ые руки. Вытащили и прижали к горячему мужскому телу, невзирая на то, что с меня ручьем стекала вода.
Я отстранилась, подняла взгляд и тут же опустила его.
Ох Пресветлая.
Принц.
Смотрит на меня с необычайным недоумением. С опущенной головой я оглядела себя и побледнела. Ну конечно, во время скачки и падения все мои тряпки размотались, парик слетел, да и размякший грим щекочуще стекал с лица. Принц продолжал молчать и прижимать меня — я чувствовала, как вздымается его грудь и колотится сильно сердце, но сама могла думать лишь о том, как буду выбираться из этой ситуации. Сверху раздались возгласы. Я подняла голову и застонала, хотя хотелось ругаться. Не хватало только короля, а так из-за кромки выглядывалифактически все, кому видеть меня не стоило: королева, Верховный Маг и Распорядитель, стража и даже несколько невест.
Мысли метались как пойманные птицы в клетке.
Короткие черные кудри, конечно, могли навести мысли принца на Ешку, но черты лица были другие. На Аламею я, понятно, похожа не была; номер на моем плече, что выдавали всем участницам, по спискам принадлежал как раз хозяйке. Значит, подлог будет раскрыт. И нас с позором выгонят из дворца; впрочем, не самый ужасный вариант. Это лучше, чем пристальное внимание всех присутствующих. Потому единственным выходом было было доиграть свою роль до конца и убраться, наконец, из столицы — пусть я и не выполнила всего того, на что рассчитывала.
Все то время, пока я раздумывала, меня тянули вверх по склону. Идти в мокром платье было очень неудобно, к тому же, я начала замерзать. Когда я оказалась, наконец, возле ожидавшей нас наверху публики, я аккуратно вытащила руку из руки принца — а тот еще и не сразу захотел отдать — и, подбежав к королеве, бухнулась ей в ноги, старательно выдавливая слезы, и взвыв, для надежности
— Простите, простите нас пожалуйста! Простите недостойных! Мы сегодня же уедем, только не наказывайте мою госпожу — она ни при чем, просто подвернула ногу и не могла сегодня участвовать в конкурсе — но и отказаться от участия не могла!
— О чем ты говоришь, дитя? Встань — раздался спокойный голос королевы
Я придала лицу приличествующее скромное и виноватое выражение и выпрямилась, не поднимая глаз. Рассказала, что я служу Аламее и оказалась здесь по собственной воле, из желания помочь. После некоторого молчания королева задумчиво произнесла:
— Я где то видела тебя, у меня хорошая память на лица… Ах да, в музыкальном зале! Вы играли с той девушкой в четыре руки!
— А еще ты — та самая служанка, что разбила окно во время паники в магическом пожаре — я постаралась не дернуться, услышав голос Верховного Мага.
— Я просто хотела лучшей участи для своей госпожи — смиренно произнесла, всхлипнула и сложила умоляюще руки — не наказывайте нас!
Я замерла, ожидая решения собственной участи и только осторожно, сквозь ресницы, осмотрелась вокруг — вдруг, придется бежать. Возможностей для маневра было довольно много: кобыла рядом, лес недалеко. Стражники убрались вместе с невестами и потерпевшей, оставались только королева, Маг, внимательно меня оглядывающий, да Рапорядитель, пыхтящий негодованием — а то как же, я ж его отбор пыталась сорвать своим обманом.
— Не будем, дитя — королева вздохнула — не думаю, что твое рвение помочь и желание этой Аламеи стать ближе принцу, стоит наказания. Но оставить твою хозяйку, как ты понимаешь, мы не можем.
Я усиленно закивала, стараясь не расплыться в улыбке. Какое облегчение! Уберусь из дворца и забуду о всех этих встречах, как о страшном сне. Я уже сделала первый шаг в сторону лошади, как сзади раздалось холодное и жесткое:
— Не так быстро.
Принц.
Понятное дело, я о нем не забыла — просто надеялась, что он позабыл обо мне.
— Я видел, что произошло с лошадью. Она остановилась слишком резко и потом уже не пробовала никуда убежать. Это невозможно было без применения магии.
Ну скажите какой внимательный! Я чуть не скривилась, но вовремя сдержала себя и независимо пожала плечами.
— Это правда? У тебя есть магия? Магия у простолюдинки? — заинтересовался Верховный Маг.
— А может не у простолюдинки? — снова принц и снова так холодно, что я задрожала еще сильнее — переодеться то никто мне не предложил — вот сейчас и проверим.
Я вовремя повернулась к нему, чтобы увидеть серебристые нити, направленные в мою сторону.
— Не надо проверять — зло буркнула и посмотрела уже спокойней на королеву — Я не простолюдинка, просто не было желания это афишировать. Кому из благородных приятно признаваться, что их семья оказалась без средств к существованию и пришлось пойти в услужение простой камеристкой?
— И как же зовут… камеристку? — и столько презрения было в этом вопросе от Его Высочества, что меня передернуло. Ну почему он ко мне пристал? Обычно спасители с большей приязнью относятся к тем, кого они спасли. Я задрожала еще сильнее. Мужчины заметили, что я заледенела в своем промокшем платье: Распорядитель снял с себя сюртук и накинул мне на плечи, вызвав благодарную улыбку у меня, благожелательный кивок королевы и, почему то, рык у принца.
