ноябре 2013 года, а совсем недавно узнал, что оказался в 2017-м. Такой вот смешной путешественник во времени из меня вышел, всего-то на четыре года вперед. Могу только догадываться, как это случилось. Что-то намудрили индийские боги, точнее один беспокойный бог. Тот самый Ганеша с твоей майки. Но я благодарен ему, потому что, не случись этого, мы бы с тобой не встретились. А встреча с тобой – самое дорогое, что было и есть в моей жизни.
Помнишь, Марианна, я сказал, что люблю тебя, на следующее утро после праздника, а ты улыбнулась и ничего не ответила? Я так и не узнал, любишь ли ты меня хоть чуточку. Но это не важно. Я все равно счастлив. Я был счастлив каждую секунду, все то время, что мы были вместе. И когда ты смеялась, и когда ругала и обещала уволить. Я полюбил тебя, как только увидел в первый раз, как только ты вошла в самолет в своей зеленой майке с Ганешей. Как сейчас помню – отвернулась к окну и прикусила губу. Ты всегда так делаешь, когда сердишься.
А сейчас тебе позвонили с работы. Я вижу в окно, как ты ходишь по двору с мобильным, ругаешься на какого-то Мишку и машешь рукой. А я, представляешь, впервые обрадовался, что они позвонили, – появилось время рассказать тебе обо всем. А раньше всегда злился на эти звонки. Мне казалось, они крадут тебя у меня. Знаешь, я так завидую этому Мишке. Тому, что он может вот так запросто с тобой разговаривать.
Написал уже страницу, а все никак не могу подойти к тому, из-за чего и затеял это письмо. Ладно, скажу как есть. Дело в том, что вышла небольшая незадачка. Я оказался каким-то нестабильным элементом в системе времени и пространства, и непонятно, где могу очутиться в ближайшее время. Сяду в самолет, чтобы лететь с тобой в Москву, а прилечу бог знает куда в двухтысячный. Как-то так.
Но есть и хорошая новость. Есть шанс и на то, что я могу оказаться в своем 2013 году. И тогда у меня будет четыре года, чтобы дождаться, пока ты слетаешь в Индию, встретишь там меня и вернешься, зная, что я существую. И я буду ждать твой сегодняшний самолет. Не представляю, каково это – ждать целых четыре года, но для тебя, мое солнышко, пройдет всего один день.
Прости, что тебе пришлось узнать об всем вот так, по-дурацки. Я столько раз собирался начать этот разговор, но так и не смог. Наверное, струсил. К тому же я все еще надеюсь или, если ты читаешь мое письмо, надеялся, хотя странно говорить об этом в прошедшем времени, что все обойдется, и мы с тобой вместе прилетим в Москву в твой 2017 год.
О том, что может выйти по-другому, думать не хочу. Поэтому не прощаюсь.
До встречи.
P. S. Не хотел об этом писать, но, учитывая все обстоятельства, наверное, стоит. Если меня вдруг все-таки не окажется в аэропорту, подожди, сколько сможешь. Пока буду жив, сделаю все, чтобы тебя найти.
Марианна надолго ушла в себя, уставившись пустым взглядом в стол. Вся ее рациональная натура протестовала против того, что она только что узнала.
В отличие от своих сотрудниц, которые раньше опрометчиво пытались говорить с ней о последних новинках женского фэнтези, их начальница всем романам о ведьмах и магах предпочитала бизнес-литературу. Вера в сверхъестественное была ей совершенно не свойственна.
Однако события вокруг нее закручивались таким непостижимым образом, что самые простые и понятные вещи перестали казаться простыми и понятными. Она и сама не заметила, как за короткий срок Индия, яркая и темная, красивая и уродливая, добрая и неожиданно жестокая, навсегда изменила ее, расплавила железные решетки, которыми она так старательно окружила свою жизнь.
Теперь она верила каждому слову его письма. Но каков Слава! Не зря говорят, в тихом омуте черти водятся. То бандиты, то взрыв в подземелье. А там еще какие-то ракшасы. Ну кто бы мог подумать, что такое возможно, глядя, как он заикался и мямлил под ее взглядом в поезде.
«Незадачка» у него! Она вдруг разозлилась на Танюшкина за то, что он скрыл от нее свою тайну, побоялся рассказать, глядя ей прямо в глаза. Сейчас именно эта его непривычная скрытность показалась самой обидной. Но хуже всего то, что она совсем не представляла, что делать!