Рычать то чего? Поди не звери в лесу.
Но что придумать с именем? Тем более, что ниточки продолжают тянуться и требовать самой правдивой правды.
— Гелларда Торас — выдала я после некоторого — надеюсь незаметного — замешательства.
Принц был в недоумении — я не лгала. Королева — в замешательстве, а Распорядитель быстренько ко мне подступился и начал расспрашивать:
— И где живет ваше семейство?
— Уже нигде. Моя последняя родственница, тетушка Тамар, скончалась некоторое время назад.
— А где жили?
— Черноморье
— Далекооо. Даже и не помню таких…И что род, благородный?
— Вполне
— И сколько вам лет?
— Двадцать один
— И вас не позвали на отбор?
Я с удивлением посмотрела на Распорядителя и пожала плечами. Они же не всех девиц благородных звали, с чего такие вопросы?
— И какая магия у тебя, дитя мое? — неожиданно спросила королева, странно поглядывая то на меня, то на стоящего рядом принца.
Ох, Пресветлая. Что сказать то? Какую безопаснее будет назвать? И быстро прикинула шансы и осторожно произнесла:
— Я могу заговаривать животных.
— И все?
— В целом, все — сказала я твердо, раз уж нити от меня уползли.
Распорядитель и Королева переглянулись, почему то внимательно посмотрели на принца — я тоже на него посмотрела, лицо его было равнодушным, но поза напряженной и голова от нас отвернута — а затем одновременно шагнули ко мне.
Я отступила. Что хотят то?
— А почему бы тебе не принять участие в отборе, дитя? Терять такую храбрую девушку, да еще и умеющую общаться с животными нам жалко; с госпожой твоей, к которой мы не станем применять санкций, мы тебя не отпустим — у тебя должен быть шанс на лучшую жизнь — нежно и певуче произнесла прекрасная Азалия.
Ну как же не вовремя её доброта проснулась! И теперь я вроде должна валиться к ней в ноги и благодарить за этот шанс. А мне хочется сбежать на край света. Ну не нужен мне этот дворец и отбор! Я с отчаянием посмотрела на наследника — может он что скажет. Но тот молчал. Придется самой отбиваться:
— Так я же конкурсы прошлые не проходила… нечестно это будет…
— Почему же не проходила — во вражескую коалицию вступил Маг, принявший какое-то решение — я помню тебя в Арке — тогда был переполох, но именно на тебе она и вспыхнула. У целителей ты осмотр прошла; во время пожара и предыдущих событий показала себя с наилучшей стороны. На клавесине играешь, на лошади ездишь, можно конечно усомниться в твоих художественных талантах, но что-то мне подсказывает, что госпожа твоя рисует не так хорошо, как ты.
Я снова опустила глаза. Ну зачем я им здесь? Что же делать? Моя цель перестала казаться столь привлекательной — с подобным вниманием к своей персоне я мало того, что ничего не узнаю, так еще и проблем получу немерено. К тому же, меньше всего мне хотелось находиться рядом с королевской семьей. Что ж, я не планировала это говорить, но придется:
— Я не хочу.
— Что?
— О чем ты?
— Как?
— Да как ты посмела?! — это от принца, кстати. Упрямо помотала головой:
— Я не хочу участвовать в отборе. У меня уже есть жених.
Глава 11
Я лежала в ванне и задумчиво смотрела в потолок.
Я. Лежала. В ванной.
Пресветлая, и когда это со мной случалось последний раз? И не припомню, чтобы вообще случалось. Но теперь мне полагалась собственная ванная, собственные покои и собственная служанка, которую я, едва увидев, развернула восвояси. Нет, я не стеснялась и не тушевалась; да и помощь с новыми нарядами мне вполне могла понадобиться. Вот только увидев её, я поняла — не уживемся. Сама улыбается, а в глазах — презрение к выскочке. А что уж в голове и чувствах у девки творилось, так я даже рассматривать сильно не стала — только покачала головой и захлопнула дверь перед её носом.
Как нибудь обойдусь.
Меня на сутки оставили в покое и надо было решать, как действовать дальше, но ничего умного в голову не приходило.
По какой-то одной им ведомой причине присутствовавшие возле реки вознамерились меня задержать на отборе, несмотря на наш с Аламеей обман, на не слишком великую значимость рода и даже на вой, что подняли остальные претендентки, когда узнали о появлении новенькой — их, кстати, осталось сорок шесть. Даже мой мифический жених не помог, хоть я со всей настойчивостью уверяла, что люблю моего «черноволосого сокола» больше жизни и никакой принц мне не нужен — на что принц дергался каждый раз, когда это слышал. От меня добились таки признания, что официальной помолвки еще не было, и потому, с удовольствием пояснил мне Распорядитель, участвовать в отборе я имела право.
А то что не хотела, так это поправимо. Точнее, не имеет значения.
Перечить дольше представителям королевского рода я не могла, но хмуро потребовала, раз уж они так настаивают на моем присутствии, чтобы Аламея, до отбытия в родное поместье, побывала на балу, на который так стремилась: у девушки действительно был шанс познакомиться там с приличным молодым человеком. Да еще попросила до бала меня не трогать и не заставлять обедать с остальными претендентками — я не боялась, но сразу соваться к особам, предположившим некое особое расположение Его Высочества, не хотелось.